Русалки. Хамелеон
Шрифт:
— Сильная девочка и способная, — похвалила Свету поисковик, когда речь зашла о ней. О мерфитской магии её настоятельно попросили никому не говорить. Она и не собиралась, а за намеки ничего не будет. — Хорошо держалась.
— Не понимаю! — воскликнула Хелен. — Как она смогла пробить два блока?!
— Я тоже, — честно признала Оливия. Хотя кое-какие подозрения у неё были. Если девочка использовала для обхода блока мерфитскую магию…
— Она сможет составить девчонкам конкуренцию на Соревнованиях? — спросил Сэм. Сам он в Свету верил, но все-таки какой
— Сможет, — уверенно подтвердила Оливия. — Если успеет восстановится после минуса.
— До Соревнования больше недели, — возразила на это Лина.
— Вот и я о чем. Может не хватить. Славянская директриса, по-моему, её собственным полем подпитывала: я уже не могла магическое зрение использовать, так что не поняла. Но Маргарита Николаевна явно через поле что-то делала.
— А что…
— Именно она держала купол, — призналась Оливия. — Я на атаку слишком израсходовалась, ещё когда нас схватили, да и по дороге. А накопитель с собой разрешается только один. И его я уже выпила. Лика и Татьяна не успели бы выстроить — им руки слишком туго стянули.
Хамелеоны ошеломлённо переглянулись. Общие мысли выразила Лина:
— Какой у неё уровень, черт возьми?!
— Лика ей свой накопитель отдала.
— А ну, тогда не так страшно.
— А ты не заметила, сколько силы плеснуло остатком? — поинтересовался Сэм.
— Мне не до того было, — ответила на это Оливия. — Но не сильно, иначе бы заметила. А у Лики пятнадцатый.
— Значит, что-то около тринадцати?!
— Теперь я ещё больше хочу узнать, кто её предок! — поддержала Хелен. Оливия могла бы им немножко подсказать, но… Она привыкла держать свое слово. Да и не была полностью уверена, в том, что правильно всё поняла.
Анастасия
Снова заняв Алинину кровать, светловолосая женщина задумчиво посмотрела на раскинувшуюся на постели правнучку. Её существование стало для матери Илины Владимировны неожиданностью, но она могла понять, почему дочь предпочла скрыть от неё данный факт. Как и все, кого тем или иным образом коснулась Охота, Анастасия к Охотникам относилась с предубеждением. Чему, впрочем, были более чем объективные причины, неизвестные её дочери.
— Я думаю, ты сотни раз видела семейное родословное древо, — начала поисковик. Илина Владимировна нетерпеливо кивнула. — И наверняка задавалась вопросом, каким образом получилось так, что про моих родителей известно крайне мало. Упоминания о них встречаются практически только в родословных.
— По-моему, я даже спрашивала у тебя, почему так.
— Возможно. Но тогда я, даже если ответила, солгала. — Анастасия немного помолчала, собираясь с духом. — Как тебе известно, отката официально не существует, и потому большинство упавших в него считаются погибшими. Когда же они вырываются из его крепких объятий, существует несколько вариантов. И один из них — это начать жизнь с чистого листа, под другим именем. Именно так поступила я.
— Что? Ты ведь поисковик, как ты могла оказаться в откате?! — в глазах её дочери отразился страх. Она ведь и сама была поисковиком… Откат пугал её, как всегда пугает неизвестность.
— Или, Или, подумай головой, — чуть заметно улыбаясь, пожурила дочь блондинка. — В роду Лайон ведь со времен Атлантиды передается двоедарье. И пара это…
— Целитель и поисковик! — выдохнула ошарашенно директриса. — Значит, ты — целитель? И была в откате?
— Разумеется. Его из целителей времен Охоты только Лияна с Ритой и избежали. И то только потому, что мы, остальные, много раз уводили их с его порога. Некоторое ценой собственного…
Перед глазами женщины при этих словах сразу же непрошенными пронеслись воспоминания:
В очередной раз удержанная от отката Лияна, стоящая на коленях рядом с бесчувственным братом, забравшим её откат себе. Плачущая Маргарита Николаевна, склонившая над одной из ближайших своих подруг — Осинирой. Наверно, также стояла Лияна и над ней. Ведь она тоже удержала её от отката. В тот, последний из виденных ей дней Охоты. Впрочем, Анастасия не жалела о принятом решении: тогда она всё равно не смогла бы вернуться к прежней жизни, а Лияна была нужнее их народу. Не раз и не два это решение оправдало себя.
Отогнав до сих пор слишком реальные воспоминания, госпожа Лайон вернулась к разговору с явно шокированной дочерью:
— Благодаря двоедарью, когда я очнулась без дара целителя, мне ничего не стоило выдать себя за поисковика. И начать жизнь с чистого листа под другим именем. Чтобы как-то меня расшевелить, Рита и Лияна однажды уговорили пойти на прием, где и познакомили в том числе с твоим отцом. Он, надо сказать, оказался весьма настойчивым и…
— Погоди! — перебила её Илина Владимировна. — Если Анастасия — не твоё настоящее имя, то как же тебя зовут… то есть звали?
Тут лицо её матери осветила проказливая улыбка:
— А ты ещё не догадалась? Мне казалось, я дала достаточно зацепок. Или нет?
— Откат. Охота. Двоедарье. Отсутствие данных про твоих родителей… — обобщила полученные сведения директриса. И, вдруг уставившись в пустоту, прошептала внезапно пересохшими губами: — Энастия Лайон!
— Ну вот, я же говорила, догадаешься, ты же у меня умница, — на этот раз блондинка улыбалась без особой радости. — Да, Или. Я — именно та, о ком ты вспомнила.
— Я думала, что Энастия — твоя погибшая во время Охоты бабушка!
— Большинство так думает до сих пор. А те, кто знает, молчат. Любой обладатель сильного дара может оказаться в такой ситуации. Они уважают решения других.
— Поверить не могу! — воскликнула Илина Владимировна. — Ты — та самая третья по силе целительница!
— Сейчас уже нет, — спокойно, хотя хотелось завыть, возразила Анастасия. Пояснила: — Дар так и не вернулся. Хотя некоторое время назад призрачная надежда на его возвращение появилась.