Рукопись несбывшихся ожиданий. Таинство посвящения

Предупреждение своего декана Мила не оставила без внимания, а потому на первой лекции нового полугодия, пришедшейся на первый день февраля, далеко не все признали в миловидной студентке раздражающую всех мерзавку по кличке Тварь. Собственно, к той молодой женщине, что предстала перед студентами, так обращаться и неудобно было бы как-то. Все порядком запамятовали, что изначально Мила Свон не была вонючей страхолюдиной, не была она безумной хабалкой, а да, вот такой она и была. За партой, за которой обычно сидела Тварь, на этот раз обнаружилась приятной наружности особа лет эдак двадцати с небольшим. Её форменное

платье выглядело опрятно, даже шарфик на шее был завязан красивым бантом. Из волос, собранных в тугой пучок, не выбивалась ни одна прядка, и это подчёркивало красивый овал лица. Гордо выпрямленная спина и тонкая талия могли служить предметом женской зависти. Пожалуй, если бы не отличительные цвета факультета Чёрной Магии, то Мила Свон ещё долгое время казалась бы сокурсникам таинственной и очаровательной незнакомкой.

– Никак она всё же? – с недоверием обратился шёпотом к Антуану Грумбергу его друг и одногруппник Филипп Оуэн.

– И? – с презрением хмыкнул в ответ молодой лорд. – Если свинья отмыла морду от грязи, хрюкать она не перестанет.

Антуан Грумберг говорил негромко, ровно настолько, чтобы его услышали ближайшие к нему человек пять-шесть. Но поступил он так не только потому, что, с одной стороны, привык действовать в отношении Милы Свон на публику и при этом не желал возобновления прежней яркой вражды. Просто… он тоже был удивлён преображением. Его знакомство с Милой Свон состоялось, когда она, красная, неистово запыхавшаяся и одетая в дурно пахнущее платье нищенки взяла и толкнула его. А потом ненависть к ней затмила собой всё. Он нисколько не видел в этой женщине человека. Он же потому и прозвал её Тварью, что отвратительной гадиной, примитивным животным она для него и выглядела. А уж то, во что она начиная со второго семестра первого курса рядилась, как мерзко от неё воняло и вовсе напрочь вытравило в нём понимание, что эта женщина может быть другой. Теперь же Антуану словно впервые довелось её увидеть.

«И отчего тогда на церемонии я не смог промолчать?» – даже ненароком подумал молодой Грумберг.

Но Мила этих мыслей благородного лорда нисколько не знала. Она сидела за своей партой и в ожидании преподавателя смотрела только на кафедру. Из-за этого она со стороны выглядела высокомерной, но, по правде говоря, молодая женщина элементарно боялась, что, смыв грязь, она потеряла защиту от нападок на себя. В своей растерянности Мила не знала, как ещё себя вести. Но вскоре все тревоги об этом утратили значение.

– Не возражаешь, если я ненадолго присяду рядом?

Прозвучавший вопрос заставил Милу повернуть голову в сторону говорившего, и мягкая улыбка тут же возникла на её лице.

– Ну садись, коли не боишься.

– А чего мне тебя бояться? Чай не плюёшься ядом, – хмыкнул Вигор и, сев на стул, вольготно вытянул ноги. При этом бывшего каторжника нисколько не беспокоило, что из-за этого его огромные нечищенные сапоги стали видны всем подряд. Мила сидела за первой партой, некому и нечему было перекрывать обзор, какая некрасивая грязная лужа образуется под каблуками Вигора. Налипший на подошву сапог снег в тёплом помещении таял быстро.

– Как каникулы провёл?

– Ха, от души оторвался так, что как бы к лету ватага брюхатых баб возле нашей академии не столпилась.

Не иначе Вигор представил себе что-то очень весёлое, раз так задорно хохотнул. Вот только Миле, по понятным причинам, такое хвастовство не понравилось. Она с укоризной покачала головой, но кое-кому это было безразлично.

– А у тебя что нового, Милка? Слыхал, ты в Вирграде ловко обосновалась.

– Ловко? Кто это тебе такое рассказал? – вмиг нахмурилась Мила.

