Русская фантастика 2008
Шрифт:
— Пума-шесть-семь-восемь, бегите в лес на восток, не ждите нас! — приказал Брэддок. Неплохо было бы, если бы они прежде взрывом расширили выход, но — слишком рискованно, может завалить проход вообще.
Бинденмайер, бежавший первым, ужом выскользнул на поверхность. В его руке уже был смотанный трос, один конец которого солдат пристегнул карабином к поясу, а другой бросил вылезавшему следом. Тот тоже пристегнулся и передал эстафету дальше… Оказавшиеся наверху, конечно, не удерживались от искушения взглянуть назад, но, увидав растущий кратер на том месте, где еще недавно стоял их лагерь,
Джонс не сообразил пристегнуться к тросу, но, по крайней мере, передал его следующему. К тому времени, как край пропасти достиг бывшего тайного входа в святилище, под землей оставались еще двое — Глебски и Блэкбеар (они убегали не с «балкона», а с галереи, и потому оказались последними). Земля ушла из-под ног Глебски, когда он уже успел пристегнуться, но еще не успел выбраться; одновременно куски рушащегося потолка тоннеля ударили его по шлему и по спине. Блэкбеар в это время уже падал, но успел ухватиться за конец троса; трос мотнулся вперед, апача тоже зацепило падающими сверху глыбами, но вскользь. Остальные солдаты почувствовали, как резко натянулся трос, но сумели дружным рывком выдернуть товарищей из продолжавшей расти пропасти. Блэкбеар сразу же вскочил на ноги, не обращая внимания на ушибы, но Глебски тащило на тросе волоком. Похоже, он был без сознания. Тогда апач подхватил пострадавшего, весившего вместе со всем снаряжением под три сотни фунтов, закинул себе на плечи и побежал вперед.
Кратер продолжал расширяться, но все медленней и медленней. Наконец периметр пропасти достиг края поляны. Несколько старых деревьев с жалобным скрипом накренились и повалились в бездну, одно так и застыло на самом краю с наполовину обнаженными корнями. Потом еще пару минут что-то шуршало и сыпалось — и, наконец, затихло. Рост пропасти закончился. Люди смогли остановиться и перевести дух. Хоренстиин немедленно занялся Глебски. Брэддок, усевшись на траву, развернул антенну спутниковой связи.
— Что с ним? — спросил он медика.
— Шлем защитил голову, в худшем случае легкое сотрясение. А вот травма позвоночника беспокоит меня больше. Судя по всему, его жизнь вне опасности, но чем скорее он попадет в госпиталь, тем лучше.
— Я запрашиваю срочную эвакуацию.
Брэддок и Джонс стояли у края пропасти и смотрели вниз. Смотреть, впрочем, было особенно не на что: тьма — она и есть тьма, и даже приборы ночного видения не сильно помогали. Слышно было, как где-то далеко внизу шумит вода.
— 230 метров, — прочитал полковник показания лазерного дальномера. — Глубоковато.
— Возможно, со временем здесь будет озеро, — заметил Джонс.
— Эх, такая была вертолетная площадка… Ну ничего, поднимемся на борт по лестнице. Не впервой.
В самом деле, это было не впервой даже Джонсу — в тренировочном лагере ему пришлось влезать по веревочной лестнице на зависший вертолет дважды.
— За нами скоро прилетят?
— Примерно через полтора часа.
— По-хорошему, поспать бы пока, ночь все-таки… Но у меня до сих пор сна ни в одном глазу.
— Могу понять. Ладно, док, я отозвал вас в сторонку не ради светской беседы. Мы должны согласовать, что будем докладывать.
— Н-ну… — Джонс попытался улыбнуться, — полагаю, если мы расскажем правду, то окажемся на соседних койках в психушке.
— Не окажемся, — серьезно возразил Брэддок. — Меня отправят в военный госпиталь. Без особых, кстати, заморочек насчет трех независимых экспертов и постановления суда… Но по существу вы правы. В такое никто не поверит. Да оно и к лучшему.
— Вообще-то у меня есть доказательства… — продолжал сомневаться археолог. — Я все заснял. Вот, смотрите, — он переключил камеру в режим воспроизведения и поднес маленький экранчик к шлему полковника. Тот некоторое время придирчиво изучал дергающиеся на экране размазанные тусклые пятна. Крохотный динамик деликатно стрекотал, тщетно пытаясь воспроизвести дикую какофонию боя.
— Фальшивка, — вынес приговор Брэддок, — и очень некачественно сделанная. В любом из этих идиотских фильмов все выглядит во много раз достовернее.
— В подземелье не было софитов и штативов, — вздохнул Джонс. — И демон едва ли согласился бы на съемку дублей.
— Хотите совет, док? Сотрите это прямо сейчас. Тогда у вас не будет искушения. И через десять лет вы сами поверите, что просто надышались подземными газами в пещере, где произошел обвал, а остальное вам привиделось.
— Больше всего на свете я хотел бы, чтобы все так и было! Вы понимаете, что самое ужасное? Не то, что мы чуть не погибли, не то, что Маркуса съели у меня на глазах — он все-таки оказался порядочным мерзавцем, а я-то считал его другом… А то, что все это оказалось правдой. Я всю жизнь был убежденным атеистом и отрицал любую мистику — то есть меня интересовали легенды, но именно как легенды, а не… — ученый сокрушенно покачал головой.
— Понимаю. Я тоже не в восторге от случившегося. Черт, да никогда у меня не было такой неудачной миссии! Один раненый — это еще ладно, случалось и хуже, но я провалил все цели миссии, все три!
— И спасли мир, — улыбнулся Джонс.
— Не стоит преувеличивать. Мы всего-навсего грохнули какого-то майянского дьявола.
— Возможно, не только майянского. Вам это имя — Буульбааль — ничего не напоминает? Или, в другой транскрипции, Булбаал…
— М-м-м… Белиал? — проявил-таки непрофильную эрудицию полковник.
— Именно. «Не имеющий хозяина». Князь подземного мира.
— Но ведь у майя не было контакта с… кто там придумал легенду о Белиале? Евреи?
— Так же, как и с викингами, — кивнул Джонс.
— Только не говорите мне, что это ваше мировое дерево тоже существует!
— Думаю, нет. Его бы уже засекли со спутников.
— Так что же у нас с вами произошло в пещере? — вернулся к теме полковник.
— Карстовый провал, — не моргнув глазом, ответил Джонс. — Как раз в тот момент, когда мы туда спустились. Такое случается в этих местах, я говорил вам, эта равнина — как швейцарский сыр. В 2007 прямо в столице Гватемалы в такую дыру провалились несколько домов вместе с жителями. Там, правда, пропасть получилась поменьше — всего 150 метров в глубину. Но тоже круглая. Случайность. Никто не виноват.