Русалки. В глубине
Шрифт:
«Кажется».
«Ты в порядке?»
«Да, хотя ощущения, если честно странные. Мы на Астроле?»
«Я да. В селении лисаре. Мне надо встретиться с их Старейшиной, чтобы кое-что узнать».
«Местоположениевашей знакомой?»
«Да. У вас все в порядке?»
Вспомнив прошедший день, подтвердила:
«Более-менее. Замучилась прятаться от любопытства однокурсниц, — выдала наиболее безопасную версию. И мысленно чисто для себя (как мне казалось), добавила: — А
«Твоей вины в этом нет, — заверила каким-то образом услышавшая мои мысли прабабушка. — То, что ваши похождения стали поводом — просто стечение обстоятельств, не более. Охотники нашли бы за что зацепиться в любом случае».
« Но зацепились именно за наши похождения», — вздохнула я.
«Просто так сложилось. Не вини себя. Не стоит. Это началось бы в любом случае», — Анастасия продолжила путь мимо яблонь, ветви которых ломились от плодов самых разных сортов и размеров — здесь была осень.
«Знаю».
«Ну а раз знаешь, нечего попусту трепать себе нервы, — сурово заметила экс-целительница. — Иди отдыхай. День у тебя явно был непростой. Спокойной ночи!»
«До завтра», — отозвалась я, прежде чем вернуться в своё тело.
Повернувшись на другой бок, сразу же уснула.
Следующие несколько дней прошли без потрясений. Я ходила на занятия, где механически что-то писала, делала домашние задания, ужинала с семейством Антарио, штудировала гримуары и тренировалась с Андре и градоправителем, пока Анастасия искала свою знакомую на Астроле, радуя меня во время визитов дивными красотами этой живописной теплой планеты. Её глазами я посмотрела на селение лисаре, озеро обещаний, где почти тысячу лет назад русалки и лисаре заключили союз, самых настоящих эльфов, фей и их город, словно сошедший со страниц «Властелина колец» (в моем представлении) и просто красоты природы, так сильно отличающейся от земной.
Утвердившись в мысли, что хочу когда-нибудь увидеть всё это сама, засыпала прабабушку вопросами. Меня интересовало всё: ментальная магия наших союзников, их необычные дома и способы их строительства, особенности фейской анатомии-физиологии и эльфийской архитектуры… Прабабушка не скупилась на объяснения. За свои века она многое успела повидать и узнать, так что ни один из вопросов не остался без ответа. Я узнала, что и лисаре, и эльфы свои дома выращивают магией, только одни из камня, а другие из дерева, причем живого; что феи обретают крылья примерно в том же возрасте, что и мы хвост, с той разницей, что летоисчисление у них иное, а лисаре превращаются практически с рожденья, что в отличие от нас у крылатых красавиц нет иного воплощения, а поле светло-лиловое и многое другое.
В общем и целом от посещений сознания госпожи Лайон больше выигрывала я, получившая возможность вырываться из серой мрачности крупнейшего подводного города, чем она сама, поскольку мне ей рассказывать было особо не о чем. Разве что о периодических ссорах Илины Владимировны и градоправителя, да о том, что таки связалась с родителями и Вероничкой. С подругой удалось даже кратко поговорить, правда без видео, с одним только звуком (связь, настроенная через кучу обходных путей, была так себе). В её жизни властвовала подготовка к экзаменам. И это, честно говоря, было грустно: в конце этого года мои прежние одноклассники получали первый документ об образовании и вольны были выбирать остаться в школе или поступать в какой-нибудь колледж, у меня же такого выбора не было. До стабилизации мне предстояло сидеть в школе, причем вероятно в Марианском, практически не видя солнца. Дальнейшая же моя судьба была в руках Лордов, и я понятия не имела, буду ли вообще поступать в вуз. Хотя, зная их отношение к моей персоне, я надеялась на лучшее. Если верить Эржебет, ещё лет двадцать-тридцать, а то и больше я буду считаться слишком молодой для Анхеля. А там я вполне возможно найду способ расторгнуть помолвку и стану свободной.
Судя по тому, насколько вымотанным приходил прадед, в войне с Охотниками ни о каком затишье не могло быть и речи. Что-то явно происходило, но новостей практически не было, а то что было настолько искажалось цензурой Совета, что верить этому было сложно. Реальная ситуация была куда сложнее, но дома старшие родственники её не обсуждали. То ли не хотели сливать информацию через меня Лордам, то ли слишком уставали, то ли обоих смущало отсутствие примиряющего звена — Анастасии.
Когда я задала этот вопрос самой прабабушке, та вздохнула:
«Я знаю, Владимир бывает невыносим, как и Илина, особенно когда они сцепятся, но, пожалуйста, не суди их слишком строго».
«Постараюсь».
«Большего я и не прошу».
Другой источник информации, тётю Лену я практически не видела — та пропадала на поверхности, помогая искать пострадавших от Охотничьих разработок. Эржебет если что и знала, со мной не делилась. А Асавен, к которому я теперь наведывалась достаточно часто (спасибо любопытству одноклассниц), знал ещё меньше меня.
— Признаться, меня уже начинает бесить незнание, — призналась я как-то подругам, когда мы в кои-то веки вчетвером (обычно Алина отсутствовала) сидели у них.
— Да ладно, Свет, — ехидно начала Рия, — неужели ты в кои-то веки прочувствовала какого оказаться в нашей шкуре? Быть вне центра событий и узнавать всё из третьих рук с громадным запозданием.
— Похоже на то, — мрачно согласилась я. — Неприятное чувство, надо сказать.
— А то, — усмехнулась потомственная.
— Это вы сейчас о чем? — вынырнула из каких-то своих загадочных мыслей Алина.
— О ситуации, дорогая моя целительница, о ситуации, — сегодня Ри явно была не в духе.
— Ну да, ситуация пренеприятная, — невпопад ответила моя бывшая соседка. — Но я думаю, Совет все же поддержит Маргариту Николаевну.
— Так. А вот сейчас я не понимаю, о чем ты, — чуть наклонив голову, сообщила любительница оружия.
— О предложении Вериссы, — так словно это что-то объясняло, ответили нам. И видя, что мы не понимаем: — Ну, об эвакуации непотомственных.
Мы переглянулись. Кажется, никто не учел Алину как источник сведений.
— И в чем же суть этого предложения? — вкрадчиво спросила Наташа.
— В похищении непревратившихся фактически, — вздохнула наша подруга. — С одной стороны, это поможет избежать таких как Альбина жертв, но с другой, целительский дар редок, так что в большинстве случаев Охотничий препарат не угрожает жизни, последствия можно потом ликвидировать. А вырывать детей из семей по меньшей мере жестоко.
— Эту идею прадед ещё на прошлой неделе обсуждали, — слегка разочарованно заметила я. — А что-то более свежее знаешь? Насчет новых нападений, пострадавших?