Русалки. Невеста Третьего Лорда
Шрифт:
— Вы не можете утверждать этого наверняка!
— Не могу. Но повторять ошибок Дориссы тебе не позволю…!
Помрачневшая тётя Лена толкнула дверь, прерывая спор. Я вынужденно последовала за ней.
В кабинете чувствовалась жизнь: разбросанные по столу бумаги, оставленная около лампы чашка, приоткрытая дверца шкафа, пуховик Маргариты Николаевны, небрежно брошенный на кресло. Но всё это сейчас было забыто: две директрисы — бывшая и действующая — замерли друг напротив друга. Наверное, сначала они разговаривали сидя, но потом, в
— Что, Лена? — довольно резко спросила Илина Владимировна.
— Простите, что помешали, но мне кажется, вам обеим будет это интересно, — она посторонилась, пропуская меня вперед и слегка подтолкнула. — В полуреальности у Светы были видения.
— Не думаю, что это относится… — начала было наставница.
— Вполне возможно, что как раз таки относится, — возразила целительница с пугающим интересом глядя на меня. — Что за видения? О чём?
Когда я, сбиваясь, пересказала, целительница повернулась к Илине Владимировне:
— Вот и подтверждение. — И уже нам: — Лияна видела почти то же самое.
— Хорошо. Делайте, что хотите, — буквально выдавила директриса, опускаясь в кресло так, словно из неё внезапно вынули некий незримый стержень.
— Мне тоже это не нравится, — перед тем как исчезнуть в портале напомнила Маргарита Николаевна.
— Значит, Марианский? — спросила тётя Лена, занимая второе кресло. Директриса потерянно кивнула. — И когда?
— Полагаю, в ближайшие пару дней.
Взгляд в мою сторону и взволнованное:
— А Света? Ей ведь нельзя сейчас переноситься порталом.
— Давайте подумаем об этом завтра, — устало попросила Илина Владимировна, тоже скользнув по мне взглядом. — А сегодня пойдем в зал и будем изображать радость. Дети и школа заслуживают праздника. Хотя Маргарита Николаевна сейчас скажет отцу и маме… Если они ещё не в курсе, конечно…
Она могла не продолжать. Представить реакцию градоправителя лично я не могла, но то, что спокойно ни прадед, ни прабабушка такие новости не воспримут, было очевидно.
— Думаю, не в курсе.
— Может быть, — не стала спорить со мной наставница.
— Шла бы ты спать, Свет, — предложила крестная. — Новый год всё равно не задался, а ты на ногах едва стоишь.
Поразмыслив, я медленно кивнула. Праздник всё равно был испорчен. Пытаться изображать веселье, как предлагала Илина Владимировна, у меня после таких новостей сил не было. Потому что переезд школы в Марианский нес множество последствий, но все они меркли перед осознанием того, что то, что я увидела в полуреальности, не было лишь шутками нестабильного пространства и времени, а действительно могло произойти.
Утро первого дня Нового года оказалось каким-то безрадостным: слабость никуда не делась, настроение после вчерашних новостей было паршивым, а за окном продолжал идти снег. Проснулась я относительно рано, для первого января, разумеется: часы на мобильном показывали половину десятого. Алина ещё спала, но оно и понятно, легла она значительно позже — сквозь сон я слышала, как она укладывалась. Отчасти я ей завидовала — подруга ещё не подозревала о переменах, которые нас ожидали.
Пенная ванна настроения не подняла, так что завтракать я направилась все такая же мрачная. В столовой было пустынно, хотя отдельные ранние пташки в наличие имелись. В том числе пташки мерфитского происхождения. Поприветствовав математика и ответив на вопрос о самочувствии, устроилась напротив:
— А ты чего так рано подскочил? Или не ложился? — поинтересовалась я, утолив первый голод.
— Не ложился. А вообще мне достаточно трёх-четырех часов, чтобы выспаться. В живом состоянии, разумеется. Будучи мертвым ни в еде, ни во сне я не нуждаюсь.
Об этой особенности мерфиток я уже знала, но все равно поморщилась. В моём представлении в том, чтобы ходить живым трупом, было что-то отдающее сумасшествием. Для Асавена же, как подозреваю, и для других его соотечественников, это было в порядке вещей. Ну предпочитает кто-то не заморачиваться утолением телесных потребностей, его право. Разумеется, будучи наполнены мерфитской магией, тела не разлагались и вообще от живых внешне отличались разве что излишней бледностью. И вот это, пожалуй, пугало больше всего. Наверное, потому что заставляло задуматься, а сколько их таких живых только внешне? Конечно, для мерфитки не составляло особого труда снова запустить все процессы, «ожить», хотя это и требовало алтаря, магии и соблюдения ряда условий, но менее жутко от того не становилось. О том, что со своей любовью к отливающей зеленью силе, я сама рискую в любой момент стать одной из таких, старалась не думать. Кстати, о магии:
— Асавен, а если я сейчас применю мерфитскую силу, что со мной будет?
— Для ответа достаточно сформулировать твой вопрос чуть иначе: что будет, если твоё истощенное синее поле наполнится зеленью?
— Можешь не продолжать. — Несколько минут я молча поглощала кашу. — Ты бы смог в этом случае провести для меня Инициацию? Или я бы…
— С большой долей вероятности провел бы, — успокоил Асавен. — Но, надеюсь, ты хотя бы предупредишь меня прежде чем, решишь столь радикально изменить свою жизнь.
— Да я не собираюсь. Просто спросила.
— Ну-ну. — Кажется, мне не очень поверили. Но развивать тему не стали: — Уже слышала новости?
— Ты о переезде? — я поморщилась, выражая этим своё отношение. — Да. Застала вчера часть беседы Маргариты Николаевны с Илиной Владимировной.
— И? — мне удалось его заинтересовать.
— Марианский, — оглянувшись и удостоверившись, что ближайшие от нас соседи слишком далеко, чтобы расслышать, шепотом поделилась я. Не думаю, что это такая уж тайна. А если и тайна, то ненадолго. — А со мной вопрос пока отложили. Порталом-то мне нельзя пока. — Спохватилась: — А ты? Что будет с тобой?