Руны законов Сварога
Шрифт:
Я какое-то время смотрела в сторону удаляющихся голосов стражи тюрьмы, а потом оглядела стены своей полутёмной камеры, плавно изгибающиеся к арочному потолку. Выпирающие из неровной кладки угловатые булыжники, что слегка поблёскивали от влаги, были покрыты наростами плесени. У пола, правда, камни напротив были покрыты инеем и даже небольшими наростами льда.
Кроме меня здесь стояло две шатких кадки — с несвежей питьевой водой и для нечистот — а также жесткая лежанка на качающихся ножках и бесчисленные стопки книг.
— Ну, что ж, если
Очередной приступ головной боли пронзил череп, заплясал в области висков и достиг затылка. Я поморщилась, резко, тяжело выдохнула и невольно опустила голову, прижимая пальцы к пульсирующим вискам. После магической атаки Кресибора Крота такие внезапные и крайне тяжелые головные боли являлись с периодичностью где-то в полчаса-час.
— Я бы не рассчитывал, найти что-то интересное и читабельное, — раздался справа от меня знакомый мужской голос. — Большинство фолиантов или сильно испорчены, или написаны исчезнувшим языком, или просто банально скучны. А некоторые вовсе почему-то без названия и с девственно пустыми страницами.
Продолжая массировать виски, я оглянулась на стену справа от меня, затем приблизилась к прутьям решётки и с подозрением, насколько позволяла решётка, посмотрела в сторону соседней камеры.
— Святослав? — удивлённо спросила я.
— Ставр, — раздался глухой мужской смешок. — Тебя за что сюда упекли, Звенечка?
Я со вздохом подняла взгляд к потолку. Сверху на меня смотрели желтовато-белые раздувшиеся наросты плесени. Головная боль постепенно стихала, но это было временно.
— За спасение отряда Коцела, — объяснила я с печальной полуулыбкой.
— Неужели мудрый и великий волхв-последователь Первого пламени не оценил твой подвиг? — с долей иронии спросил Ставр.
— Как видишь, — я подошла к стопке книг, стоявших неподалёку и взяла увесистую книгу с широкой жесткой обложкой.
Когда я подложила книгу под мягкое место и уселась возле решётки, Ставр спросил:
— А почему Кочебор за тебя не вступился? Он тебя, вроде бы, давно знает. Ты пользуешься авторитетом в Орлеце. Вон, сам посадник к тебе лично приходит и помощи просит.
— Вероятно, свиноколдун рассказал Кочебору о своих выводах, — высказала я вслух свою догадку.
Вопрос Святослава неприятно кольнул в душу, потому что я тоже задавалась вопросом, почему Коцел даже не попытался меня защитить, но… Во-первых, Кресибор уже мог рассказать всему нашему отряду о том, какой именно ценой я спасла им жизнь и преподнести это по-своему, а, во-вторых, без своего сына Кочебор против волхва Первого пламени ничего сделать не сможет. Да и Вышебор, сын Коцела, тоже вряд ли рискнёт идти против воли такой влиятельной персоны, как Кресибор Крот, за которым вся власть общины волхвов-последователей и два десятка богатырей-клятвенников. И волхвы, и богатыри — могучая сила, к которым вынуждены прислушиваться даже удельные и великие князья.
— Не расскажешь мне о выводах Крота? — поинтересовался Святослав.
Я скосила глаза в сторону.
— Зачем тебе это?
— Любопытно проверить свою теорию.
— Интересно. И что у тебя за теория?
— Ну хотя бы такая, что ни одна ведьма не берёт какое-то зелье по одному пузырьку.
— Умница, — бесцветным ленивым голосом похвалила я. — Возьми с полки пирожок. Хотя, боюсь, здесь нет ни того, ни другого.
— А было бы неплохо! — мечтательно произнёс Кресибор. — Я бы сейчас…
Договорить Ставру не дало появление того самого усатого ратника. Быстрой грозной и шаркающей походкой он подошёл к решётке моей камеры и гневной рявкнул:
— А ну заткнулись оба!!!
С этими словами воин с силой качнул в мою сторону небольшим дымящимся котелком с ручкой, на меня резко, в изобилии, выплеснулся кипяток. Я едва успела отскочить в сторону, но несколько мелких капель всё-таки попали на кожу рук.
Я зашипела от боли, быстро стирая капельки горячей воды и метнула на воина с тёмными пышными усами злой взгляд.
— Ещё хоть слово услышу — приду с ушатом и ошпарю обоих, с ног до головы! — стражник с гневом пнул решётку моей камеры, и та отозвалась глухим протяжным звоном.
Затем усатый воин наградил меня угрожающим взглядом и ушёл прочь.
— Падла усатая, — шёпотом произнесла я.
— Ты как? — обеспокоенно прошептал Ставр. — Цела? Он не обжёг тебя?
— Только слега, на руку немного попало, — подув на кожу правой кисти, ответила я.
Затем я услышала, как из соседней камеры Святослава донеслось шуршание, короткий сухой треск, снова шуршание и шелест. А потом раздался характерный звук, с которым разрывают плотную бумагу. Следом послышалось несколько коротких тихих шелестов, странное поскрипывание, а потом рядом с решёткой, недалеко от меня, упал грубо скомканный лист бумаги.
Я с долей недоумения оглянулась, затем протянула руку между прутьев и подобрала брошенное Ставром «послание». К слову сказать, это именно что послание и оказалось. Когда я развернула смятую пустую страницу, на обратной стороне которой были какие-то расплывшиеся от влаги наброски, то внутри обнаружила несколько слов, написанных углём, и сам тонкий прямой кусок древесного угля, который был завёрнут в бумажный комок.
На моих губах сама собой появилась слабая, но одобрительная улыбка.
В послании значилось следующее:
'Предлагаю альтернативный выбор общения. Угля и бумаги у меня предостаточно.
Кресибор действительно упёк тебя в темницу, отлично зная, что такое улишицы и какую опасность может представлять даже она такая тварь? Если, что я считаю, что ты поступила правильно. По-другому, не получив свежую кровь, рогатые тётки просто так нас в покое не оставили бы.
Скажи, а ты раньше встречалась к Кресибором? Потому что выглядит всё так, будто очкастый хрен почти что искал повод осудить тебя'.