Русь эзотерическая (Учителя и М-ученики)
Шрифт:
– Правда: что?
– спросил Василь.
– Развиться до состояния круга. До целого. Выйти за пределы. Вишудха - это, конечно, хорошо. Но одна только развитая вишудха - этого мало. Чтобы тело заработало гармонично, необходимо уравновесить его. А в человеческом организме сколько чакр? Семь! И равновесия можно достигнуть только через срединную - четвертую чакру, сердечную! Срединный путь - это, на самом деле, путь сердца! Это я только сейчас понял! Когда мы достигаем такого равновесия, сосредоточившись на сердечной чакре, то начинают работать и взаимодействовать все чакры и каналы организма, низший и высший планы! Человек - это что? Это - крест! Низ - верх и право - лево! И всё это надо
– Смотри, как течет река! Стань водой!
– хлопнул его по плечу Василь.
– Я - человек созерцательный. Пойду лучше и посозерцаю воду, - и Василь пошлёпал вверх по реке, против течения, задумав дойти так до самой лагуны.
А Виктор набрал в котелок воды и поднялся от реки к костру.
У костра грелись дядя Юра и только что вылезший из палатки Николай.
– Витёк теперь на неделю на лесопилку нанялся. Ушёл с утра, - сообщил дядя Юра.
– У них там, дать, срочный заказ. Кормить его обещали, может, и денег дадут. А ты, Никола, начинай пока курить бросать. Давно же собирался.
Николай сидел у костерка, подкладывая в него мелких веточек: огонь почти затух. Потом навалил сверху бумаги и сухих листьев и сунул в уже разгоревшийся костёр полено. Оно, потихоньку охватываясь языками пламени, занялось, наконец, яркой вспышкой.
– Да я сам знаю, что давно пора. Попрошу всякие светлые силы мне в этом помочь, - ответил он дяде Юре.
– Хорошо. А ещё, старайся дышать правильно. И энергии мысленно направляй в те участки тела, которые болеть начинают. Хочешь, массажик тебе вкачу, сильный. Правда, из лёгких гадость тогда всякая попрёт, что ты годами накопил... Впрочем, исключительно на теле не зацикливайся. Сосредотачивайся на другом. На дольмен с тобой, дать, снова сходим. Сущностей всяких тут вокруг - прорва! Они о чем-то сообщают, предупреждают. Так просто ничего не бывает, в особенности, необычные вещи обязательно о чём-то сигналят... Иду вчерась, дать, по дороге, с дольменов возвращаюсь. На дороге девушка длинноволосая стоит. Ничего не говорит... только оборачивается и на меня смотрит. Мне аж не по себе стало. Похолодело всё внутри. Чувствую, что не человек это. Я не стал мимо неё проходить: в лес поворотил, а там по другой тропе вчистил... А сегодня утром, дать, выхожу я к реке умыться. А потоки воды вдруг как-то завертелись в одном месте, около камней, глядь -- вот уже и рожа, из потоков воды, и зенки на меня пялит!
– Это точно, дядя Юра, что элементали к тебе неравнодушны, - сказал Николай.
– А среди ночи, ближе к рассвету, лежу я в палатке, и слышу: поют! Чисто так, нежно! Слов не разобрать. Красиво поют. Русалки, наверное, - дядя Юра приподнялся и положил в костёр ещё одно полено.
– Ну что, Никола, чайку вскипятим?
– спросил Виктор, вешая на крючок над костром котелок с водой.
– А как же, дать, - ответил за Николу дядя Юра.
– Давай, я заварки в котелок сыпану, как только вода закипит: что-то настоящего чая захотелось. Трав я, конечно, тоже добавлю, но совсем чуть-чуть.
С речки вернулся Василь в подкатанных до колена, мокрых джинсах. Подсел поближе к костру.
– Я, дать, немного тему меняю, - сказал дядя Юра.
– Тут, если по дороге на лесопилку идти, в сторону Свинцовой горы... Ну, вверх от лагуны дорога туда уходит... А потом - если на пересечении дорог в сторону свернуть и в лес углубиться... Будет группа разрушенных дольменов. Невдалеке - холмы небольшие. Древнее захоронение, дать, могильники. Что древнее -- так это по камню можно почуять. Место сильное. Но очень странное. Элементалей вокруг - тьма. Структура, конечно, разрушенная. Залатать бы надо. Ближе к вечеру - схожу, наверное, поработаю, если планы мои не изменятся. Глядишь, что и смекну, заговорят со мной камни-то...
