Русь эзотерическая

Манскова Ольга Витальевна

– Хорошо, - легко согласился Сергей.

– Сейчас я тебе дам молитву молчания. Я её уже зачитывал вам с Натальей на речке. Но теперь я тебе дам её, записанную мною на листке бумаги. Эту молитву мы принимали с людьми, живущими здесь, неподалеку, в строительном вагончике. А записал я её так, как учил меня всё записывать один московский учитель. Дело в том, что, как он считает, русский язык в том виде, в котором он существует сегодня, не работает. На моих глазах нередко шёл прием информации на различных языках: латыни, греческом, старославянском, а иногда даже на неизвестных мне или искусственно созданных. И все они работают!

А русский, как считает этот учитель, не может сейчас работать как язык сакральный, молитвенный: он слишком забит словами, не несущими носителю языка никакой эмоциональной информации, или же словами с негативной информацией. А, хотя простое понимание смысла и важно, но не менее важным является и непосредственное, почти неуловимое и неосязаемое воздействие языка как некой единой структуры. Необходимо прежде всего интуитивное восприятие входящего текста, а лишь затем его перевод. А потому, этот учитель работал над тем, чтобы создать свой, работающий, русский язык. Письменность он тоже создал свою, хотя большинство букв в ней - старославянские, включая ер, ерь, ять, ижицу. Вот таким способом письма я и записал молитву молчания. Способ очень прост и вполне понятен. Прочти её, не проговаривая вслух. Желательно, тридцать три раза. И после этого - молчи. Что бы вокруг тебя ни происходило. Пока я снова не разрешу тебе вновь говорить!

Сергей развернул лист и стал читать.

– ... Ибо славу воздают небесам,

и лишь Отцу поют песнь хвалебную.

Он неучастием спасает мир.

И я в Отце - спаситель мира...

Будь бесстрастен, ибо страсти - от мiра,

А кротость моя не от мiра сего,

И мiр не знает её,

Ибо говорит лишь о себе.

Кротость моя - благое молчание.

Возлюбил я вас более, нежели себя,

И отдал себя для мира...

Так пребудь же во мне вовек!

И ты будь мой спаситель -

Ибо спасая себя, ты спасаешь меня,

А, спасая тебя - я спасаю полмiра.

Потому ты спаситель для них,

Как и я - спасатель для тебя.

И царство мое в тебе,

Коли ты спасаешь себя.

А спасая себя - ты должен

Отдать всё мiру!

Ибо в царствии моем

Благое молчание

Бессуетности желаний мiра...

Сергей прочел всю молитву три раза и теперь сидел, тупо уставившись в одну точку. Его разум, наконец, успокоился. Он почувствовал канал, который условно назвал каналом "истинного христианства". Сергей продолжил читать далее, ещё и ещё.

– А теперь - пора и в лагерь!
– сказал Андрей, медленно поднимаясь, как только Сергей закончил работу с молитвой.

Когда Сергей и Андрей вернулись в лагерь, дежурные уже сварили суп и многие эзотерики собрались за столом и на брёвнах вокруг костра. Андрей повесил кулёк с хлебом на крюк над столом и вместе с Сергеем присел на одну из деревянных лавочек. Как ни странно, сейчас никто не спорил и не вёл задушевные беседы. Народ был всецело поглощён едой.

Вскоре появилась Наталья. Она поднялась к по крутому спуску, начинавшемуся за палатками, и подошла к Сергею. Присела рядом, на свободное место.

– Ну что, как сходили? Удалось купить хлеба? Как там посёлок?
– непринуждённо спросила Наталья и удивилась, когда Сергей вместо простого ответа

на простой вопрос промолчал и взглянул на неё жалостным взглядом затравленного зверя.

Наталья очень сильно удивилась, но ничего не сказала. Молча принесла Сергею, а затем и себе, по тарелке с супом. Так же молча придвинула к Сергею его тарелку. Он несколько раз порывался ей что-нибудь сказать, но каждый раз вовремя останавливался. Со стороны казалось, что он всё время странно дёргается. Наталья растерянно вздохнула, села и принялась за суп.

Гера, пришедший чуть позже Натальи и стоявший с гитарой чуть поодаль, у дерева, подошёл поближе и сел в стороне, на камешек. Забренчал тихонько на гитаре.

– Спой что-нибудь, что ли, - попросил Геру сидевший неподалёку от него Володя.

– Ну, тогда... Вот, слушайте... Небольшой экспромт. Про парня, который дал обет молчания, - объявил Гера и ехидно посмотрел на Сергея.

– Валяй, - одобрил Володя.

Гера начал медленно, постепенно всё убыстряясь.

– Я хочу порой

послать всё к черту,

Я хочу порой

набить всем морду,

Я хочу порой

взвыть от отчаянья,

Но мешает мне

глубина молчания!

Красота, пустота молчания!

– Как хотел бы я

уйти подальше,

От постылых рож -

в лесную чащу,

В чистоту небес,

глубину венчальную...

Но мешает мне

простота молчания.

Глубина,

чистота молчания.

Вовсе без тропы,

по траве некошеной,

С визою на въезд

у ментов не спрошенной,

К берегам иным,

в дали беспечальные,

Навсегда уйду

в глубину молчания.

В красоту,

в тишину молчания.

Наталья повернулась к Сергею. Внимательно, в упор взглянула на него, и вдруг спросила:

– Это - что, ты у нас обет молчания дал? Ничего не говори - только кивни.

Сергей чуть не подавился супом, а потом скорбно посмотрел на неё, ничего не отвечая, но с видом человека, попавшего в совершенно безвыходное положение - и, наконец, кивнул.

– Такое выражение лица я уже однажды в-видел, - сказал Гера.
– Т-только, тогда это было лицо... Кота. М-мои друзья, вместе со мной, пришли однажды к себе домой и открыли д-дверь, не включив света. Вошли в т-темный коридор. Через некоторое время, хозяин д-дотянулся до выключателя и включил свет. И - что мы видим? Мой друг, оказывается, н-наступил в темноте своему коту на хвост. А т-тот судорожно пытается вырваться, но не может, и мяукнуть - тоже не может: он как раз д-добрался до миски с китикетом и набил им полный рот. Мяукнуть ему никак нельзя... М-морда у кота была страдальческая, и произнес он что-то типа:"Бу-бу-бу"!

Все засмеялись.

– А в-вообще, у меня свой собственный канал. Он называется "что вижу, то пою". Холодильник вижу - пою про холодильник, собаку - про собаку пою... Иногда за то, что я пою про то, что перед собой вижу, меня бьют.

– Ну, канал - это нечто совсем другое! Это когда идёт информация. Свыше. От Учителей, - пояснил Володя.
– Если ты полностью чист, то у тебя открывается канал на Учителя.

– А как ты поймёшь, что канал идёт от сил света? И какую информацию следует считать важной, а какую - фуфлом?
– поинтересовался Гера.