Русалки. В глубине
Шрифт:
— И что сейчас будет? После официального объявления войны?
Да, я знала, что однозначного ответа тут быть не может, а директриса вообще может отказаться отвечать, но не спросить не могла.
— Если ты о том, перейдет ли конфликт в открытую фазу, тут сказать сложно. — Похоже, ей тоже хотелось с кем-то это обсудить. — Да и я не настолько сильна в стратегии, чтобы предугадать, как будут действовать Охотники. Исходя из прошлого опыта, скорее всего, они попробуют напасть на ещё какую-то школу или один из городов. Вряд ли Марианский, он слишком труднодоступен. Но не думаю, что вот так прямо сразу. Сильные
— То есть сейчас Совет бросит все силы на оборону?
— Главным образом. Защита городов хороша, но ей в лучшем случае уже многие десятилетия, а то и столетия. Кроме того, существуют уязвимые места вроде доступности большинства для порталов. Но поставить блок на внешние порталы вообще — тоже не самое лучшее решение. Да и с притоком новых русалок с суши нужно будет что-то решать. Это же и обеспечение жильем, и продукты, и работа… В общем проблем хватит. И решать их придется быстро.
— А Охотники не могут просто добавить свой препарат в воду вблизи городов?
— В том виде, в котором он сейчас, не могут, там все ещё требуется внутреннее введение и не в виде раствора, насколько мне известно. Да и если бы могли, его же просто по океану растащит. Чтобы он подействовал, потребовалось бы огромное его количество. Ну и доставка напрямую в города. Потому и стоит вопрос с блокировкой.
— А непотомственные непревратившиеся? Что будет с ними?
По тому, как помрачнела директриса, я поняла что вопрос этот быль особенно больным. И она это подтвердила:
— Большинство поисковиков отзывают в города, продолжать работу для них становится слишком рискованно. Да и нам потребуются все силы, включая те, что обеспечивали их безопасность. Оставшимся сил на все города просто не хватит.
Учитывая, что к единому мнению насчет того вопроса об эвакуации непревратившихся Совет все-таки не пришел, и детей оставили с родителями, для многих это в перспективе не означало ничего хорошего.
— Конечно, с объявлением войны основной фокус однозначно сместится на города, но сомневаюсь, что Охотники оставят работу по тому направлению. — Подтвердила мою мысль наставница.
— Но разрывы же поправимы.
— Для этого их сначала нужно обнаружить. Хотя, конечно, рисковать поисковиками мы тоже не можем. Особенно сейчас. В общем та ещё дилемма.
Дальнейший разговор прервало появление папы, поинтересовавшегося не пора ли ужинать, но потом заметившего Илину Владимировну и сбежавшего. Директриса замерла, глядя ему вслед:
— Его поле… — на лице была написана растерянность.
Я не сразу сообразила, о чем она. День выдался каким-то диким. Сообразив, пояснила:
— Анастасия с Селестиной сняли иллюзию.
Много времени на то, чтобы сообразить, что это обозначает, ей не потребовалось.
— Как она посмела?! — едва ли не прорычала наследница Марианского и распахнула портал. О ком речь можно было не спрашивать: в том, что руку к маскировке папиного поля приложила Маргарита Николаевна и никто иной, было очевидно.
Остановить родственницу я не успела, хотя наверное стоило бы. Кажется, сейчас она воплотит в жизнь то, что не рискнула проделать я. А именно выскажет кое-кому все, что думает о вмешательстве в чужую жизнь. И я прекрасно её понимаю. Потому что подобное прощать нельзя. И я тоже прощать не собираюсь, вот только прекрасно понимаю, что даже с моими укрепленными тылами не мне бодаться с одной из сильнейших магов как минимум планеты.
Вернулась она поздно, вместе с Анастасией и первым делом направилась к папе. И уж не знаю, о чем они говорили, но их отношениям это, кажется, пошло на пользу. Но меня в тот момент гораздо больше интересовало другое. Потому что по дороге в комнату я встретила Владислава Владимировича, как раз выходившего от Андре.
— Света, мне кажется, ты должна это увидеть, — без предисловий заявил родственник, вручая мне мобильный.
Недоумевая про себя, что же там может быть такого, вгляделась в тусклый экран, на котором было какое-то сообщение. Автоматическим движением добавила яркости, вчиталась и схватилась за стену: СМС предназначалась мне. Внизу вместо времени отправки стояло «черновик».
— Это телефон Андре? — Это было уже вполне очевидно, но не спросить я не могла.
Хамелеон кивнул.
— Это не единственное, — сухо сообщил мужчина. — Ещё в заметках. Я бы не стал показывать, но, возможно, именно ты можешь дать необходимую подсказку.
Из-за вставшего в горле комка ответить я ничего не смогла. Кое-как сглотнув и тыльной стороной ладони вытерев глаза, открыла заметки, оказавшиеся на главном экране, на котором заставкой стояла фотография лагеря. Записок было много. Открыла верхнюю. Содержание было практически тем же, сводящимся к нескольким коротким фразам в начале «Я всё равно люблю тебя. И приворот тут ни при чём». Перелистнула. Снова то же. И заставившее сердце сжаться предложение «Я никогда не прощу себе ту прогулку в полуреальность».
— Подводная богиня! Я знала, что он винил себя в случившемся, он сам мне это говорил, но не думала, что настолько!
Снова клик и новый черновик: «Ты не представляешь, как мне сложно удержаться, когда ты рядом». Потом ещё и ещё. И заставившая замереть фраза: «Я найду способ загладить свою вину». Сначала я не поняла, что в ней не так. Потом вытерла слёзы и вспомнила:
— Тогда, в полуреальности, ты ведь ещё была свободна? — Мой кивок и его неожиданный вывод: — Значит, и в этом моя вина есть.
«Вина» — вот что меня насторожило. Я посмотрела на дату сообщения и оцепенела: он написал это в день, когда состоялся тот разговор. Число было вполне узнаваемо: встретиться с родителями и Вероничкой на каникулах я договаривалась заранее, а это было как раз накануне.
Больше автоматически, чем сознательно снова перелистнула: «У меня есть одна идея… Надеюсь сработает». «Это должно сработать, нужно только постараться». И ещё десяток в том же духе, перемежающиеся виноватыми сообщениями. Так и не отправленными. От всего этого волосы вставали дыбом. И чем дальше, тем больше мне это не нравилось. Что бы за идея не пришла в голову Андре, почему-то она казалась важной.