Рукопись несбывшихся ожиданий. Дорога жизни
Шрифт:
Лицо Милы ярко отразило её нежелание заниматься подобным. Ноги и то сами собой невольно сделали пару шагов назад. Это была естественная человеческая реакция, но декану факультета Чёрной Магии она не понравилась. Найтэ крепко обхватил Милу за талию и, насильно подведя её обратно к столу, вложил в её похолодевшую ладонь инструмент.
– Если только ты всё ещё намерена учиться на моём факультете, – при этом грозно прошептали его губы у самого её уха.
***
Каролина провела в королевском дворце столько
– Каролина, ты переигрываешь с эмоциями. У этой девушки настолько сильный талант к чёрной магии, что бракосочетание нашего сына с ней отнюдь не трагедия. Прекращай плакать, меня это не тронет и мнения моего твои слёзы не изменят.
Сказанное вмиг заставило Каролину перестать думать о том, какое же это счастье хотя бы на время прекратить играть перед королевой сочувствующую дурочку (хорошо ещё, что Её величество в эту игру поверила!). Она резко разгневалась, но через своё недовольство куда как больше задумалась о судьбе Антуана, нежели о ненавистном ей муже, и только оттого в разъярённом тоне не сообщила королевскому советнику, что седина в волосах да отращённая им бородка хоть и сделали его вид похожим на внешний облик умудрённого жизнью мужчины, но на самом деле это не так, раз за тридцать лет брака он так и не научился понимать эмоции супруги.
Но нет, вместо этого Каролина одарила мужа ледяным взглядом и сказала:
– Количество женщин, побывавших в вашей постели, говорит мне о вашей неразборчивости. Поэтому нет ничего удивительного, что такая отвратительная особа полностью соответствует вашему непритязательному вкусу.
– Зато становится понятным, отчего некогда предложение я сделал именно вам, – огрызнулся супруг, прежде чем вновь уставился в свой отчёт. Однако, чтение документа не задалось. Германа Грумберга слова жены всерьёз раздражили, раз он уверенно вложил документ в папку и вновь требовательно посмотрел на Каролину.
– Что ещё? Что ещё вам от меня надо?
– Хочу уточнить, насколько долго мы вновь будем общаться на вы. Вы то упрекаете меня, что глупо повсеместно соблюдать официальный этикет между мужем и женой, то требуете вспомнить, что наш брак только формальность. Ну же, как мы будем вести себя при Антуане?
– На вы. Но я не собираюсь ставить сына в известность о наших размолвках.
– В таком случае, я требую, чтобы не ставили его в известность и о кое-чём другом. Антуан далеко не в восторге от складывающихся обстоятельств, поэтому не вздумайте вмешиваться, не выражайте ему своё сочувствие.
– А уж это позвольте мне самой решать. Всё же Антуан мой сын тоже.
Каролина демонстративно повернула голову в сторону окна и не поворачивала её всё то время, что понадобилось для прибытия к особняку. А там у неё выбора не осталось. Этикет требовал от Германа Грумберга помочь своей супруге выйти из кареты, и Каролина, так как Антуан встречал родителей на крыльце родительского дома, решила не портить сыну настроение. Выходя, она улыбалась так, будто никакой ссоры с мужем не было в помине.
Вот только если бы мир и покой в их семействе в принципе могли царить. Стоило отзвучать первым словам радости от встречи, стоило закончиться первому совместному ужину и стоило остаться в прошлом первому завтраку, как на первый план для Каролины вышло понимание насколько её мальчик повзрослел и насколько неприятно он начал походить на отца. И внешне, и характером. Жарко обнимая его, она чувствовала отстранение, холод. Антуан определённо отдалился от матери, и причина… причина такого была выше понимания Каролины. Отчего мать вдруг потеряла для него значение?
Собственно, чтобы вернуть доверие сына, Каролина решилась пойти вопреки воле мужа. Улучив момент, когда Герман Грумберг вынужденно отправится в свой кабинет, она передала служанке конверт. Девушка понятливо кивнула, уверяя так свою хозяйку, что сохранит всё в тайне, и поспешила в дорогу. Каролина радостно потирала ладошки. Ей виделось, что она всё правильно делает. И её поступок привёл к тому, что едва семейство Грумбергов расположилось в столичном доме (для супругов было недозволительной роскошью надолго покидать королевский двор, да и Антуан рвался в столицу), как им пришло приглашение на королевский пикник.
– Пикник? – поразился Герман Грумберг. – Пикник и в тот самый день, когда я буду находиться в отъезде?
– Так отложи свои дела, Герман, – с лёгким укором посоветовала Каролина. – Ты упускаешь возможность прекрасно провести время, летние дни нечасто бывают столь хороши.
– Предстоящая встреча не такова, чтобы я её откладывал. Но этот пикник, – задумчиво протянул пожилой граф. – Нет, мне очень интересно, отчего его назначили так внезапно.
– Не бери в голову. Её величество имеет право капризничать, не сверяясь с твоим расписанием.
Усыпить бдительность супруга у Каролины получилось, она отправилась на королевский пикник в сопровождении сына, а не мужа. Антуан был доволен, ему давно хотелось вкусить светской жизни. Муторная учёба в академии сопровождалась отсутствием возможности разнообразить своё общество, а потому не удивительно, что мальчик был рад завести новые знакомства и освежить старые. Тем более, нынешний пикник отличался обилием молодёжи. Антуану было интересно и хорошо здесь.
– Я рада видеть на твоём лице улыбку, – сказала Каролина сыну, когда предложила ему немного прогуляться наедине.
– Да, мне здесь очень нравится. И, мама, я счастлив видеть вас в свете. Наконец-то вы перестали напоминать мне затворницу.
Понятное дело, Каролину сказанное мало обрадовало. Она бы с удовольствием забыла про всю эту светскую жизнь, вернулась бы в загородный особняк и потребовала от сына не покидать её. Ей не хотелось, чтобы Антуан погряз в дворцовых интригах и политике так же, как его отец. Она желала ему куда как более спокойной и тем более счастливой жизни. Собственно, из-за последнего она была вынуждена сказать следующее.