Русий Велибог
Шрифт:
— Уж лучше поклоняться одному богу, но жить самому по себе, — думали вассалы, — чем забывать своих богов под угрозой смерти.
И сила Римской империи оказалась ее огромной слабостью. Новая идеология христианства, основанная на любви к Богу (Бог есть любовь), триумфально шествовала по Европе, ослабляя империю перед набегами кочевников и возвеличивая Византийскую империю.
Но и Византии не удалось стать заменой Римской империи. Вновь обретшие веру стали молиться по-своему, не по православному византийскому обряду, разделив христианство на несколько ветвей, не на жизнь, а на смерть враждующих между собой от имени одного и того же Бога.
Привычка бороться с империями увеличила количество христианских врагов и у Византийской империи. И когда победа была вот-вот уже в руках христиан-католиков, произошло крещение Руси.
Османы захватили Константинополь. Православие переместилось на Русь, причудливым образом перемешавшись со славянскими богами, найдя в них прототипы христианским святым.
Русичи, которые в минуты опасности снимали с себя доспехи и бились обнаженные по пояс, обрели такого же бога и встали в один ряд со всеми государствами христианского мира, не желая подписывать унию и преклонять голову и колени перед новым христианским императором, которого назвали Папой и единственным наместником Бога на земле.
Я не буду расписывать различия между католицизмом и православием, но православие никогда не вело крестовые походы, не вводило инквизицию и не устраивало Варфоломеевские ночи.
Все христианские течения после кровавой резни объединялись вместе только против Руси. И никакое христианство не могло разрушить старинный уклад русской жизни. Вместо капищ стали строить храмы, а народ все равно шел к знахарям и ведунам, которые не мешали жить никому и просили только одного, чтобы и им не мешали жить.
Все время русское общество делилось на русофилов и русофобов. Как только начинали главенствовать русофобы, давя все русское, как сразу им на помощь приходили иноземные орды и только лишь русофилы собирали людей на кровавую битву. Но как только проходила опасность, так снова русофобы начинали поднимать голову, внушая западу надежду на то, что победа возможна. Даже вы можете сегодня определить, кто сегодня находится в большинстве в нашем обществе.
После трех попыток покушения на Васю, я взял его на учебу в наш институт с перспективой перевода в один из филиалов, который готовит государственных служащих высшей квалификации. Только туда принимают при наличии офицерских званий, так что Васе придется изучать и программу среднего военного училища и держать экзамен на командира.
О феноменальных способностях моего ученика, полученных в летних лагерях, я узнал совершенно случайно.
В одном из шикарных столичных отелей проводилось партийное мероприятие. Повел и я Васю, чтобы посмотрел на людей, которые готовятся делать мировую историю, а пока делают политику в регионах и во всей России.
Мы ходили рядом со столами регистрации участников мероприятия, я показывал Васе людей и говорил, кто они такие. Вася смотрел и молчал.
Подходило время начала мероприятия, дали уже третий звонок, но конференц-зал был заполнен едва ли на треть. Люди толпились в туалетных комнатах и не заходили в зал. По фойе стали бегать распорядители, появились люди в белых халатах, один из высокопоставленных работников из курирующей меня организации подошел ко мне и конфиденциально сообщил:
— Давай, подключайся, что-то неясное, то ли вирус, то ли еще что-то, но у людей стали окрашиваться ушные раковины. Окрашиваются в красный и синий цвет. У кого-то окрашено одно ухо, у кого-то — оба, на лбу у некоторых мерцает буква «К». Мы сейчас убираем корреспондентов и развозим заболевших по клиникам.
— Товарищ генерал, а нельзя ли нам составить список пострадавших? — спросил я.
— Ты что? — генерал прямо-таки ошпарил взглядом. — Да это такие люди, про которых говорят, что они в любом деле будут вне подозрений.
— Извините, — сказал я, — буду думать, что к чему и что можно предпринять.
— Вот и думай, на то ты и бином, — процедил генерал и ушел.
Его можно бы и понять, потому что по событию и возможным его причинам будут спрашивать с него, да только крайних он будет искать среди своих или среди непричастных. Положение хуже губернаторского.
— Вася, а ты что думаешь по этому феномену? — спросил я ученика.
— А что тут думать? — сказал юноша. — Красное ухо — казнокрад. Синее ухо — взяточник. Буква на лбу — так это традиционное клеймение разбойников.
— Это твоя работа? — шепотом спросил я.
— Да разве это работа? — ответил мальчик. — Это сортировка. У нас клеймение было отменено царем-освободителем Александром Вторым в 1863 году. Тогда было немало клейм. Ставили их на спину и на лопатку. Например, РЗБ — разбойник, ТАТ — вор, В — тоже вор, Л — лжец, З — злодей, И — изменник, Б — бунтовщик. А вот в 1711 году царь, который в Европу окно рубил, всем рекрутам ставил клеймо в виде креста на локоть, чтобы облегчить поимку дезертиров.
Глава 19
То, что я узнал, меня просто оглушило.
— Ну-ка, — сказал я, — говори, что у меня на лице цветное?
— Да ничего у вас цветного нет, Иван Николаевич, — сказал отрок, — давайте купим вон то мороженое с белой шапкой в вафельном стаканчике.
Я посмотрел, и мне самому захотелось мороженого. Купили по стаканчику. Парень знает толк в сладостях. Я ел его и чувствовал, что это именно то мороженое, которое продавалось в ГУМе, в хрустящем стаканчике, пломбир с вареньем и наполнялся не по краям стаканчика, а с горкой. В жизни своей не ел ничего вкуснее гумовского мороженого.
— Что делать-то будем? — спросил я Васю, кусая мороженое.
— А ничего делать не надо, — сказал мальчик. — Приедет человек, покается в прегрешениях своих, запишет их на бумажке и даст слово, что больше так не будет делать, у него все и пройдет. А вот если зло очень большое, то пока не пойдет под суд, отметина не исчезнет, а наоборот станет больше. Вместо уха все лицо станет синим или красным или буквы пойдут по всему телу.
— И что дальше, — спросил я, — покается и больше не будет казнокрадом? Помнится, кое-кто в недавней истории человечества поставил на поток отпущение всех грехов за определенную сумму. Так грешников стало больше, и поступлений в казну служителей Бога тоже больше. И бумажки эти с раскаяниями, индульгенциями назывались.