Румо и чудеса в темноте. Книга II
Шрифт:
Кошмар
Когда Урс вышел из камеры наружу, то увидел, что свет на самом деле исходил от двух больших факелов, укреплённых в стене справа и слева от него. На несколько секунд он был ослеплён светом, но постепенно привык к новой обстановке. Урс вышел на улицу, вправо и влево от него уходила каменная стена с множеством дверей и факелов. Над ним была темнота. На другой стороне улицы находился каменный парапет, за которым и скрывался источник многоголосого шума и смеха.
Урс знал сны такого типа. Очень правдоподобные,
В этот раз ощущения были особенно интенсивными. Урс чуял такое огромное количество запахов, которое он в последний раз чуял на ярмарке около Вольпертинга: аромат еды, испарения живых существ, горящее масло.
Из двери слева от него вышел ещё один вольпертингер. Урс встречал его, но не помнил его имени. Его руки тоже были в цепях, и он также был сбит с толку.
– Урс? – спросил вольпертингер. – Это ты?
Урс пошёл дальше к чёрной стене. Цепи тянулись за ним. С каждым шагом шум голосов становился громче, а его беспокойство – сильнее. Что было там за стеной? И вообще, правильно ли хотеть это выяснить? Не умнее было бы спрятаться в своей камере и подождать, когда он проснётся?
Театр
Урс посмотрел через стену. Отсюда он видел только лишь круглую, нет, восьмиугольную арену, освещённую сотнями факелов – пустую площадку аккуратно и равномерно посыпанную белым песком. Очевидно, он находился на балконе, обходящем по кругу все восемь углов этого гигантского театра. Над ним возвышался ещё один уровень, немного отодвинутый назад. Он был пуст. А под ним, на самом большом балконе этого кошмарного театра находились зрители. Урс отпрянул назад. То, что он увидел, ещё больше подтверждало, что всё ему только снилось, поскольку такого сборища необычных живых существ невозможно было найти нигде на этом свете.
Он опять наклонился вперёд, чтобы рассмотреть их внимательнее. Примерно половина зрителей была прямоходящими двуногими существами со схожим светлым, иногда мертвенно-бледным цветом кожи. Черепа их на уровне лба раздваивались и как рога расходились в стороны. Они были одеты в дорогие одежды из бархата и блестящего шёлка, в свете факелов всюду сияли украшения, золото, бриллианты и серебряные браслеты.
В то время как бледнокожие занимали первые ряды, на задних рядах сидели зрители другого сорта, отличительной чертой которых было их разнообразие. Некоторые были маленькими, как карлики, другие выше двух метров. У одних была зелёная чешуйчатая кожа, у других красная, жёлтая или синяя. Урс увидел обезьяноподобных существ с крыльями, гномов с крокодильими головами, свиней со слоновьими хоботами. Общей чертой, которая объединяла все эти существа, было, судя по всему, то, что их всех собрали из кусков разнообразных живых существ.
Прочая публика представляла собой смесь из кровомясников, йети, рубенцелеров и прочих неотёсанных существ. Общая численность зрителей исчислялась тысячами. С уверенностью можно было сказать, что это место было самым странным из всех, где Урс побывал во сне и наяву.
Напротив Урса, на другой стороне арены, посреди рядов с бледнокожими находилась ограждённая территория, привлёкшая теперь его внимание. Это была четырёхугольная ложа, отделённая от прочей публики стеной и толпой солдат-кровомясников. В этой ложе находились всего два существа. Посредине ложи стоял причудливый трон, напоминавший кровать с балдахином.
Как только Урс взглянул на существо, сидящее на троне, то сразу же отпрянул от парапета во второй раз.
Уродливый карлик
Более странного существа Урс ещё никогда не видел: голова его была слишком большой для такого тела, глаза слишком малы для такой головы, руки слишком мускулисты для такой хилой груди, шея слишком тонкой для такого тяжёлого черепа, нос слишком длинным и узким для такого бесформенного лба, а кисти рук слишком изящны для такого грубо срубленного тела. Но самым страшным был рот карлика. Его отвратительный оскал от уха до уха выглядел так, будто при создании рот прорезали ему одним единственным ударом. И хотя он так сильно отличался от прочих зрителей в этом театре, всё-таки его белая кожа говорила о том, что он является представителем существ, сидящих на лучших местах. А поскольку он сидел на троне, то мог быть даже их королём.
Но больше всего в нём Урса удивляла не телесная уродливость. Ещё ни разу он не видел существа, так нагло выставляющего на показ свою злобу. Он театрально закатывал глаза, пока не оставались видны только белки, затем он прищуривал их в опасные щели, а потом снова широко распахивал их, беспощадно окидывая колючим взглядом публику. Беспрерывно он корчил гримасы, высовывал из своего ухмыляющегося рта тонкий длинный язык и издавал звуки недовольства, от которых вблизи сидящая публика съёживалась, как от удара плети. Урс подумал, как такое неприятное создание могло прокрасться в его сон?
Тощий чёрный
Второе существо в ложе вертелось за троном. Цвет его кожи был тоже светлым, как у утопленника, и череп его тоже раздваивался, но в отличие от карлика на троне он был высоким и тощим. Кажется, всё происходящее ему совсем не нравилось, так как складывалось впечатление, что он пытается спрятаться за троном.
Карлик поднялся, встав на сидение трона. Тощий чёрный позади него повелительно поднял правую руку, и шум голосов на стадионе стих. Властелин, ухмыляясь, ещё раз облизал губы, прежде чем сдавленным голосом начать речь:
– Вуюветстпри вас, о, вы, выено киниплен раатте войсикра тисмер! Вы здесь, бычто сяжатьсра! Вы здесь, бычто ретьуме! О, вы, кичиливсчаст! О, вы, ныеранизб! Вы ныдасоз для гото, бычто в этом шемчайсовы твекуссис питьтувыс с томбюде редпе тойэ нойборот койлипуб! И вы тедебу сяжатьсра! И вы тедебу ратьмиу! Тоэ шава басудь! Чатьна смерть!
Эти слова гремели над ареной. Язык был частично знаком Урсу, частично неизвестен, но, очевидно, речь была направлена к вольпертингерам. Урсу даже показалось, что карлик с этого огромного расстояния уставился своими маленькими сверкающими глазками прямо на него.