Русь эзотерическая

Манскова Ольга Витальевна

– Уметь-то немного умею... Востоком увлекался, какую-то связь внутреннюю со всем этим чувствую. Но, вот чтобы кого-нибудь научить... Не могу, наверное. Да и вы, скорее всего, о медитации больше моего знаете, - смутился Сергей.

– Может, и знаю. Но ведь истинность чувств своих чувствами других людей всяк проверять должен. Иначе можно впасть в прелесть всякую. Мне надо знать, на верном ли я пути. А вы, я вижу, люди искренние, честные. Поделиться с вами хочется своим, задушевным.

– Ну, что ж... Может, нас ещё когда-нибудь сведет судьба, и выйдет этот разговор, про медитацию, -

улыбнулся Сергей.

– Ну, а пока я, пожалуй, пойду. Поищу внука. Мы с ним каждый вечер обязательно у реки немного сидим: умоемся, а потом размышляем, созерцаем, молитву совершаем... А вернемся - пора будет уже и спать. Так у нас повелось...

И она ушла потихоньку.

– Святая простота, - произнес Сергей.

– Нет, просто святая бабулька. Хотела бы и я на старости лет быть такой бабулькой. Тихой и кроткой. Но очень выносливой. Держать за руку внука или внучку... Идти... где-то в горах, в лесу, к речке. Умываться при закате солнца. И чтоб - знаешь?
– так, как иногда бывает... Будто никогда-никогда - именно это - не повторится... Никогда...И капельки воды стекают по детским щекам...

Глава 17. Большая Поляна и Гера.

В лагере у костра сидели только Наталья и Сергей. Было тихо. Только стрекотали цикады. Наступила ночь. Сергей накинул на плечи Наталье свою джинсовую рубашку, чтобы та не простыла, а сам остался только в белой майке с надписью "Альбена", подаренной ему другом. Он рассказывал ей про крестоносцев и бедуинов, про древних греков и Александра Македонского. Горел костер. Наталья смотрела в его пламя.

Неожиданно из ближней к костру палатки вылезла слегка помятая тётя Роза и направилась к столу.

– Не спится, - посетовала она.

Потом тётя Роза шумно пила там чай со сладкими конфетами, постоянно роняя ложку.

– Всё равно, плохо мне без курева... Хотела я похудеть и курить бросить, а мне подруга Люська, в эзотерике продвинутая, и присоветовала на Поляну ехать. Сказала, что здесь я легко курить брошу. Но, тяжко мне... Но, действительно, если даже здесь не брошу, то нигде не брошу, - беседуя тихо, будто сама с собою, резюмировала она.

Временами стал налетать лёгкий, но пронизывающий ветер. Вдали прогремел гром.

Вскоре тихо подошли и сели за деревянный стол на лавочки Арей, Андрей и Володя. Было заметно, что с последним Андрей наверняка провёл незаметную работу. Володя сейчас был тих и кроток.

Пока они пили чай, тётя Роза притихла. Сергей и Наталья, подбросив в костер еще сухих веток, подсели к столу и тоже налили себе чаю.

Внезапно со стороны дороги от дальнего родника раздались шаги и голоса, и, привлеченные огнём костра, показались два незнакомых человека.

Один из них, одетый в плотную непромокаемую одежду и высокие тёплые ботинки со шнуровкой, выглядел как настоящий лесной человек. За спиной у него был большой станковый рюкзак.

– Здравствуйте! Скажите, мы правильно к посёлку идём?
– спросил он.

–

В общем-то, вы почти пришли. До поселка - рукой подать. Только, если у вас там нет друзей или родственников, а надо садиться на автобус или попутку, чтобы дальше ехать, то оставайтесь лучше здесь, переночуете, время позднее. Попутки уже не поймаете, а ночевать здесь - всё же лучше, чем на обочине, под лай собак, - посоветовал Андрей.

– И то правда. Ну, добрались, значит. Палатку недалече поставим, - проговорил человек с рюкзаком немного с натугой, как будто давно не общался с людьми.

– Подсаживайтесь к нам, чаю выпейте, - предложил Арей.
– Как вас зовут?

– Владимир, - ответил тот, присаживаясь рядом на лавочку.

– А вы, Владимир, давно в этих местах?
– спросил Андрей.

– Да если подсчитать... С ноября безвылазно просидел. Был в местах, где лес глуше, за водопадами, там лесники стоят. Я неподалёку от них, в пустующем строительном вагончике остановился. Человек один хороший мне там встретился, егерь. Приютил, обогрел. Я бы и сейчас там остался, да нужда заставляет в населённые края податься: деньги заканчиваются. Заработаю немного - и снова на прежнее место подамся. Я свечник. Свечи для одного знакомого батюшки делаю.

Пришедший вместе с Владимиром человек всё ещё стоял поодаль и переминался с ноги на ногу. Он, как ни странно, выглядел вполне по-городскому... Был в джинсах, клетчатой рубашке. Со спортивной сумкой через плечо, в очках и с гитарой, с помощью бельевой веревки прилаженной за плечами. На шее у него болтался старенький фотоаппарат "Зенит".

– А паренёк, что со мной вместе идет - так это я его в лесу подобрал, в глухомани. Заблудился он в здешних местах. И я тоже слегка заплутал. Не зря, видать. Вот вместе и вышли, а то - застрял бы он там на ночь,- Владимир жестом подозвал своего спутника.

Парень в очках, наконец, приблизился и осторожно присел рядом с ним.

– А как вас зовут, и как вы в лесу очутились?
– спросила у него тётя Роза.

– Г-гера, - заикаясь, ответил тот.

– Герасим, значит?
– уточнила тётя Роза.

– Н-нет, Герман, - возразил Гера.
– И н-не люблю, когда меня одноименным г-героем мелодрамы кличут, к-который собачку - т-того... Я бы её не утопил, ч-честно.

– И - какими же ты здесь судьбами?
– засмеявшись, спросила тетя Роза.

– А в-вот это - действительно смешная история. М-меня здесь забыли, - отвечал, вяло улыбнувшись, Гера.

– Как - забыли?
– удивилась тетя Роза.

– Ну, приятели из б-богатых взяли меня в поездку на море. Как б-барда и всеобщее развлекалово. Проездом остановились здесь, в горах, на речке. Известное дело: выпивка, шашлык... А тут - эзотерики какие-то стояли. Начали им про м-медитацию что-то говорить, про то, что в лесу м-мусорить нельзя, а мясо есть вредно, шлаков много образуется. И в-вообще, это - м-мертвечина. А те в ответ, что медитация - это, н-наверное, когда на пупок смотришь и внушаешь себе, что есть не хочется... Ну, эзотерики-то и рассердились. И ввалили им м-ментально по первое число. Высказав всё, что о них думают. А те - чуть не ввалили реально. Уже собрались.