Русь нордическая
Шрифт:
Пока же древних тайн вполне хватает и на Ладоге. Один Святой остров Валаам чего стоит! А если по большому счету, то повсюду здесь, куда ни глянь, можно столкнуться со следами древней неведомой культуры, от которой на версту пахнет русским духом.
Рис. 17. Н. Рерих. Заклятие земное. (1907 год)
Одни знаки на камнях чего стоят. Он не раз изображал на своих картинах то, на что неожиданно наталкивался во время своих поездок по Русскому, Карельскому и Финскому Северу (рис. 17). Именно тогда и родился в его душе стихотворный цикл о знаках, начертанных на камнях. Вступление к нему, написанное белыми стихами, задавало тон:
Мы не знаем. Но они знают. Камни знают. Даже знают деревья. И помнят. Помнят, кто назвал горы и реки. Кто сложил бывшие города. Кто имя дал незапамятным странам. Неведомые нам слова. Все они полны смысла. Все полно подвигов. Везде герои прошли. «Знать» — сладкое слово. «Помнить» — страшное слово. Знать и помнить. Помнить и знать. Значит — верить. Летали воздушные корабли. Лился жидкий огонь. Сверкала искра жизни и смерти. Силою духа возносились каменные глыбы. Ковался чудесный клинок. Берегли письмена мудрые тайны. И вновь явно все. Все ново. Сказка — предание сделалось жизнью. И мы опять живем. И опять изменимся. И опять прикоснемся к земле. Великое «сегодня» потускнеет завтра. Но выступят священные знаки. Тогда, когда нужно. Их не заметят. Кто знает? Но они жизнь построят. Где же священные знаки? [43]43
Рерих Н.К. Письмена. М., 1974. С. 29—30.
Другое стихотворение цикла заканчивалось так:
Где могут они быть — священные знаки? Сегодня мы их, пожалуй, уже не найдем. Но завтра будет светло. Я знаю — мы их увидим [44] .Его всегда привлекали камни и скалы, притягивали своей первозданностью и величавостью. Он чувствовал какую-то сродственность с ними, ощушая всеми фибрами души их космическую одушевленность. Прикоснувшись к какому-нибудь покрытому лишайниками валуну, он чувствовал, что в голове рождаются мысли и образы, которых только что не было, и, следовательно, источник их нужно искать в камне, точнее — в бесконечной Вселенной, которая транслирует через малую песчинку — камень — заложенную в ней неисчерпаемую информацию. Лаже и прикасаться не надо — достаточно оказаться среди скал и камней, окинуть их ищущим взглядом, чтобы ощутить каждой клеточкой тела, как струится по нервным волокнам и кровеносным сосудам живая и живительная энергия Космоса.
44
Там же. С. 33–34.
Один самый неожиданный знак явился ему во сне. Не только сам знак, но и место, где его начертанным на скале можно было отыскать. Он очнулся, как будто кто-то растолкал его во сне и еле-еле смог дождаться восхода солнца. Восьмилепестковый крест он нашел там, где и увидел его во сне. Что он означал, не надо было объяснять даже гимназисту. Символ Ордена тамплиеров! Но как оказался он на Русском Севере? Не приходилось сомневаться, что тайны тамплиеров сопрягались с теми секретами, в которые его посвятили петербургские друзья. Но неужто эмиссары знаменитого Ордена побывали на Руси полтысячи лет тому назад?
Восьмиконечный крест, привидевшийся Рериху во сне, имел не вполне обычную конфигурацию. По существу на его концах изображены были не лепестки, а перевернутые треугольники (рис. 18).
