Русь нордическая
Шрифт:
Но где же первоначально располагалась Страна нибелунгов? В четырех операх Вагнера, объединенных общим сюжетом, действие разворачивается на берегах Рейна. В эпосе «Песнь о Нибелунгах» географические границы отодвинуты далеко на север. Хотя фольклорные бургунды и населяли в то легендарное время среднее течение Рейна, за невестой для своего короля они, как известно, отправились аж в Исландию. (Впоследствии исторические бургунды расширили свои владения далеко на юго-запад и основали средневековое государство Бургундия — в основном на территории современной Франции.) Эпизод со сватовством, в котором решающую роль сыграл Зигфрид, как раз и содержит косвенное указание на местонахождение подземной Страны нибелунгов.
Королева Исландии Брюнхильда отнюдь не горела желанием стать супругой бургундского короля Гунтера. Тайно она любила абсолютно равнодушного к ней Зигфрида. Когда сватовство затянулось, а страсти вокруг него накалились,
Обширный арктический архипелаг Новая Земля (Матка) был излюбленным местом охоты русских поморов. Каждое лето под парусами они плавали туда по давно проторенной дороге — через Белое море — в Мурманский ледовитый океан (или по-другому: Соловецкую пучину) и далее по ветру до самой Матки. Веками известный путь…
С попутным ветром и раздутым, как бычий пузырь, парусом судно птицей летело на северо-восток (рис. 10). Поморы, укутавшиеся кто в доху, кто в тулуп, полулежали на палубе, прислонившись к бортам. Только старшой — кормщик Василий Дорофеевич Ломоносов — неподвижно сидел на корме, выдерживая хорошо знакомый курс на Матку.
— Батяня, — приставал к нему с очередным вопросом великорослый сын Михаил (рис. 11), которому шел шестнадцатый год. — А правда сказывают, что на Матке из-под земли колокольный звон доносится?
— Это ты лучше у Никодима спроси, — усмехнулся отец. — Небось он на Матке не токмо колокола слыхивал…
— Расскажи, расскажи, дед Никодим, — принялись упрашивать другие поморы.
— Да чего уж там, — отозвался наконец седобородый старик с нахлобученной до самых бровей шапке. — Было дело — никак уже двадцать лет тому назад, когда зверя начал на Матке бить. Посреди Матки, значит, города есть, не нашим земным городам чета. Церкви в эфтом городу ледяные, дома тоже. А живут там на просторе, в таком захолустье, куда живой душе не добраться, все охотнички да ловцы, что на Матке исчезли… Вот тебе крест, видел я, братцы, великое чудо. Будто висит посреди Матки гора ледяная, а на эфтой горе все церкви да церкви, и сколько эфтих церквей, поди, не сосчитать, — одна другой выше, одна другой краше. Колоколенки — словно стеклянные, тонкие да прозрачные такие. И только я стою, вдруг со всех эфтих колоколен звон поднялся. Я обмер да скорее назад. А вот еще что старики-поморы сказывают. Лопари, ну, значит — лопь белоглазая, что раньше повсюду на Севере обитала, однажды под землю ушла. Но вот, говорят, не вся: кое-кто погрузился на дно океана и там продолжает жизнь. Под водою, как и наверху: те же горы, леса, бродят звери, летают птицы.
Рис. 10. Модель поморского судна
Рис. 11. Юноша Ломоносов на берегу Студеного моря. Скульптор А. Иванов. 1845
Чудь эта подводная пасет под водой не только оленей, но и моржей, тюленей, разводит вместо коров дельфинов, отбиваясь от нападения акул с помощью огромных железных луков и каменных стрел.
Впечатлительный Михаил не отрывал глаз от рассказчика. В который раз с отцом в море выходит, а вот на Матку до сих пор плавать не доводилось. Неведомая земля… Впрочем, разве такая уж и неведомая? Если послушать Никодима, так там посреди Ледовитого моря настоящий остров Буян, про который в сказках рассказывается да
29
См.: Шергин Б.В. Океан — море русское. М., 1959. С. 66.
Неужто все это когда-то на самом деле было? Ведь в памяти народной пустое не отложится, просто так не задержится. Вот и про Новую Землю — Матку бают так, как будто про дом родной… Понятно, что шестнадцатилетний холмогорский отрок не мог тогда знать о древнейшей истории Арктики, о тех давно минувших временах, когда здесь, на месте Ледовитою океана, процветал благодатный край. Но народ-то помнил! Хотя и придавал памяти своей полусказочную форму.
— Дядя Никодим, а дальше там, в океане, что? Там, за северным горизонтом, куда летом льды уходят? Что ежели туда на лодье [30] поплыть — куда приплыть можно?
30
Современное слово «ладья» в старину писалось через «о». См.: Толковый словарь Владимира Даля.
— Дык, плавали ужо, — посерьезнел седобородый помор. — А отыскали что? Гору-адамант увидали и рай земной нашли. Про то, сказывают, даже в старинных книгах написано.
— Остров Буян?
— He-а, остров Буян совсем давно был да на дно моря опустился. Там и сейчас Царь морской по правде и справедливости правит.
Спустя тридцать пять лет академик Ломоносов уже ставил вопрос по научному: «Посему следует, что в северных краях в древние веки великие жары бывали, где слонам родиться и размножаться и другим животным, также и растениям, около экватора обыкновенным, держаться можно было, а потому и остатки их, здесь находящиеся, не могут показаться течению натуры противны» [31] . Тогда же, но в другой связи, он напишет, пророчески предвидя великое будущее Российского Севера: «<…> Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном <…>» [32] . (Последние два слова обычно почему-то опускают.)
31
Ломоносов М.В. Избранные произведения в двух томах. Т. 1. М., 1986. С. 424.
32
Ломоносов М. В. Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию // Записки по русской истории. М., 2003. С. 392.
До конца дней своих помнил великий уроженец российского Севера и слышанные в детстве и юности рассказы поморов о Счастливой земле, что процветала когда-то у самого Северного полюса да погрузилась в пучину океана после того, как обрушилась на планету невиданная доселе катастрофа, сместившая земную ось и превратившая «рай земной» в ледяную пустыню. Про то и древние авторы писали, которые прозывали благодатный полярный край Ги пербореей. Что касается Царя полюса, превратившегося в Морского царя, то в поэме «Петр Великий» Ломоносов посвятил ему два десятка возвышенных строк: