Русий Велибог
Шрифт:
А тут нам от лагерного начальства приказной слух пришел, что парня этого проучить нужно. Бездомный и Бога нашего отрицает. Но проучить нужно так, чтобы он ересь свою забыл. Умно и тонко. А за это нам обещали чайку подкинуть со слоником.
Строгач это не обычная зона. Здесь порядки более жесткие в плане воздействия на нас и нас на них. Камеры по десять человек. Старший по камере. Койки в два яруса. Шмоны по два-три раза в неделю. Шамовка как везде — дерьмо.
Привели его к нам в камеру.
— Здравствуйте, люди добрые, — говорит. — Где здесь место свободное?
Мы молчим. Он огляделся
— Вы здесь старший, укажите, где мое место, — спрашивает.
— Твое место под койкой, мальчик, — говорю я ему и пальцем показываю, — вот туда и лезь. Когда поймешь в чем суть жизнь, тогда, может и получишь место в этой жизни.
А он и говорит мне:
— Все люди рождены быть равными и у каждого должно быть место, как и у всех, вот эта койка свободная, я пойду и лягу там.
И спокойно пошел к койке, как будто нас никого в камере нет и будто я для него не авторитет. Я ладонью махнул и все набросились на него и стали бить. Били, били. А потом отступились и стали на свои руки и ноги смотреть, а они все в крови. Как будто они били по сучковатому дереву, да в запале и боли не чувствовали.
А парень встал и пошел ко мне. И тут я по-настоящему испугался. Восемь окровавленных мужиков и мальчонка, который спокойно идет ко мне, чтобы лишить меня авторитета и власти на этой зоне. Да мне тогда хоть в петлю лезь.
— Хорошо, ложись на эту койку, — сказал я ему, — а как охране объяснить, чего они все кровавые?
— А ты не знаешь, почему они все в крови? — спросил меня Русий, отбросив это интеллигентское выканье. — Это кровь во искупление грехов их. Они ничему не научились в тюрьме, стали еще хуже и все благодаря тебе. Вот ты им раны промой и забинтуй, а охране говорить ничего не надо. Хотя, если захочешь, то можно и сказать.
И я вдруг подчинился ему и пошел мыть руки и ноги уркам, бинтовать их раны, а парень лег на кровать, положил ладошку под щеку, улыбнулся и заснул.
Всю ночь мы не спали, раненные стонали от боли, но терпели, хотя боялись заражения крови без всяких там антисептиков. Узнают ведь все равно. А потом спросят, а как мы его проучили? А, может, это он нас проучил, показав нам, что грехи кровью искупать нужно, а не отсиживаться в тюрьме от гнева обиженных нами людей.
Утром раны исчезли, но нас наказали за то, что мы разорвали простыни и испачкали их кровью.
Русий вел себя с нами как равный, как будто он всю жизнь прожил в тюрьме и имеет не меньше авторитета, чем я, бригадиры и старшие по камерам. Как только он оказывался на улице, так сразу вокруг него возникала толпа. Он нам рассказывал историю России, откуда мы взялись, кто мы такие, отчего мы такие, какие мы есть.
Он рассказывал нам про трех мушкетеров, про французских королей. Про разные религии, про богов, которые были на Руси и которые существуют и сейчас в облике нынешних святых, но являются более сильными заступниками русских людей, чем все остальные.
— Боги не отвернулись от России, — говорил он, — они смотрят на нее и стараются не вмешиваться в дела ее, потому что любое вмешательство извне приводит к непредсказуемым действиям князей и усилению страданий людей. Сколько бы богатств не давали России, князьям все будет мало, а народное благосостояние от этого не увеличится, а только уменьшится.
Сообразующийся с разумом человек не будет покупать золотые яйца, когда дети недоедают и когда Россия почти ничего не производит для нужд своих людей, кроме пушек, танков и самолетов.
Золотые яйца покупают тогда, когда в государстве достаток. Весь мир с интересом смотрит на нищий народ России и самые дорогие в мире яхты и машины. Кто купил алмазную авторучку? Русский. Кто покупает самое дорогое поместье на юге Франции, которое стоит пятьсот миллионов долларов? Опять же русский. Кто за границей швыряет деньги направо и налево? Русский. Кто сделал себе самую большую в мире яхту? Снова русский. Кто покупает заграничные футбольные и баскетбольные клубы? Русские. Господь доведет их до нищеты на том свете, но кто же будет взывать к их разуму здесь?
— Кто? — с интересом спрашивали мы.
— Вы — отвечал он нам к нашему веселью. — Сроки заканчиваются у всех, даже у ваших охранников определенный срок службы. Вы выйдете на свободу другими людьми не от того, что вы исправились от нахождения в этом вертепе порока, а от того, что вы общаетесь со мной. Я несу в вас семя доброго и умного, и вы пойдете нести его народу. Вам не будут верить, потому что вы грешники, отбывавшие наказание за свои грехи. Но вы жизнью своей докажете, что вы стали праведниками и что ваша последующая жизнь достойна подражания. Среди вас есть те, кто верит мне, и те, кто не верит мне, а также те, кто сомневается в правильности моих слов, но вы все задумываетесь над тем, а сможете ли вы прожить оставшуюся жизнь без греха? Вы сейчас думаете, что готовы идти за мной хоть куда, но когда придет такая пора, то никто из вас не пойдет за мной. Как только наступит опасность, вы сразу же отречетесь от меня, и среди вас находится человек, который меня и предаст.
Мы все сразу закричали:
— Покажи нам этого Иуду, мы его быстренько придушим.
— Время еще не пришло, но скоро оно придет. Вы сами узнаете, кто этот человек и не пойдут ему на пользу сребреники, получаемые за предательство, хотя без него я не смогу выполнить то, что предназначено мне свыше.
Глава 25
— Кто ты такой, чтобы смущать нас такими речами? — спрашивали мы его. — Кто же будет слушать нас на воле, и как мы сможем повлиять на то, что делается у нас в стране.
— Я сын своего Отца и направлен к вам в Россию, чтобы найти сто праведников, которые будут нести добро всем людям, — отвечал просто он.
— Но почему ты ищешь праведников в тюрьме, а не на воле, где очень много хороших людей? — спрашивали мы.
— Хорошие люди они так и останутся хорошими людьми, — сказал нам Русий, — но праведниками они не будут. И плохие люди так и останутся плохими людьми для равновесия в обществе, и они тоже праведниками не будут. Есть еще люди и не хорошие, и не плохие, так себе, и они тоже праведниками не будут, так и останутся такими же — так себе. Праведниками могут быть только те люди, кто на себе испытали пагубность греха. И все вы есть кандидаты в праведники, и я здесь нахожусь по воле Отца моего, чтобы научить вас Истине. Вы поедете в другие лагеря и повезете веру нашу…