Русь нордическая
Шрифт:
Не надо думать, что легендарное представление о былом единстве языков, кроме Библии, нигде больше не встречается. Предания о некогда общем для всех языке зафиксированы в разных концах земного шара у таких экзотических, совершенно непохожих друг на друга и абсолютно не связанных между собой, народов, как племена ва-сена в Восточной Африке, качча-нага в индийском Ассаме и у южноавстралийских туземцев, живущих на побережье бухты Энкаунтер. О былом единстве языков свидетельствуют и древнейшие шумерийские тексты, где прямо говорится о том времени, «когда речь человечья единой была», и лишь впоследствии языки расщепились и возникло «разногласие».
В настоящей книге выводы сравнительного языкознания (лингвистической компаративистики) привлекаются в качестве важного и исключительно надежного, но все-таки вспомогательного, материала. При этом весьма существенное значение приобретают данные ономастики, топонимики, гидронимики [13] . Географическая этимология играет незаменимую роль при осмыслении путей миграций гиперборейских протоэносов, оставлявших на своем пути движения с Севера на Юг многочисленные топонимические следы, сохранившиеся по сей день. Однако главная цель этой книги состоит в другом. А именно: показать, продемонстрировать, проиллюстрировать — как в истории мировой культуры сохранялись и передавались от поколения к поколению, от народа к народу некоторые фундаментальные, смыслозначимые понятия, неизбежно имевшие словесное оформление. Вследствие этого становится понятным необходимость обращения к выводам лингвистической компаративистики (сравнительного языкознания).
13
Ономастика (от греч. опута — «имя») — раздел языкознания, изучающий собственные имена людей, географические названия и т. п. Топонимика — наука о географических объектах (в широком смысле включает в себя и гидронимику). Гидроним (от греч. hidro — «вода» + опута — «имя») — название реки, озера, моря, канала, ручья, пруда, болота и любого другого объекта, связанного с водой (в том числе родника, памятного колодца и т. п.).
Между тем закономерности духовной жизни обусловлены не только психическими процессами, но и ноосферной доминантой, предполагающей подключение (при помощи активизируемых каналов связи) феноменов сознания — разума, памяти, воли и чувств — к энергоинформационному полю Вселенной, существующему испокон веков и независимо от человека. Вот почему язык, на котором говорят, говорили и будут говорить миллиарды людей, существенно рассматривать не только как средство общения между индивидами, но и как продукт их взаимодействия с ноосферой, где изначально присутствуют некоторые смысловые элементы и константы, реализующиеся в конечном счете в мышлении, устной речи и письменных текстах. При всей ограниченности и условности всякого сравнения, все же уместно провести такую аналогию. Язык подобен растению, которое не способно жить и развиваться без взаимодействия с почвой, водой, воздухом и светом. Точно так же и ноосфера подпитывает язык информационно и энергетически, без нее письмо и речь мертвы. Другими словами, при образовании фундаментальных понятий, становящихся смысловыми константами, семантика играет определяющую ролы смысл — первичен, его словесное оформление и фонетическая вокализация — вторичны.
Важнейшей стороной закономерностей Вселенной является наличие в ее энергоинформационном поле мириадов «атомов смысла», заложенных в нем изначально, но постоянно обогащающихся и развивающихся. В закодированном виде ноосфера содержит всю возможную информацию, включая и историческую. Ее-то при соответствующих условиях можно извлечь (декодировать) с помощью научного анализа или же путем откровения, интуиции, инсайта.
А что же мозг? Разве человек способен мыслить без помощи мозга? Безусловно, нет! Мозг как орудие мышления — сложная материальная система, но действует она только в единстве с ноосферой. Если представить нейроны, из которых состоит мозг, на субатомно-полевом уровне, то, по существу, он не представляет ничего иного, кроме некоторой высокоорганизованной материальной структуры, соприкасающейся и взаимодействующей с окружающим его со всех сторон информационно-энергетическим полем, то есть ноосферой. В указанном смысле мозг, играющий роль своеобразного конденсатора и ретранслятора, — всего лишь одно из звеньев в обшей природной цепочке, обусловливающей феномен сознания и духовной жизни как таковых.
Однако и здесь возможны определенные сомнения. Некоторое время тому назад в зарубежной печати активно обсуждался следующий сенсационный факт: при патологоанатомической экспертизе одного умершего пациента у него было зафиксировано полное отсутствие головного мозга, а черепная коробка оказалась наполненной прозрачной жидкостью, более всего похожей на воду (собственно, в информации так и утверждалось — миллилитров воды). Этот человек прожил шестьдесят лет и находился под постоянным наблюдением врачей, которые никогда не находили у него каких-то отклонений от нормы. Что же в таком случае обеспечивало его память, психические и мыслительные процессы? Когда этот вопрос был задан на встрече с академиком Натальей Петровной Бехтеревой, она не стала ни подтверждать и ни опровергать упомянутый факт. Сказала только, что, к сожалению, не смогла познакомиться с первоисточником, без чего проблему обсуждать бессмысленно. Таким образом, мозг человека работает (мыслит) не сам по себе, а в зависимости от его включенности в систему природных и социальных отношений. Все звенья этой объективной цепочки взаимосвязаны между собой, выпадение хотя бы одного из них парализует нормальную работу всей системы.
