Русская фантастика 2013_[сборник]
Шрифт:
Может быть, разнесет весть по городам. Будет действовать, как поистине не безразличный к судьбе Чилоэ человек, во власти которого изменить мир к лучшему. А Имбунхе, выполнив свою роль вестника, как он ее понял, будет наблюдать, поможет советом или попросту отойдет на покой.
Но Имбунхе смотрел в глаза герцога Раньери де Кастро и видел там лишь равнодушие, безразличие чилотов светлой половины к страданиям детей ночи. Мэр был совсем не похож на солдат пограничной крепости, лицезревших мрак обратной стороны собственными глазами.
Мэру было все равно.
Когда ты видишь чужие страдания, ты не можешь быть к ним безразличен. Когда ты встречаешься со страхом лицом к лицу, ты учишься бесстрашию.
Убери все это с глаз, заткни уши — и твое спокойствие становится непоколебимым, но глубоко прогнившим внутри. Это твердый шанкр души, артрит чувств, глаукома совести.
Перемены сулили для жителей дня лишь убытки, а потому были нежелательны. Значит, красную звезду не остановить.
Неужели Чилоэ суждено погибнуть?
— Я… — тихо начал Имбунхе. — Я…
Почва убежденности уходила из-под его переломанных ног. Приор созерцал его замешательство с Полуулыбкой. Стражник взялся за цепь ведьмостража Покрепче.
Имбунхе не был готов к этому повороту: никто не хотел вместо него решать судьбу Чилоэ.
Он посмотрел на стражников, что безжалостно избили его чуть раньше. Если те ничем не лучше низшей нечисти…
Значит, их предводители ничем не лучше ведьм и ведьмаков. И если Имбунхе нашел в себе силу освободиться от их влияния, то он выше их всех.
Имбунхе не может надеяться на их жалость — так пусть же они ищут его сострадания.
Они не найдут его.
Судьбу мира решит он сам, единолично. Имбунхе так и не мог взять в толк, в чем же будет заключаться это решение. Чего хочет Создатель? Что несет с собой красная звезда?
Но то малое, что сейчас зависело от него, нужно было сделать. Если эти люди против истины, нельзя идти у них на поводу.
— Великий Генехен направляет длань мою, и я пророк его, — сказал Имбунхе, опустив голову. — Прочь с моего пути.
Раньери изумленно отшатнулся — до того впечатляющая сила звучала в голосе калеки. Словно только сейчас герцог заметил размеры и мощь этого гротескного существа с темной стороны, стоявшего на руках перед ним.
— Схватите его! — приказал он. — Нет, убейте его! Тотчас!
Имбунхе отступил и мотнул головой с такой силой, что стражник, державший цепь, завопил от боли — металлические звенья раздробили его руку, освобождаясь. По инерции он свалился вперед, на ковер, а остальные двое лихорадочно схватили свои арбалеты. Приор вскочил с кресла и отбежал к стене.
Ведьмостраж без единого звука принял в свою грудь два арбалетных болта. Кольчуга плохо помогает в таких случаях. Он перехватил цепь поудобнее правой рукой, стоя на одной левой, и бесстрастно крутанул
С гулким звоном нагрудник одного из стражников был пробит ржавым клином на конце цепи, которую ведьмостраж швырнул вперед с невероятной силой. Беднягу отбросило назад, на секунду он словно повис в воздухе — Имбунхе рванул цепь назад, высвобождая свое импровизированное оружие, — и обрушился на пол мертвее мертвого.
Ржавчина была обманчива, ибо ведьминская сталь закалялась в водах черного океана, благословленная самим Кайкаем. По кольчуге Имбунхе струилась кровь, и ржавчина словно впитывала ее, поблескивая багрянцем раскаленного металла.
Второй стражник бросил бесплодные попытки перезарядить арбалет, с воинственным криком рванул вперед и ударил калеку мечом. Имбунхе не пытался защищаться, лишь спокойно подставив под удар плечо. Придя в контакт с мерцающей красным светом кольчугой, меч жалобно звякнул и отскочил, не нанеся видимого вреда. Но его лезвие уже не блестело — пораженное мистической скверной, оно на глазах проржавело и стало рассыпаться в прах.
Имбунхе протянул свою громадную когтистую ладонь к голове противника, охватив ее целиком и склонив к своему лицу.
— Потешный, беспомощный смертный, — сказал он. — Я вижу твою душу насквозь, и вся она соткана из невежества, сшитого ложью и страхом. Неужели ты боишься своих вожаков больше, чем меня?
— Меть в горло! — крикнул герцог, видя, что руки стражника свободны.
Тот, замерший с гримасой ужаса и все еще держа в руке разъеденный меч, рефлекторно дернулся в ответ на приказ.
Горло так горло. Имбунхе переместил руку, сжал хватку и сразу отпустил. Шея жертвы издала влажный хруст, а ее обладатель осел на пол и больше не двигался.
Раньери попытался сделать рывок к выходу, но ведьмостраж чиркнул взглядом по полу перед ним, и ковер вспыхнул жарким пламенем. Перед приором поднялась плотная стена огня.
— Прочь с моего пути, — повторил Имбунхе, глядя в глаза приору.
Герцог застыл на месте, парализованный — может быть, колдовской силой светящихся серебристых глаз, а может быть, собственным страхом перед демоническим существом, которому не было дела до ударов меча и торчащих из его тела стрел.
В кабинете мэра словно сгустились тени. Неустрашимый и неостановимый, Имбунхе двинулся вперед в свете языков пламени. Стражник со сломанной рукой попытался нашарить оружие, но Имбунхе миновал его, небрежно всадив когти в грудную клетку.
Он почти дошел до дверного проема, как вдруг его тело вновь настигла судорога.
Ведьмостраж пошатнулся, упал навзничь и задергался в конвульсиях на окровавленном ковре. Его разум, неподвластный Кайкаю в такие моменты, охватило отчаяние.
Только не сейчас. Он должен идти. Должен выполнить свое предназначение, каким бы оно ни было.