– Ну-ну, нашла чему удивляться. В таких кругах у меня приятелей много, – широко улыбнулся Вигор. – Поэтому давай, колись, что ты в те бутылочки наливала,

что аптекарь из-под полы толкал.

– Боюсь, я тебя разочарую, но я всего-то подкрашивала магией уже готовые лекарства, – ответила Мила и насупилась. Она рассчитывала, что её проделка останется тайной навеки веков.

– П-фе, скучно живёшь.

– Меня устраивает, – холодно ответила Мила и, оглядываясь по сторонам, спросила. – Эм-м, ты Саймона часом не видел? Я вчера специально, чтоб нашего разлюбезного декана подольше не видеть, перед самым закрытием ворот в академию вернулась, но на его комнате всё ещё замок висел. И сейчас Саймона я что-то нигде не вижу.

– Тык и не увидишь. Как он тебе учиться будет, если на больничной койке валяется?

– То есть? – округлила она глаза. – Как на больничной койке?

– Чего, тебе правда никто ничего не рассказал? – оказался удивлён Вигор, но, поняв, что Мила не шутит, продолжил. – Про Саймона слух Натан разнёс. Хер его знает какого ляда он опять в лазарет попёрся. Прям мёдом ему там намазано, что ли? Но, в общем, он туда, а там Саймона как раз принимают. Траванул его кто-то.

– Не траванул, а почти убил, – сухо прокомментировал остановившийся у их парты Яков Нарроу – ещё один одногруппник Милы из числа простолюдинов. При этом он внимательно поглядел на молодую женщину неприятным цепким взглядом, но ей было не до этого. Она всерьёз забеспокоилась.

– Как такое может быть? Что именно с ним произошло?

– Дань случайности. Кто-то совершал посвящение в убийцы и первым встречным оказался Саймон. Ему конкретно повезло, что дротик только оцарапал кожу. Воткнулся бы как положено и всё. Конец.

Яков, с присущей ему бесстрастностью, демонстративно провёл ладонью по горлу, но этот жест лишил дара речи только Милу. Вигору наоборот стало интересно поболтать.

– Это кто тебе такое рассказал, а?

– Да уж не наш болезный Натан, – фыркнул с презрением Яков, однако большего сообщить не успел – в аудиторию вошёл преподаватель, и по причине того, что им оказался профессор Аллиэр, все разговоры враз прекратились. Студенты поспешно разошлись по своим местам и, вытянувшись в струнку возле парт, принялись вовсю таращиться на тёмного эльфа. Не только его исключительная внешность привлекла к себе всеобщее внимание. Все думали, что декан факультета Чёрной Магии вот-вот сделает некое объявление и уйдёт восвояси. Однако, профессор Аллиэр повёл себя так, словно вознамерился провести в лекционном зале целый день. Ни на кого не обращая внимания, он разложил на столе бумаги, поставил на подставку портфель, налил в стакан воду, и только затем неторопливо встал за кафедру, чтобы обвести студентов привычным для себя взглядом смертельно ядовитой змеи.

– Садитесь, – дозволил дроу спустя дюжину секунд. Затем он подошёл к доске и, начиная выводить мелом надпись, попутно сообщил следующее. – Обычно общая теория некромантии начинается с третьего курса и совершенно с других тем. Но мне видится, что эти элементарные вопросы вы в состоянии освоить самостоятельно. Вашему потоку я буду давать материал углублённо, и начнём мы с получения базовых знаний по замедлению тока крови. Это бывает очень полезно, когда есть необходимость не дать жертве умереть раньше времени из-за потери столь важной жидкости…

– Простите, профессор, – осмелился подать голос кто-то бойкий с факультета Белой Магии. – Но к чему эти знания тем, кто не способен ими воспользоваться? Быть может, пусть лучше общая теория останется общей теорией, а не углублённым курсом?

Само собой, прозвучавшая мысль вызвала воодушевление практически у всех слушателей. Лица студентов просияли, они были готовы оказать свою поддержку говорившему… если бы не одно «но», конечно. Перечить декану, известному на всю академию своим мерзким непримиримым характером, они побаивались.