Рис. 18. Прорисовка крестовидного знака, изображенного на картине Н. Рериха «Тайник»
По горячим следам он изобразил обнаруженный среди скал знак на одном из своих полотен, назвав картину «Тайник» (рис. 19). Действительно, во сне ему пригрезилось, что странный крест с треугольниками указывает на какое-то тайное убежище, но наяву ему не удалось отыскать тогда никаких проходов под землю. Это вовсе не означало, что их не было вообще. Просто ему не хватило времени до них добраться…
Рис. 19. Н. Рерих. Тайник. (1915 год)
Но что же это за треугольники, совмещенные с крестом? Заложенный в них смысл, вне всякого сомнения, был связан с триадичным фундаментом бытия и истоками самой жизни, поскольку олицетворял материнское начало и женское естество. В таком сакральном значении символ получил в европейской традиции название «дельта Венеры» (рис. 20). Это действительно позднее, более понятное современному человеку, словосочетание. Ибо сама «дельта Венеры» вошла в плоть и кровь мировой культуры задолго до того, как древние римляне и их гиперборейские пращуры стали поклоняться богине любви и сладострастья Венере.
Рис. 20. Хеттская богиня с «дельтой Венеры». (Прорисовка древнего изображения. Источник: Вардиман Е. Женщина в древнем мире. М., 1990. С. 42)
До этого сакральный треугольник на протяжении тысячелетий выступал в качестве символа Великой Богини (рис. 21).
Хотя треугольник как символ женского естества известен со времен матриархата [45] (рис. 22), однако триадичность как более общий символ не обязательно сопряжен с женским началом.
45
Матриархат (от латинск. mater (matris) — «мать» + arhe «власть») — владычество женщин, предшествовавшая патриархату стадия в развитии человеческого общества, основанная на материнском роде, когда сменяющие друг друга поколения вели свою родословную исключительно по женской линии, по причине отсутствия брака и беспорядочных сексуальных отношений (промискуитета), когда рожденные дети попросту не могли знать настоящего отца.
Рис. 21. Палеолитическое изображение Великой Богини. (Восточная Сибирь. Прорисовка)
Рис. 22. Великая Богиня в изображениях различных эпох и культур. (Источник: Чатотопалхьяя Д. Локоята даршана: История индийского материализма. М., 1961. С. 334–335)
Рис. 23. Тримурти. (прорисовка древней скульптуры)
Рис. 24. Мужское изображение в позе троичной симметрии. (Петроглиф Кольского полуострова. Прорисовка)
В древних и современных религиях закрепилось понятие божественного триединсва: в индуизме — Тримурти (Брахма, Вишну и Шива) (рис. 23), в христианстве Святая Троица (Бог-Отец, Бог-Сын и Святой Дух). Чисто мужскими символами являются трезубцы, например Посейдона в древней Элладе или Шивы в Индии. Их происхождение теряется во мгле веков. Среди наскальных рисунков Севера можно встретить фигуры с поднятыми руками — с тремя рогами на голове (рис. 24) и мужским естеством между ног. Любопытно, что в архаичных изображениях на печатях Хараппской цивилизации долины Инда можно встретить трехрогие изображения женщин (рис. 25), а не мужчин. И то, и другое, и третье можно рассматривать как первооснову архаичного изображения тройника. Уместно предположить, что подобная «трехрогость» имеет не случайный, а вполне закономерный характер, обусловленный архаичными традициями некогда единого пранарода. Кстати, исследователи мегалитической культуры (В.А. Трошин) подметили, что в расположении культовых камней на Севере также наблюдается троичная группированность.
Рис. 25. Изображение трехрогой женщины на древнеиндийской печати. (Источник: Чатотопадхьяя Д. Локоята даршана: История индийского материализма. М., 1961. С. 323)
На аналогичные мысли наводят мегалиты и в других частях мира. Так, на юге Мальты высятся развалины известного матриархального комплекса Хаджр Има, построенного в форме трилистника. По расчетам археологов, его воздвигли в 2800 году до н. э., а символизирует он плодородие — одну из главных функций женской природы и естества. (От себя добавлю: с точки зрения другой археологии — археологии языка, совсем не случайным представляется созвучие таких слов, как мальтийское Има <– > иранское Йима <– > скандинавское Имир<-> русское имя) Архаичные фигуры в форме треугольников могут быть самых различных размеров и конфигураций. Таков, к примеру, сакральный мансийский орнамент, дошедший до нас из глубины веков и тысячелетий (рис. 26).