Руки вверх!
Шрифт:
Глава 25
Ганнер Хэйнс и его гость всесторонне обсуждали создавшееся положение. Люк до сих пор еще чувствовал действие наркоза. Голова болела при малейшем шуме. В течение дня он выпил огромное количество чая.
— Дело обстоит так, — сказал Хэйнс. — Коннор знает о вас все. Я не могу, конечно, упрекать вас за то, что вы рассказали ему всю вашу историю, но из-за этого рассказа дело обстоит не лучшим образом…
— Вы сказали, что послали телеграмму моей жене…
Ганнер кивнул.
— Я телеграфировал ей от имени Коннора и отложил
— А если бы мне пойти к Байрду?
— Я не особенно люблю полицию, — произнес Ганнер, — хотя к «Воробью» испытываю глубокое уважение. Могу вам сказать одно: будь вы хоть герцогом, вас обязательно упрячут за грабеж у Тоффани. Самая большая ошибка ваша состоит в том, что вы нанесли приказчику этот удар в подбородок… Если бы вы задержали даму и объяснили свое положение — ничего бы не случилось. Разве что в газетах промелькнуло бы несколько сенсационных статей. Ладно, что говорить, дело уже прошлое… Кроме того, вы любой ценой хотите избежать огласки, по крайней мере, для вашей жены. В какой-то мере вас можно понять… В какой-то мере… Нет-нет. Я должен найти другой выход, позволяющий вам снова вернуться в ваше… общество.
Его губы сжались, как бы пряча улыбку.
— Но если Коннор поговорит завтра с моей женой, что тогда?
Ганнер долго обдумывал ответ.
— Он не должен ее видеть. Кажется, это можно устроить. Жаль, что «Воробей» появился вчера так некстати — я смог бы уладить дело. Но, надеюсь, мы и так это сделаем.
Он вынул из-под кровати маленькую пишущую машинку, поставил ее на стол и принялся что-то печатать…
…Коннор беспокойно ходил взад и вперед по комнате, поглядывая на часы. В дверь постучали. Коннор поспешил открыть. Это был мальчишка, принесший письмо.
Оно было написано на машинке и без всяких предисловий начиналось так:
«К сожалению я не могу к вам прийти. Местность пользуется настолько дурной славой, что у полиции, если она меня заметит, неизбежно возникнут подозрения. Не могли бы мы встретиться сегодня вечером в парке, у пруда? В десять часов там очень мало гуляющих. Но вы должны мне доказать, что человек, о котором вы говорите, действительно мой муж».
Подписи не было, но стоял постскриптум:
«Надеюсь, что вы не посвящали в это человека, которого зовут Ганнер Хэйнс. Он был сегодня у меня, но я не приняла его».
Коннор улыбнулся. Ганнер работал быстро, ничего не скажешь.
Глава 26
Маргарита уже начала одеваться, когда принесли телеграмму:
«СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ НЕ МОГУ ПРИЙТИ. ЗАВТРА В ТО ЖЕ ВРЕМЯ. КОННОР».
Она почувствовала облегчение, хотя стремилась поскорее покончить с неизвестностью. Она решила, что поступит правильно, если возьмет с собой деньги, и для этой цели приготовила тысячу фунтов.
Но, поразмыслив, она решила оставить деньги дома. Если речь идет о вымогательстве, они могут
Пряча деньги в ящик, она невольно взглянула на конверт, и сердце ее сжалось. Там было последнее письмо Рекса. Много раз она намеревалась сжечь его, но что-то останавливало ее. Раньше это письмо подогревало ее ненависть к Люку, но это время прошло. Воспоминания о брате все еще тяготили ее. Он испортит жизнь Люку, отнял счастье у нее самой… Теперь нужно было ждать еще одни сутки, чтобы разрешить все сомнения…
Раздался звонок. Вошел слуга.
— Пришел господин, который желает поговорить с вами. Он приходил уже однажды — мистер Хэйнс.
Она не сразу вспомнила прежнего посетителя. По крайней мере, этот человек благожелательно относился к Люку.
— Проведите его наверх, — приказала она.
Она вспомнила их разговор во время прошлого визита.
Он сказал ей, что Данти Морелль принадлежит к числу людей, с которыми не должны общаться порядочные женщины, и она указала ему на дверь. Он тогда говорил, что знает Люка и помнит о какой-то услуге, которую тот оказал ему… Может быть, она найдет в нем помощника…
Хэйнс не ожидал такого радушного приема. Он немного смутился.
— Мне очень жаль, что в прошлый раз я была так невежлива с вами, — сказала Маргарита, приглашая гостя сесть в кресло. — Вы тогда задели одного из моих друзей, который теперь больше не состоит в их числе…
Ганнер кивнул.
— Это самое приятное из того, что я слышал в последнее время, — сказал он. — Я был немного навязчив, спрашивая о причине…
— Вы знаете, где мой муж?
Он покачал головой, и она почувствовала, что ее надежды пошли прахом.
— Я могу вам сказать, где теперь мистер Морелль, — произнес он с улыбкой, — но что вам это даст? Я пришел, чтобы снова быть навязчивым, миссис Мэдиссон. Выражаю надежду помочь и вам и вашему супругу, который, по моему мнению, находится в Испании…
Он пристально посмотрел ей в глаза.
— Но… — начала она.
— Думаю, что он в Испании. Если человек находится в Испании, он ведь не может одновременно быть в Лондоне, не так ли? И путешествуя по Испании, невозможно ограбить Тоффани, быть с Коннором…
— Откуда вы знаете это? — поспешно перебила она его. — Я должна была встретиться сегодня с этим человеком, но он прислал мне телеграмму…
— Телеграмму прислал я, — холодно перебил ее Хэйнс. — Ваша встреча с ним исключается полностью и навсегда.
— Но я…
— Что я хотел вам сказать? Ваш муж в Испании! Вы получали от него письма, но, к сожалению, их не сохранили…
Теперь она все поняла. Он пришел от Люка!
— Я много лет не был в Ронде, — продолжал Ганнер. — Но, если бы я был там и встречался с вашим мужем, он мог и не знать о моем визите к вам… А теперь, миссис Мэдиссон, я повторю свой навязчивый вопрос. Почему вас оставил муж? Нет, я неверно высказался! Я знаю, почему он сделал это. Но почему вы толкнули его на это? Для меня это тайна, да и для вашего мужа тоже. Это знают два человека — вы и Данти!