Рука в руке
Шрифт:
— Надо же, — сказал Жослин Руису, — мать помогала тебе строить это сумасшествие!
Руис подошел к отцу и сказал:
— Вам так не нравится мой дом?
Выражение его лица было одновременно ласковым и гордым. Виржиль улыбнулся.
— Мы у тебя в гостях, сынок. Я приеду посмотреть, когда все будет готово. Ты там посадишь лимонные деревья? Думаешь, они приживутся?
Виржиль не мог критиковать Руиса, так как слишком любил его. Он взял сына за руку и повел туда, где должны были расти деревья. Мария улыбнулась Рафаэль.
— А я очень люблю это место. Здесь
Теперь Рафаэль заметила вынужденную улыбку на лице Марии. Девушка задумчиво осмотрела дом и твердо сказала:
— Верно, Мария, тут настоящий рай…
Женщина положила руку ей на плечо.
— Здесь свежий воздух. Он с моря… Мы идем ужинать, а вы? Посмотрим, закончил ли Жослин мучить этого несчастного архитектора.
Марии было так же сложно отказать, как Руису, поэтому Рафаэль последовала за ней. На секунду она поймала взгляд юноши и улыбнулась в ответ.
«Чего он от меня хочет? Почему он такой? Это сведет с ума кого угодно!» Рафаэль подошла к машине и присела на капот «мерседеса». Она устала от мыслей. Ей нужно было привести их в порядок.
— После еды все пройдет, вот увидишь.
Жослин появился неожиданно. Он обнял ее за талию.
— Ты такая бледная…
Девушка была обеспокоена. Жослин нежно погладил ее по голове и смахнул со лба золотистые пряди.
— Ты очень красивая. Я люблю тебя.
Он выбрал плохое время для признания, даже не подозревая, что происходит с Рафаэль на самом деле. Ему бы и в голову не пришло, что женщина его жизни и сын Виржиля постепенно продвигались в решении их общего будущего. Давая иногда девушке возможность выбирать самой, он ни в коем случае не уступил бы место этому горделивому юнцу. У Рафаэль возникла мысль самой решить ситуацию, возможно, поговорив с Жослином начистоту. Из-за его плеча она заметила Руиса, который напряженно смотрел на нее. Девушка слегка отодвинулась от Жослина.
— Да, ты прав, это пройдет. Я просто голодна.
Гости сели в машину, и Рафаэль смогла вздохнуть спокойно.
«Все это не стоит таких мучений. Я не потеряю голову только потому, что этот парень съедает меня взглядом. Я не буду обращать на него внимания. Или прыгну ему на шею… Кто знает? Разве это важно? Мир будет существовать и без нас». Она искоса поглядывала на Жослина, замечая его седые волосы, которых стало больше за последние две недели, проявившиеся от яркого солнца морщинки, его чистую белую рубашку и ухоженные руки. Она смотрела на него, как на нечто милое, что вскоре исчезнет из ее жизни. Исчезнет?..
Девушка слегка поежилась. Она знала, что могла изменить Жослину. Она пока не до конца понимала, как легко могла разрушить образ сильного, уверенного в себе мужчины, который сложился в ее голове еще со времен студенческой молодости. Что могло произойти за эти три дня, которые отделяли ее от парижской рутины? А в воскресенье нужно будет смотреть очередную корриду. Дрожа от страха? Восхищаясь? Пожимая плечами? Отважный Руис на арене, и Рафаэль, затерявшаяся в толпе других женщин, восхищенных его великолепием. Эти мысли, подобно струнам испанской
7
Этот день прошел спокойно, будто в подготовке к завтрашней корриде. Мария заметно нервничала и мало разговаривала с гостями. Она помрачнела и постоянно теребила свои украшения. Рано утром Руис уехал в Ним, где его ожидало много дел. Виржиль с грустью вспоминал их с Жослином детство, предчувствуя скорый отъезд друга. Собираясь на завтрак, Рафаэль, как обычно, увидела желтую розу у своей кровати, соравала с нее лепестки и спрятала их в ящик тумбочки.
В это утро сложно было чем-то порадовать Марию. Прежде коррида всегда была праздником в семье Васкесов. Так было до того, как Руис стал матадором. Страх Мигеля перед быками вселял в сердце матери еще больший ужас.
Рафаэль пошла к конюшням, чтобы немного поучиться верховой езде. Конюхи радушно улыбались ей. У них было что-то общее с Руисом: такие же загорелые лица и джинсы, плотно облегающие тело.
Она остановилась возле прекрасного андалузского скакуна и нежно погладила его. От жары запахи в конюшне стали резче. Рафаэль решила вернуться к бассейну, где прилегла, поглощенная своими мыслями.
Около пяти часов подъехала машина, из нее вышел молодой человек и направился в дом. Вскоре он вернулся к автомобилю, неся в руках два больших чемодана. Мария шла следом за ним. Когда он уехал, женщина устроилась на своем любимом месте под зонтиком и жестом пригласила Рафаэль, которая изнемогала от жары.
— Это был Себастьян, — объяснила она, — человек, которому Руис очень доверяет. Он не хочет выходить на бой, если того нет рядом. Это его лучший друг. Бандит… — Мария вздохнула.
Рафаэль села в кресло рядом с ней. Они переглянулись. Стояла невыносимая жара. Рафаэль закурила. Ее мучила жажда, но двигаться было лень. Ей хотелось выслушать Марию, облегчить ее страдания, побыть еще немного здесь, на другом конце мира своих тревог и волнений.
— Убивать нелегко, — сказала Мария. — Вы знаете, Руис — мой младшенький, поэтому для меня все еще ребенок… Сложно поверить, что он уже взрослый. А он так легко смотрит в глаза смерти! Это сводит с ума. Для меня он все такой же милый, ласковый мальчуган. Руис такой чувствительный… Наверное, странно слышать это о человеке, который завтра будет сражаться с диким животным, но я совсем недавно видела, как он плакал над умершим теленком. А на корриде с легкостью зарежет взрослого быка… Он убивает их красиво — так рассказывал мне муж.
Мария отогнала назойливую муху. Рафаэль молчала в ожидании продолжения. Мария снова заговорила, но на этот раз ее голос зазвучал более мягко:
— В бою Руису все нипочем, так говорит Виржиль. А если тореадор ничего не боится, он обязательно одержит победу. Есть такие, которые всегда прячутся, потому что боятся подобраться ближе, посмотреть страху в глаза, обманывают сами себя. Такие никогда по-настоящему не выигрывают бой. Они атакуют и снова уходят. Зрители терпеть не могут этого…
Мария попыталась улыбнуться и добавила: