Русская армия на чужбине. Драма военной эмиграции 1920—1945 гг.
Шрифт:
Территориально в 1920–1930 гг. численность эмиграции в европейских странах определялась следующим образом:
Большевики, представляя масштабы эмиграции и зная о значительном количестве потенциальных возвращенцев, вынашивали планы частичной амнистии для рядовых участников белой борьбы, исключая генералов и офицеров, что было отражено в протоколе заседания Политбюро ЦК РКП(б) от 24 сентября 1921 г. Следующим шагом стало постановление Всероссийского центрального исполнительного комитета «Объявить полную амнистию лицам,
55
Раев М. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции: 1919—1939. М., 1994. С. 262. Таблица публикуется со всеми пропусками и ошибками автора.
56
Так в документе. Правильно – Пермикин.
57
Русская военная эмиграция 20—40-х годов. Документы и материалы. Т. 3. Возвращение… С. 70—71.
Количество возвращенцев было не велико. По самым оптимистичным подсчетам в Советскую Россию к 1931 г. вернулось 181 432 эмигранта, причем из них 121 843 человека – в 1921 г. [58] Сколько из них было военнослужащих – неизвестно, но офицеров среди них было, по мнению С. В. Волкова, не более 3000 человек. Причем большинство из них имело левые (обычно проэсеровские) взгляды.
Нередко возвращенцы отправлялись домой в одном эшелоне с репатриируемыми военнопленными Русской императорской армии. Так, к примеру, 29 марта 1922 г. с эшелоном военнопленных из Германии домой отправились 19 «амнистированных белых» [59] .
58
Волков С.В. Трагедия русского офицерства. М., 1999. С. 274.
59
Русская военная эмиграция 20—40-х годов. Т. 3. С. 120.
В мае 1922 г. из Тухоля (Польша) было отправлено 1350 амнистированных [60] .
На территории Чехословакии для потенциальных возвращенцев был организован особый лагерь в м. Немецке Яблоне, поблизости от немецкой границы. Ранее в лагере содержались военнопленные Русской императорской армии, украинские формирования. Затем он был передан миссии Советской России и в нем стали собираться репатрианты. Советская миссия создала для репатриантов образцовые условия, ежедневно выдавалось питание – 600 г хлеба, 2 раза в день кофе, обед из 2 блюд и ужин. При лагере существовали портняжная и сапожная мастерские, хор песенников, школа для безграмотных, читальня, магазин. 9 сентября 1922 г. из лагеря в Советскую Россию был отправлен второй эшелон с 650 репатриантами [61] .
60
Там же. С. 152.
61
Там же. С. 186–187.
Первый морской транспорт с репатриантами из Франции отправился 19 июня 1923 г. из Марселя. На нем выехало 587 человек, из них 497 солдат Русского экспедиционного корпуса и бывших русских военнопленных из Германии, 33 солдата белых армий, 45 женщин (жен солдат), 26 детей и несколько других подростков [62] .
19 марта 1922 г. на станции Раковска (Болгария) был организован Союз возвращения на Родину. Уже 21 июня союз обратился с воззванием к солдатам и офицерам белой армии с призывом возвращаться в Советскую Россию. Наиболее подвержены такой пропаганде оказались казаки, хотя вскоре союз представил список из 36 генералов и офицеров, желающих вернуться [63] . 4 февраля 1923 г. генерал-лейтенант А. С. Секретев и генерал-майоры Ю. К. Гравицкий, И. В. Клочков, Е. И. Зеленин и несколько полковников из этого списка подписали обращение, в котором признали РСФСР и призвали своих боевых соратников к возвращению в страну. Все это привело к распоряжению начальника штаба Русской армии генерала Миллера о необходимости учитывать членов Союза возвращения на Родину и принимать в отношении них «решительные меры».
62
Там же. Т. С. 236.
63
Русская военная эмиграция 20—40-х годов. Т. 3. С. 313—316.
