Русь и вера
Шрифт:
На патриотизме делают бизнес. Профессиональные патриоты много шумят о народе богоносце и поют ему льстивые песни. О том, что даже в высших слоях общества полно быдла, воров и отморозков, принято помалкивать. В жизни не так всё красиво. Напомню: в 1918 году окрестные крестьяне вовсе не с целью грабежа, а для потехи, с песнями и плясками под гармошку жгли Михайловское. Такова сермяжная правда факта.
Живём мы скудно потому, что сами в этом виноваты. Потому что пока мы недостойны уникального наследия собственных предков и веры, которую потеряли. И теперь, когда она нашлась, мы её не узнаём. Мы стали другими, мы изменились. В лучшую ли сторону?
Сверчок и шесток.
Что сложнее всего? Бог, Абсолют,
Что описывается числом, то можно сконструировать в виде машины. В пределах рассудочной формальной логики. Создать же что-либо сложнее самого себя запрещает теорема Гёделя. Интуицию и парадоксальность подсознания, душу и Бога пытаться описывать числом бесперспективно. Математик, например, взвоет, услышав о тождестве нуля и бесконечности. Не примет он и одновременное тождество и подобие. Любая машина остолбенеет и зависнет перед парадоксом. Но когда-то Пифагор ляпнул: «Всё есть число», и люди до сих пор повторяют. А ведь Пифагор имел в виду под этим «всё» только материальное, да и то сильно преувеличил. Попробуй-ка оцифровать любовь или совесть. Число не есть Бог. Число – это количество чего-то, что можно посчитать. И не более того. И когда множество становится Единым, а ноль отождествляется с бесконечностью, число исчезает за ненадобностью.
С другой стороны, чистому гуманитарию в философии делать нечего, ибо «Не геометр да не войдёт». Написано Платоном на вратах его академии. Отличай философию от умения пространно говорить общими фразами.
Всё предельно ясно только дураку. И он много судит. Чем выше человек, тем больше в нём сомнений, тем меньше говорит. Мудрецы молчат. О Боге вообще правильнее всего молчать. Когда же мудрецы решаются заговорить, они невольно спускаются на уровень слушателей и говорят понятным им языком аналогий. Любая аналогия бледна перед истиной. Слушатели же воспринимают аналогии буквально, поэтому с удовольствием берутся судить мудрецов и комментировать пророков. Приверженцы разных религий воспитаны в основном на комментариях (вторичных объяснениях, «свидетельствах» и пр.).
Согласно теореме Гёделя, человеку никогда не понять и не увидеть более высокую сложность. Поэтому каждый полагает себя умнее других. Тех, кто ниже, он видит, а тех, кто выше, не видит, поэтому каждый находится на вершине собственной пирамиды самомнения. Никто не обижен умственной обделённостью, никто не удручён собственной духовной никчемностью: в этом и заключается божья справедливость голографического устройства духовной иерархии.
Не человек делает открытие (поняв что-либо сложнее себя самого), а более высокая сложность нисходит до него, погружает в себя, поднимает его и одаривает откровением.
Люди различаются уровнем развития, находятся на разных витках вихревой спирали сложности. Кто-то выше, а кто-то пониже. Сложного человека не понять, но всегда хочется о нём судить. Теорема о неполноте Гёделя гласит о невозможности объективного суждения простоты о сложности. Не суди того, кто сложнее тебя, полезнее попытаться понять его.
Переоценив высоту своего потолка и подпрыгнув, набиваешь себе шишку мудрости.
Быль.
Гуляя по парку, я увидел бомжеватого на вид мужичка, тщательно красящего зелёной краской мусорный бак. Его старание и увлечённость процессом выдавал по-детски высунутый язык. Удивляло же то, что он вдохновенно красил прямо по грязи с песком. Зрелище производило впечатление, мягко выражаясь, человека не совсем в себе. Поэтому и запомнилось.
Знакомые мне сказали, что этот мужичок – профессиональный художник, он просто подхалтуривал в парке на свежем воздухе.
Позже случай привёл меня на его выставку, где он присутствовал в хорошем костюме и с тщательно выбритой довольной физиономией. Картины его действительно хороши и заставляют постоять перед ними.
Понять и тем более судить о его парадоксальности не берусь. И тебе не советую, даже если ты самый выдающийся психолог. Научись принимать человека таким, каков он есть.
Прошёл год или два. Сегодня я молча шуршал опавшими листьями в парке. И увидел тот мусорный бак. С улыбкой вспомнил того художника и его высунутый язык. Краска на других баках давно облезла, а этот сверкал прямо-таки издевательской улыбкой как новенький.
Удивителен мир.
Семья и родина.
Рассказывали: до войны из Буковины, где я живу, (бывшей Австро-Венгрии и тогдашней Румынии) мужички в поисках лучшей жизни переплывали Днестр и сразу же попадали в лапы советским пограничникам и чекистам на допрос. Нарушителям границы неоднократно задавали один и тот же вопрос: «Ваша фамилия?!», на что те упрямо начинали повторять свой рассказ о жене, детях и прочих родственниках. Это недоразумение происходило оттого, что слово familie по-немецки и по-румынски означало «семья», буковинцы просто не понимали вопроса. По-буковински же семья – родина (звучит – «родына»).
Русское слово «семья» – семя, семь Я. Другие же славяне говорят по-разному: rodzina (поляки), rodina (чехи и словаки), породицу (сербы), obitelj (хорваты), druzina (словенцы), сiм’я (украинцы), семейство (болгары). Красивые слова. Мы видим сходство понятий «семья» и «родина». Язык точно передаёт смысл.
Всему начало и исток истины – Род
Чем больше всяких «экспертов», тем меньше понимания происходящего. Тасованием слов можно натворить многое, но стерпит ли это Род? Или всё равно утвердится изначальный смысл? И вот, куда ни глянь, везде обострился пресловутый национальный вопрос. Если жизнь не хочет ложиться под теорию, может быть, теория неверна?
Кто мы?
Каковы критерии различения «наш – не наш»? Можно ли, например, различать народы по культуре? Наверное, можно. Но посмотри на конкурс песни «Евровидение». Ты кого-нибудь отличил бы, если б тебе не объявляли исполнителей? Однообразная американо-европейская скука. Все на одно лицо. И наши «косят» под европейцев. Несмотря на культурный «стандарт», европейцы всё-таки отличают своих от соседей: немец с французом принадлежат к разным народам и предпочитают свои обычаи. Потому что песни пресловутого шоу-бизнеса отнести к культуре можно только условно, как, впрочем, и большую часть продукции ТВ. Когда телеэкран заполняется сплошь полицейскими, культура в своём развитии достигает предела своего беспредела. В отличие от европейцев не потеряли самобытность индусы, китайцы, японцы и многие другие. Музыку южноамериканских индейцев ты всегда отличишь. Самобытная культура любого народа тебя будоражит какой-то мистической таинственной подлинностью. Гробить национальные культуры идеей пресловутого стандарта и глобализации может придти в голову только культурному плебею – гарвардскому технологу, обслуживающему интересы нескольких правящих миром «семей». Для тех, кроме денег, нет в этом мире ничего святого.