– Смелый ты человек, дядя Юра!
– улыбнулся Виктор.
– По ночам по лесу ходить. Вернёшься, наверное, вообще за полночь. Это же далеко отсюда.
– Волков бояться - на печи валяться! Что я, дать, пионер какой, чтобы можно было меня на испуг взять? Тут, кстати, ребят среднего школьного возраста, которые в походы с вожатыми или воспитателями ходят, по-прежнему пионерами за глаза называют. Несколько раз слышал. Так вот, иду я в прошлом году по лесу, а меня несколько пионеров обгоняют. А я возьми да и захрюкай им вдогонку кабаном. Пошутить хотел. А один из пацанов - как вжарил! Потом на дереве я и остальные ребята его отыскали. Сидит наверху, трясётся весь и орёт: "Там кабан!" - "Да нет, говорю, никакого кабана! Хочешь, я ещё раз так хрюкну?" Насилу все вместе уговорили его слезть.
Все засмеялись.
– Я, вообще-то, нынче не шибко пуганый стал: ко всему привыкаешь... Это я поначалу трясся. Если кругом посмотреть - то даже сейчас, если бы все видели то же, что и я, многим жутко бы стало. Вон, сзади Николая, метрах в пяти, дерево, с которого русалочий хвост свисает. А вокруг нас, чуть поодаль - структуры странные ходят. Белые такие, прозрачные. Длинные. На тонких ножках-палочках. Ни на что не похожи.
Василь повернул голову вбок и посмотрел на указанное дерево. И с ужасом успел заметить, как в глубину ветвей постепенно прячется зеленый, серебрящийся хвост.
* * *
Решив слегка прогуляться, Виктор и Василь заглянули в лагерь анастасиевцев. Там было всё очень тщательно прибрано и вылизано до мельчайшей мусоринки. Земля около костра и лавочек была тщательно выметена домашним веничком, привезённым кем-то из города. На столе, возле тарелочки с фруктами, стоял букетик свежих, только что сорванных, полевых цветов. Рядом с нарисованным "кедром" и воззванием Порфирия Корнеевича Иванова появилось изображение дольмена со стрелочкой, направленной вверх, и надписью рядом: "Связь с Космосом и Вселенной". А ниже висел график работы, где пунктом номер один значилась "утренняя медитация и размышления об устройстве Вселенной", а последним - "прощение всех".
За этим уютным столиком под навесом сидела Марина, которая вязала крючком маленькую салфеточку. Увидев Василя и Виктора, она радостно поздоровалась с ними и пригласила к столу. Откуда-то тотчас появились домашние рулеты с маком. Налила Марина гостям и мятного чая с сахаром. Несмотря на простую одежду, потертые голубые джинсы и чёрную футболку без рисунка, девушка, как заприметил Василь, положивший на неё глаз, выглядела довольно-таки гламурно. У Марины были длиннющие тонкие ноги. И на лицо не дурнушка, с большими карими глазами, и тёмные ровные волосы до плеч. Вот только все остальные формы, кроме ног, были для гламура все-таки слишком пышных форм и размеров.
– Я слышал, что тут, недалеко, дольмен есть, который почему-то называют женским. Я не разобрался, почему, но не зря, наверное, так его народ кличет, - начал Виктор.
– Мы бы хотели к нему сходить, мы там ещё не бывали. Может, кто проведёт? Или, хоть направление покажет, да дорогу объяснит...
– Да, тут неподалёку есть такой дольмен. Мы с ним работаем, и я хорошо знаю к нему дорогу. Но должна вас предупредить, что дольмен этот для мужчин опасен. Ну... как бы это сказать... В общем, говорят, в прошлом году внутрь дольмена залез один молодой парень. Ещё он, кажется, нашёл там и забрал с собой небольшой камешек. И после этого дня его стали преследовать эротические сны, видения и очень бурные сексуальные желания, - Марина покраснела.