Шрифт:
Книга «Русь» Рисунки автора Л.В.Литвинова
Предисловие автора
Сегодня многие, в том числе и молодые, обращаются в поисках духовных и нравственных идеалов к нашим историческим корням. Что долгие годы привлекало меня в истории древней Руси? Скорее, не сам процесс, а детали, элементы процесса, в первую очередь – важные идеи.
Важные идеи я ставлю во главу угла и в своих творческих работах. Поэтому, в «Ярополке» мне важна не идея противостояния, не «идея хазар», о которых нам мало, что известно, а идея служения мужественных князей,
В «Боголюбском» для меня не важны идеи, «лежащие на тарелочке», а именно: козни боярской знати, о которых писал Карамзин, или «еврейский след», на который указывает Соловьёв, или коварство красавицы-жены, участницы заговора, о которой повествуют местные предания. Для меня важна такая идея: как боголюбивый князь угодил в свой «Бермудский треугольник»?
Еврейского заговора, конечно же, не было, но евреи в заговоре участвовали, и были похожи на всех «классических» заговорщиков, именно, к ним обращаясь, великий князь Михаил в драме говорит: «А этих грязных чертенят подольше бейте батогами, и пусть ползут в свою отчину…» Он это произносит не потому, что «националист», а потому что они накануне убили его старшего брата, которого он почитал как отца.
Вряд ли современники Боголюбского представляли национализм так, как он видится сегодня, когда стареющий мир перешёл в фазу деструктивного развития по естественным причинам. Это сегодня, одни считают национализм панацеей от надвигающегося хаоса, другие, наоборот, рассматривают его как причину беспорядка в обществе. В начале двенадцатого века национализм был ещё в «эмбриональной» стадии развития, на уровне: «свой – не свой», как это ещё недавно было в деревне.
Однако, что произошло с Боголюбским, что было «внутренним фактором», приведшим к реализации, столь зловещего «внешнего фактора», где сошлись в одно время в одном месте три силы: боярская оппозиция, иноземцы и жена «из полонянок», привезённая князем после победы над «булгарами - магометанами», крещённая и обвенчанная с Боголюбским, вероятно, без её воли.
Возможно, этим, внутренним фактором была страстность князя, передавшаяся ему от родителей? В этом смысле, интересен факт гибели его матери, молодой, рослой с раскосыми дразнящими глазами, против которых не мог устоять «видавший виды» Юрий Долгорукий. Эта сильная красивая половецкая княжна, поцеловав маленького сына Андрея, вскочила в седло и в охотничьем азарте устремилась за добычей. Далеко оторвавшись от слуг и егерей, она напала на кабаний выводок и принялась на скоку копьём пронизывать одного за другим полосатых поросят, забрасывая их в мешок за седлом. На визг кабанят прибежала разъярённая мать, которая бросилась под копыта лошади, та упала, бесстрашная охотница вылетела из седла, и на глазах подоспевших слуг была растерзана рассвирепевшей кабанихой, до последней минуты пытаясь бороться с ней. И выросший князь Андрей был таким же: бесстрашным, страстным, азартным, благодаря этому и средневековой традиции, головы врагов летели направо и налево, возможно, и не оправданно. У меня нет и мысли осуждать, но есть желание разобраться в «делах давно минувших дней».
В «Дуняше», на первый взгляд, «важной идеей» представляется спасение монархического отпрыска, но, это только на первый взгляд…
Сказки и песни, которые я слышала от бабушки, русские народные сказки и былины, прочитанные мной, сама наша поучительная история, богатство и разнообразие мира – вот источники «важных идей» для моих скромных поэтических сочинений.
__________________________
Примечание для корректора: Страницы двигать нельзя, – иначе нарушится чтение двухстолбцового текста.
Ярополк и хазары
Поэма-сказка
Когда кружится воронье
Над золотыми куполами,
Встает из памяти житье,
Что славно ратными делами;
И бранный гул тревожит сны,
И ослепляют блеском латы,
Встают воскресшие сыны,
Встают, о Русь, твои солдаты!
И ближе все, и все ясней
Звучит Боянова струна,
Чредой далеких, славных дел
Идет родная старина;
И речь торжественно плывет,
Плывет в обряде величальном;
И никогда тот не умрет,
Кто помнит миг свой изначальный.
* * *
Полки идут – за рядом ряд,
И тонет град в победном кличе,
А за дружиною скрипят
Возы с богатою добычей.
Идут плененные рабы
И черноокие рабыни;
И тех, чьи ратные труды
Навек окончены отныне,
Суровы лучники несут,
Несут они своих героев,
Покрытых славою и кровью;
Их тризны горестные ждут.
А князь, счастливый, молодой,
Взирает гордо, словно сокол,
И шлем отделкой золотой
Сияет на челе высоком;
Гремят тимпаны и рога
Во славу доблестных и смелых;
Князь Ярополк разбил врага,
Расширил дедовы пределы
И он принес желанный мир
Своим границам нерушимым;
И во дворце готовят пир
Для князя и его дружины.
Рубиться коли – так до смерти,
Стоишь в строю – уже герой;
Смеяться – так, чтоб дохли черти;
А коли пир, так пир горой!
И вот он, шумный пир честной!
Здесь радость плещется волной,
Рекой текут меды, вино!
Зарей багряною корзно
Пылает княжья, а подол
Зеленоватого кафтана
Каймой обложен золотой;
Узорны красного сафьяна
На воеводах сапоги,
И все крепки и высоки
Красавцы в синих епанчах, -
Блестят запоны на плечах!
Князь восседает, опершись
О подлокотни темных кресел;
И он хмелен, хмелен и весел,
Друзьям все чувства отдались!
Среди почетнейших гостей
Древлян властитель Лютобей
И Позвизд, Ярополка брат.
Ковши плескают и звенят;
И всеми чтимые отцы
Сидят, и толстые, как бочки,
Бояре, знатные купцы;
Блестят собольи оторочки,
Слезятся пьяные глаза;
Сапфиры, злато, бирюза;
И нет просвета на столах!
На них узорчаты скатерки,
Хлеба пышны и высоки,
На блюдах гуси и тетерки,