Сказанное приводит к неизбежному выводу: из кажущихся самостоятельными языковых структур и, в особенности, архаичных лексем, а на самом деле напрямую обусловленных ноосферными «атомами смысла», можно извлечь такую первичную информацию, которая транслируется всем энергоинформационным полем и обусловливается другими (подчас совершенно неожиданными) объективными факторами.
Большинство филологов и историков концепцию моногенеза языков, то есть единого происхождения языков мира, активно отвергает, считая, что все языковые семьи возникли когда-то самостоятельно, как грибы после дождя.
И между ними существует если уж не «китайская стена», то непреступная загородка — это уж точно. Как же вообще возникает язык? И почему? Ответы на поставленные вопросы традиционно вращаются вокруг чуть ли не фатальной случайности. Случайно на Земле появился человек — к тому же «от обезьяны». Случайно первоначально издаваемые им нечленораздельные звуки превратились в связную речь. Классические теории происхождения языка все как одна ориентируются на случайность и вообще даже по своим неформальным названиям, негласно данным им филологами, носят какой-то легкомысленный характер: теория «вау-вау» (язык возник в результате звукоподражания животным, птицам и т. п.); теория «ням-ням» (слова языка — результат первоначального детского лепетания); теория «ой-е-ей» (все началось с непроизвольно произносимых звуков и выкриков) и т. д.
Между тем слова любого языка образуются не в виде свободного или случайного набора звуков и столь же случайного привязывания их к обозначаемым объектам. Существует общая закономерность, обусловленная природной структурой энергетического поля Вселенной. На таком понимании глубинных законов Космоса настаивал великий русский ученый и мыслитель Константин Эдуардович Циолковский (1857–1935). Согласно данной концепции, в самой природе содержатся информационные матрицы с единой смысловой структурой, что в конечном счете и реализуется в словах и понятиях [14] . Смысл не зависит от языка (и соответственно — от системы письма, звукового или знаково-графического выражения); напротив, любой язык целиком и полностью зависит от смысла.
14
Если несколько упростить господствующие научные представления, то они выглядят примерно следующим образом. Материально-вещественный мир представляет собой бесчисленное множество изолированных друг от друга тел, частиц и создаваемых ими полей. Они точно «мячики» в воздушной, безвоздушной и иной среде, между которыми происходит обмен разного рода информацией. В действительности все обстоит иначе, можно даже сказать — наоборот. В основе мироздания заложена бесконечная и неисчерпаемая среда, названная очень неудачно физическим вакуумом (но других, более удачных, терминов пока не предложено). Изолированные же тела (все — от элементарных частиц до галактик, включая, разумеется, и живых существ) являются всего лишь проявлениями этой объективно-природной среды. Они не плавают в ней, как в море корабли, а являются как бы сгустками ее самой. Потому-то и информация поступает в виде энергетических импульсов, прежде всего, в саму эту первичную среду, выступающую как своего рода информационный банк Вселенной и откуда индивид может черпать смысловую ноосферную информацию и тем же путем передавать ее дальше. (Более подробно все эти вопросы будут рассмотрены ниже.)
Потому-то и есть достаточно оснований утверждать, что в самых глубинных истоках, на заре становления людского рода все без исключения языки имели общую основу — а, следовательно, и сами народы имели общую культуру и верования. К такому выводу приводит, к примеру, анализ самого архаичного и консервативного пласта лексем всех языков мира — указательных слов и местоимений и возникших позже на их основе личных местоимений всех модификаций. Удается выделить несколько первичных элементов, которые повторяются во всех без исключения языках мира — живых и мертвых, донося до наших дней дыхание Праязыка. Какая-то случайность здесь полностью исключена.
Серьезные ученые-языковеды во все времена по-разному доказывали, что утверждение Библии о былом единстве языков — отнюдь не метафора. Наиболее убедительно это было сделано уже в наше время. В начале XX века итальянский филолог Альфред Тромбетти (1866–1929) выдвинул всесторонне обоснованную концепцию моногенеза языков, то есть их единого происхождения. Практически одновременно с ним датчанин Хольгер Педерсен (1867–1953) выдвинул гипотезу родства индоевропейских, семитохамитских, уральских, алтайских и ряда других языков.