Глава 2. От армии беженцев к Русскому Обще-Воинскому Союзу
1923–1924 гг.
Армия в изгнании. Работает на шахте солдат, копает землю казак, бьет щебень израненный офицер. Голодно. Холодно. Кругом безучастие или клевета и злоба…
Но Армия жива. Она продолжает творить свой подвиг. В ее сердце образ измученной Родины.
Весной 1923 г. последние чины Русской армии покинули военные лагеря на турецкой земле. Завершилась очередная крупная фаза перемещения русской военной эмиграции в Европе. Ее итогами стала концентрация воинских контингентов в ряде стран:
Болгария – 17 000 человек;
Королевство сербов, хорватов и словенцев – 11 500 человек;
Чехословакия – 1000 человек;
Греция – 3000 человек;
Венгрия – 300 человек;
Бизерта (Тунис) – 6000 человек;
Всего: 38 800 человек [64] .
По окончании переезда из лагерей основными странами сосредоточения стали Болгария, КСХС для чинов Русской армии генерала П. Н. Врангеля и Польша, где оказались в большом числе чины различных армий и формирований, действовавших на западе и северо-западе России. Также стоит отметить начавшийся приток бывших русских военнослужащих на территории Франции.
64
Русская армия в изгнании 1920—1923. Б/м., б/д. С. 9. В данном перечне в строке Бизерта приводится завышенная цифра. В феврале 1921 г. в составе Русской эскадры в Бизерте насчитывалось 5849 человек. С годами эта цифра стремительно снижалась. См. ниже.
Главное командование Русской армии прилагало большие усилия для устройства военнослужащих, не окончивших своего образования из-за Гражданской войны, в высшие учебные заведения Европы. Около 2000 молодых чинов было определено в университеты, из них около 1000 человек на территории Королевства СХС. Участники белой борьбы на других фронтах такой возможности и помощи не имели.
Как и прежде, главными проблемами военной эмиграции оставались трудоустройство и сложности гражданско-правового характера. К ним относились вопросы получения тех или иных документов в странах-реципиентах, вопросы гражданства и натурализации.
Недостаток денежных средств в казне Главнокомандующего заставлял штаб армии сокращать финансирование частей (как было ранее указано, многие части перешли на самофинансирование за счет выполняемых работ). Было принято решение о сворачивании обучения в сохраненных военных училищах. После выпуска последнего курса училища должны были быть кадрированы, а их помещения использованы для проживания личного состава и выпускников. Всего же на чужбине 6 военными училищами было подготовлено около 2000 офицеров [65] .
65
Русская армия в изгнании 1920—1923. Б/м., б/д. С. 19.
Старший курс Сергиевского артиллерийского училища в Великом Тырнове (Болгария) был выпущен весною 1923 г., а уже 12 июля 1923 г. (согласно приказу генерала П. Н. Врангеля последний выпуск из училищ должен был произойти 15 сентября 1923 г.) состоялся ускоренный выпуск прежнего среднего курса. Занятия продолжались до последнего дня. Последние юнкера Русской армии очень серьезно отнеслись к завершению обучения и постарались путем пересдачи повысить свой средний выпускной балл. Процедура выпуска, несмотря на тяжелейшие условия, проходила в атмосфере торжественности, с соблюдением славных традиций Русской императорской армии.
Сдача выпускных испытаний продолжалась до 10 июля 1923 г., экзамены сдавались группами по 15 человек каждая. Порядок сдачи экзамена («репетиции») был не пофамильный, а устанавливался самими юнкерами. Как правило, самый плохо подготовленный юнкер старался отвечать последним. Так было и вечером 10 июля в Сергиевском училище. Когда последний юнкер вышел к доске, во дворе казармы четыре трубача заиграли «великий отбой» и преподаватель по сложившейся традиции, не задав юнкеру ни одного вопроса, поставил ему 12 баллов.