Русалки. Хамелеон

Антарио Александра

Оглянувшись на Илину Владимировну, спросила:

— Это…?

— Один из тринадцати наших городов — Вейнир. Единственный не подводный, — не без гордости в голосе сообщили мне.

— Я думала, городов двенадцать…

— Подводных городов двенадцать, — поправили меня, выделив первое слово. — А всего их тринадцать. Так и будешь наслаждаться видом издалека или прогуляемся?

— Прогуляемся, конечно! — И я рванулась вперед. Наставница со смехом последовала за мной.

Город начинался под водой. Небольшие домики с огородиками привели меня

в восторг. Кажется, здесь что-то выращивали.

— Здесь, в пригороде, мало кто живет, большинство приплывают отдыхать, — объяснила наставница. — Ну и водоросли выращивают. В основном для еды, но иногда и для других целей: на продажу, для лекарств, ну и так далее.

Не меньше эмоций вызвало множество сновавших туда-сюда русалок и тритонов. Никогда ещё я не видела столько сородичей в русалочьем воплощении в одном месте. Прежде для меня максимумом был наш класс в бассейне, и, если поначалу это было непривычно, то сейчас стало как-то обыденно. Теперь же я наблюдала совсем иную картину. Разноцветные хвосты переливались в рассеянном свете, длинные волосы, у большинства заплетенные в косы, свободно развевались.

Мы проплывали улочку за улочкой, я с любопытством крутила головой. Кто-то собирал водоросли, кто-то обменивался новостями (для взрослых это не составляло проблемы), кто-то просто плыл по своим делам. На нас практически не обращали внимания. Разве что некоторые кивали директрисе.

Выход на сушу не был оригинальным: широкая каменная горка, по которой мне пришлось заползать, а Илина Владимировна просто поднялась. Лёгким движением руки высушив меня, помогла мне встать.

— Спасибо.

Наставница кивнула.

— Вейнир хорош своим климатом и защищенностью, — начала она рассказывать, пока мы шли по вымощенным брусчаткой мостовым словно по средневековому городу. Хотя почему словно? — Да и просто тем, что он на суше. Постоянное население здесь по сравнению с человеческими городами небольшое, да и большинству подводных городов он уступает.

— И сколько здесь живет?

— Около тридцати пяти тысяч, насколько я знаю, живут здесь постоянно. Ещё тысяч двадцать приезжает время от времени. У большинства старых родов здесь есть свои резиденции.

Я охнула. Представить столько русалок в одном городе было сложно, хотя разумом я понимала, что у людей населенный пункт с таким населением считался бы не особо большим.

— Сколько же тогда в Марианском?

— Там тоже зависит от того, считать только постоянно проживающих или всех. Но вообще население Марианского приближается к пятистам тысячам.

— Серьёзно? Полмилиона?!

— Такова официальная статистика по прошлому году, — она пожала плечами. — Какова ситуация на самом деле сказать сложно.

Полмиллиона! Это… Это же с ума сойти! В сравнении с этим как-то меркли даже окружающие красоты. Стоп! Если в городах живёт столько народу, то у них должна быть куча детей!

— Почему же тогда так мало учеников в школах?

Она улыбнулась:

— Ты забываешь, что у нас слишком длинная жизнь, чтобы торопится с детьми. Да и не так уж вас мало. Особенно сейчас, после реформы. Альберт, Сална и Элиза вообще собираются поднимать вопрос о разделении своих школ.

Если я ничего не путала, речь шла о антарктической, азиатской и африкано-австралийской школах.

— То есть скоро школ станет больше?

— Вероятнее всего. Не удивлюсь, если у Маргариты Николаевны уже готов проект разделения. Но это пока не утверждено, даже толком не обсеждалось, так что не стоит распускать слухи.

Возразила:

— Думаю, большинство и так понимают, что школы не смогут содержать многократно возросшее число учеников. И предполагают, что произойдёт разделение.

— Предполагать и знать наверняка разные вещи, Света. Так что я тебе этого не говорила.

— Хорошо.

И выбросив из головы шокирующую статистику и более чем интересные, хотя и ожидаемые новости, я окунулась в очарование Вейнира.

Чего здесь только не было! Площади с мраморными фонтанами и узкие улочки. Широкие мосты с мастерски сделанными статуями на перилах и узенькие подвесные мостики. Огромный парк с озером и множество тихих скверов. Шикарные рестораны и небольшие уютные кафешки. Резиденции крупнейших родов, напоминающие дворцы, и многоквартирные дома. А также музеи, магазины, множество памятников выдающимся деятелям науки, искусства, политики. Разумеется, мы успели посмотреть лишь малую часть, а остальное Илина Владимировна просто в красках описала, но всё равно было здорово.

Последним пунктом маршрута значилось поместье, где расположили непревратившихся из нашей школы. Тут мне пришлось поскучать: директрисе предсказуемо пришлось решать какие-то проблемы. Но это было той ценой, которую я была готова заплатить за эту прогулку.

Обратно возвращались порталом, открытым наставницей прямо в башню. Оказавшись посреди коридора, обернулась к ней, чтобы поблагодарить, но она меня опередила:

— Ну как? Понравилось?

— Безумно! Спасибо огромное!

— Ну должна же я оправдывать свой статус твоей наставницы чем-то кроме бесконечной муштры, — улыбнулась она на это. Я счастливо улыбнулась в ответ. Тут директриса заметила направляющуюся к ней Анну Викторовну и быстро закруглила разговор: — Ну ладно, встретимся на ужине.

Кивнув, я, прыгая через ступеньки, направилась в комнату. Там меня уже поджидали подруги. Все трое как-то суматошно разбирали вещи.

— Где тебя носит? — набросилась на меня Алина, едва я вошла.

— Ты чего? — изумилась реакции подруги. — С Илиной Владимировной я была.

— Твоего поля не было на территории лагеря! — заявила Рия.

— Разумеется. Мы в Вейнире были, — пожала плечами.

— И что вы там делали? — изумилась потомственная.

— Гуляли, город смотрели, — я мечтательно прищурилась. — Он такой удивительный! И красивый! Ну, и ещё к непревратившимся забежали, Илина Владимировна там вопросы какие-то порешала.