Русская фантастическая проза XIX - начала XX века, Куприн Александр Иванович

Русская фантастическая проза XIX - начала XX века

на обложку

Куприн Александр Иванович

Шрифт:

«И исторгла мою душу, и стремительно вылетела душа из меня, из тела моего, как птица из тенет. И тотчас прекрасные юноши взяли душу мою на руки свои и держали ее, а я оглянулся назад и увидел тело мое, лежащее бездушно и неподвижно…»

Значит, вон когда, еще при деспоте всероссийском Иоанне Грозном, посеяно зернышко-то, а проросло — через триста с лишним годочков!

Среди крупных писателей начала XX века увлечение жанром фантастики наиболее заметно у В. Я. Брюсова и А. И. Куприна.

Валерий Яковлевич Брюсов (1873–1924) известен скорее как поэт-символист и переводчик, как автор исторических романов «Огненный

ангел» и «Алтарь победы», однако следует отметить и его фантастический роман «Гора Звезды», драматические сцены «Земля», повесть «Первая междупланетная», рассказы «Восстание машин» (1908) и «Мятеж машин»(1914).

Антиутопия «Республика Южного Креста» (1904–1905) продолжает тему «Города без имени» Одоевского, где была жестоко высмеяна теория родоначальника утилитарной морали Иеремии Бентама. Английский правовед свято верил, что «польза есть единственное основание нравственности и единственный закон для всех действий человека». Но если у Одоевского терпит крах небольшая колония поселившихся на неприступном утесе, то Брюсов показывает крах многомиллионного государства, где безраздельно господствует дух рационализма, «казарменного равенства», где все нормировано до мельчайших подробностей, включая одинаковую одежду и пищу. «И эта демократическая внешность прикрывала чисто самодержавную тиранию», — ставит социальный диагноз автор, а мы поражаемся точности его предсказания. Господство монополий превращает Республику в «величайший и отвратительнейший бедлам».

Обличению безраздельной власти капитала, бездуховности, торгашества посвящена и научно-фантастическая повесть Александра Ивановича Куприна (1870–1938) «Жидкое солнце». Главное в ней — не идея концентрации солнечной энергии, а идея моральной ответственности ученого перед обществом за свои открытия. Гениальный изобретатель Чальсбери хочет облагодетельствовать весь мир, залить его потоками золотого солнечного сияния. Но беда в том, что в нем самом очень заметна нравственная недостаточность, выражающаяся в сознании им своей элитарности. По забывчивости ученого (а может, по злому умыслу) обещанные человечеству потоки солнечного сияния обращаются в «огромное, как вселенная, золотое, огненное пламя», по существу, в термоядерный взрыв. И что из того, что «прозревший» Чальсбери обличает «полишинелей-миллиардеров», «кучку негодяев», готовых употребить жидкое солнце «на пушечные бомбы и снаряды безумной силы»! Ведь и сам лорд пользуется услугами именно таких полишинелей — благообразных банкиров Мааса и Даниэльса.

Куприн оказался провидцем. Изобретение атомной и нейтронной бомбы, лазерного оружия, перемещаемого ныне и в космоземное пространство, подтвердили самые мрачные опасения автора «Жидкого солнца».

И все же Куприна не упрекнешь в пессимизме. Писатель верил в победу светлого начала в человеке над темным, злым. В рассказе «Тост» (1906) Земля XXX столетия показана А. И. Куприным как союз свободных людей, преодолевших болезни, подчинивших себе неистощимую магнитную силу планеты, поддерживающих постоянную связь с жителями других миров, познавших «целые бездны мировых тайн», «бесконечность и всесильность знания».

Завершают сборник утопические наброски Велимира Хлебникова (1885–1922), известного поэта-символиста, затем футуриста, принявшего полушутовской обряд посвящения в «Председатели Земного шара». Как и другие талантливые поэты (Есенин, Маяковский,

Блок), Хлебников чувствовал удары волн революционной бури в двери старого мира. И попытался распознать образы мира нового. Он «угадал» и генную инженерию, и «дороги для ходьбы по воздуху», и многие другие диковины, прежде всего архитектурные. Но, пожалуй, самое важное — это то, что эти чудесные образы были перевоплощением фольклорных сивок-каурок и ковров-самолетов, тех дворцов, где из окошек «вся Вселенная видна». Иными словами, в воображении поэта-утописта и в истории фантастики сомкнулись тысячелетия.

«Одно только время может удостоверить в справедливости описываемого события, — размышлял А. Ф. Вельтман. — Воображение человека не создавало еще вещи несбыточной; что не было, чего нет, то будет. Обычаи, нравы и мнения людей описывают параболу в пространстве времен, как кометы в пространстве Вселенной. Если б человек был бессмертен, то в будущем он встретил бы прошедшее, ему знакомое».

Иными словами: как бы далеко ни отстояли друг от друга стволы разных исторических эпох и явлений, корни их тесно переплетены в земле.

Человек смертен. Но бессмертно человечество, которому не мешает знать те мировые силы, что могут его погубить. В распознании этих чужеродных разуму сил велика роль научной фантастики, хаосу и разрушению противопоставляющей гармонию и красоту.

Юрий Медведев

Примечания

Настоящий сборник фантастической прозы включает в себя (в хронологической последовательности) произведения XIX — начала XX столетия. В конце каждого произведения приводится в скобках дата его создания или, если таковая неизвестна, первопубликации (авторская датировка дается без скобок).

Осип (Юлиан) Сенковский

БОЛЬШОЙ ВЫХОД У САТАНЫ

Печатается по изданию: Собрание сочинений Сенковского (барона Брамбеуса). Спб., 1858. Т. 1. С. 384–428.

УЧЕНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ НА МЕДВЕЖИЙ ОСТРОВ

Текст печатается по изданию: Взгляд сквозь столетия. Русская фантастика XVIII и первой половины XIX века. М., 1977. С. 130–214.

Николай Полевой БЛАЖЕНСТВО БЕЗУМИЯ

Публикуется по изданию: Николай Полевой. Избранные произведения и письма. Л., 1986. С. 89–133.

Константин Аксаков ОБЛАКО

Текст приводится по изданию: Русская фантастическая проза XIX — начала XX века. М., 1986. С. 224–237.

Владимир Одоевский КОСМОРАМА

Публикуется по изданию: В. Ф. Одоевский. Повести и рассказы. М., 1988. С. 195–243.

«Косморама» посвящена известной русской писательнице — графине Евдокии Петровне Ростопчиной (1811–1858).