Русалка
Шрифт:
— Тогда я слушаю вас, миледи.
Она отпила глоток. Уорик со злорадством отметил судорожность движений и внутренне вздохнул с облегчением: наверняка все происходящее — бравада, и он легко обезоружит Ондайн.
Ищущий и напряженный взгляд горящих голубых глаз, обрамленных черными пушистыми ресницами, вновь устремился на него..
— Сегодня вечером меня поздравили с несуществующим peбенком. Возможно, вам не составит труда объяснить мне эту ложь!
Уорик потянулся к бутылке с вином, сделал большой глотом прямо из горлышка и осторожно
— Ну и что же вы ответили?
Ондайн сухо засмеялась.
— Я не стала спорить и раскрывать карты, милорд. — Она взмахнула прекрасными ресницами. — Пока!
— Неужели это угроза, моя любовь? — спросил он ласковым и ледяным тоном.
— Вы не ошиблись. — Ондайн презрительно усмехнулась.» — Видите ли, милорд, вы ни разу не сочли нужным объяснить мне правила игры, поэтому я всегда оставалась в проигрыше. — Она подтянула к себе ноги и спрятала их под креслом. — Мне не нравится играть вслепую, милорд. Я нахожусь в полном неведении и получаю одни только приказы. Поэтому я решила ввести кое-какие новые правила. И вот одно из них. Я согласна с улыбкой встречать любую вашу ложь и весело сносить все ваши сумасбродные выходки. Но за это… Я останусь здесь и не поеду ко двору.
Он резко выпрямился, провел пальцем по ее гордо поднятому вверх подбородку и криво улыбнулся:
— Ах вы, браконьерша, конокрадка и шантажистка! Господи, сколько талантов в столь нежном возрасте, моя любовь!
— Я готова поверить, что вы женились на мне только ради них, Уорик Четхэм, — ответила она, теряя самообладание от его прикосновения.
Он опустил руку и плавно соскользнул со стола; затем обошел ее, встал сзади, положил руки на голову и легкими касаниями, подобно легкому ветерку, начал перебирать волосы.
— Вряд ли, миледи, — прошептал он, наклоняясь к самому уху и обдавая ее теплым дыханием, — вам удастся опровергнуть мою ложь. Тем более она из тех, которые я бы с большой охотой обратил в правду.
Ондайн закрыла глаза, стиснула зубы, пытаясь унять дрожь и не закричать в ответ на его безжалостные слова. Что ей послышалось в них? Да ничего, только щелканье хлыста да голос хозяина, отдающего приказания.
Уорик оставил ее и подошел к каминной полке.
— Никогда больше не угрожай мне, Ондайн! — сказал он бесстрастно.
— Не угрожать?! — Ее голос сорвался до визга. Она вскочила с кресла, разъяренная явной неудачей своего предприятия. — Не угрожать! Милорд, я не нуждаюсь в угрозах! Скажите спасибо, сэр, что я не называю вас лжецом, и объясните наконец, что здесь происходит! Мне приходится не только все время обороняться от ваших вторжений днем, но и терпеть, что меня будят по ночам какие-то негодяи!
— Что?! — взорвался Уорик. Его тело напряглось, а взгляд стал таким пронзительным, что девушка невольно отступила. Стук ее бешено бившегося сердца говорил красноречивее всяких слов.
Он бросился к ней так стремительно, что она вскрикнула от испуга.
— Скажи мне, что произошло! — Уорик вцепился
— Вы делаете мне больно… — выдохнула Ондайн, стуча зубами и откинув голову.
Он ослабил хватку, но не отпустил ее.
— Говори!
— Недавно… где-то час назад, когда я лежала в постели, кто-то шепотом позвал меня.
— Ты не придумываешь? — осторожно спросил он, стараясь не отпугнуть ее недоверием.
— Нет! Не придумываю!
— Что ты слышала?
— Меня назвали по имени.
— А еще?
— Не помню…
— Ты должна вспомнить!
— Я… кажется, слышала что-то вроде: «Мне холодно и одиноко. Иди ко мне…»
Уорик повернулся и быстро прошел в комнату Ондайн. Когда она вошла за ним следом, он обшаривал все углы. Наконец он сел на ступень кровати и потряс головой, сжав ладонями виски. Через некоторое время он поднял удивленный взгляд, как если бы только что вспомнил о ее присутствии. Его лицо приняло непроницаемое выражение.
— Тебе почудилось.
— Нет!
Он пожал плечами и обвел рукой комнату:
— Ты можешь сама убедиться, что здесь никого нет. Ондайн едко засмеялась:
— Мой лорд Четхэм, я прошла огонь, воду и медные трубы и согласна называться конокрадкой, браконьершей и шантажисткой, но я не лгунья.
— Пусть так, тогда… — Он поднялся и, приблизившись к ней, остановился. — Если вы услышите что-нибудь еще раз, леди, позовите меня. Немедленно. Вам понятно?
— Да, сэр! — ответила она уязвленным тоном. — Очередной приказ! А приказам надо подчиняться.
Он сжал ее запястье и наклонил к ней лицо.
— Ондайн! Перестань видеть во мне врага! Поверь мне… В конце концов я хочу сделать тебя свободной. Я хочу, чтобы ты жила той жизнью, к которой привыкла!
Девушка опустила голову. Да, это правда! Он использовал ее в каких-то своих целях и мечтал поскорее от нее избавиться. Ей вдруг стали ненавистны и его прикосновения, и его присутствие. Она больше не хотела страдать от желания получить от него то, что он не в силах ей дать…
Ондайн вырвалась из его объятий и отошла в сторону, трепеща всем телом.
— Предупредить вас будет сложно, сэр! Вы так редко бываете дома.
— Я буду рядом, — сказал он. — Оставьте дверь в комнату открытой и кликните меня. Я тут же приду.
Она стояла молча, глядя в пол. Уорик опять подошел к ней, взял ее за руки и притянул к себе. И вдруг вместо горьких упреков в ней родилось тихое счастливое чувство. Как зачарованная смотрела она на еле заметную улыбку и мягкий янтарный блеск в его глазах.
— Ондайн, — пробормотал он, обнимая ее. — Это имя пришло из легенд и мифов. Русалки… морские девы… прекрасные соблазнительницы… Они завлекают в свои смертельные сети сердца мужчин и, обручившись с ними, обретают новую жизнь. И ты, моя красавица, увидишь другую жизнь, поверь мне. Я завоюю ее даже ценой своей собственной жизни, если потребуется. Клянусь тебе в этом!