Русская Америка: Открыть и продать!
Шрифт:
Далее…
На первый консилиум Александр согласился 13 ноября… У Барятинского, цитировавшего Виллие и Волконского, я, правда, этой детали не встретил, зато она есть у Василича!
Тоже странно… Недомогал он (если верить Виллие) далеко не первый день, но вот же — именно 13-го на уговоры Виллие «сдался»…
Плохо объясним и выбор места жизни в Таганроге… Таганрогский «дворец» — последнее жилище императора, представлял собой небольшой одноэтажный каменный домик.
При этом — с 13 опять-таки, окнами на улицу…
Историки
Великий князь Николай Михайлович объясняет отказ от заграницы тем, что нервная, мол, императрица Елизавета от одной такой мысли приходила в расстройство.
Хорошо, пусть так… Но что — она лично настаивала на абсолютно неведомом ей Таганроге?
Так что Таганрог выбрал, похоже, сам царь…
Чем уж так оказался привлекателен продуваемый ветрами город по сравнению с рекомендуемым всем немощным Крымом — я не знаю… Не понимали этого и современники, например — друг царя и его генерал-адъютант князь Петр Михайлович Волконский.
Я понимаю, что смешно связывать этот выбор именно с 13 окнами «дворца», хотя сам выбор Таганрога — более чем непонятен. Если не учитывать его отдаленность от крупных центров и полное отсутствие там — в отличие от Крыма — отдыхающей знати.
Но вот чем был обусловлен выбор царем того жилища, которое он выбрал? Он-то по приезде в Таганрог мог поселиться в месте и более пристойном. Таганрог был богатым портовым и торговым городом, где остановиться нашлось бы…
К тому же предполагалось ведь, что супруги проживут там всю зиму, а императрица была вроде бы больна. И вот вместо максимального комфорта — чуть ли, по петербургским понятиям, не лачуга из десяти комнат при самой скромной мебели.
Вряд ли такое убогое жилище мог выбрать для императорской четы кто-либо иной, кроме самого царя. А он мог выбрать его лишь по приезде, ибо откуда он мог знать местную «топографию» заранее?
Хотя… Александр был в Таганроге в 1818 году и мог случайно тринадцатиоконный домик заприметить, а потом — вспомнить о нем во второй приезд…
Так вот, не был ли выбор если не города «кончины», то выбор места «кончины» определен тем, что император, увидев дом о 13 окнах, решил лишний раз ввести в свои последние царские дни цифру «13»?
Ведь я не сам считал, сколько в этом таганрогском «дворце» окон на улицу… Об этом незначительном, казалось бы, факте почему-то сообщают биографы императора (я взял эту деталь у опять-таки Василича)!
Между прочим, сама скромность выбора доказывает, что Александр вряд ли рассчитывал, что жизнь в Таганроге будет длительной и что Елизавета Алексеевна будет жить там с ним всю зиму. Хотя она вообще-то хоронить мужа не отправилась,
Наконец, последнее александрово «13» оказалось уже «посмертным»… После того как тело царя (вот только — царя ли?) 28 февраля (это тоже, к слову, где-то в районе 13 марта по европейскому стилю) 1826 года было доставлено в столицу, после положенных обрядов в течение не одного дня погребальная процессия направилась из Казанского собора в Петропавловскую крепость почему-то именно 13 марта, да еще и при сильной метели…
Возможно, это все были совпадения. Но, может, дело было все же в ином?
И не было ли так, что все это являлось скрытыми, масонского толка, намеками, которыми Александр обставил свою «кончину»?
Он ведь хорошо был знаком с масонской символикой и обрядностью, да и с самим потаенным духом масонства. Он, конечно, знал, как этот тайный союз высокородных извращенцев и не имеющих родины безродных вырожденцев любит такие намеки, которые при всей их прозрачности для посвященных «профанам» бы ничего не говорили…
И, возможно, порывая со всем мирским, он — как его как-то точно определили — «византиец», этим, разбросанным там и тут по его последнему «царскому» году числом «13» намекал могущественной мировой силе: «Если я не нашел в себе державной силы и мощи сказать тебе: «Изыди, сатана», то у меня еще хватит личной душевной силы самому изойти из подвластного тебе мира мирской суеты»…
Он, между прочим, как раз 13 марта 1820 года изгнал из России иезуитов.
Сама разница в тогдашнем русском и европейском летоисчислении в 12 (тогда, в XIX веке, в 12) дней создавала дополнительные возможности для подобной тонкой игры-намека: первый день русского месяца был тринадцатым днем европейского.
Не знаю, так ли это было на самом деле. Но не исключаю, что на самом деле это было именно так…
КАК Я УЖЕ сказал, сразу после смерти императора пошел слух о том, что он не умер.
Уже позднее, 28 февраля 1826 года, князь Александр Сергеевич Меншиков записал в дневнике, что находившийся при императрице Елизавете князь Волконский полагает, что «у покойного Государя действительно приходило на ум отречение от престола» и он был «в состоянии удалиться в монастырь»…
Если Александр и впрямь так нестандартно отрекся, то Петр Михайлович Волконский был одним из посвященных… И огромный психологический груз знания мог вызвать такое вот полупризнание…
Слух волновал и будоражил, и не потому ли Николай колебался принять верховную власть даже после того как точно узнал об истинном положении вещей (ранее он знал об отречении в его пользу, возможно, только со сказанных вскользь слов бабки-императрицы)?
А вдруг старший брат передумает? А вдруг он опять перерешит, как делал это в своей жизни уже не раз?