Русская фантастика 2015
Шрифт:
От меня не укрылось, что все сникли еще сильнее. Неужели эти молодые люди полагали, будто я порекомендую биться головой об переборку, пока не будет проделан выход из «темной зоны»? Неужели они полагали, что я призову тратить силы на бессмысленное действо вроде рытья подземного хода? Неужели они думали, что я опущу руки и вместе со всеми погружусь в болезненный сплин?
Нет уж. Мой опыт подсказывал иное. Движение – суть жизнь. Пока у нас есть цель и воля, мы сможем сохранить рассудок.
– Но Шелдон! За переборкой остались наши припасы! У нас нет ни еды,
Шефнер фыркнул и отвернулся. Ему было столь же неприятно слышать плаксивый голос руководителя экспедиции, как и мне.
– Джентльмены, – обратился я к Киллиану и Телье, – расскажите, что вы видели во время вылазки?
Ученые переглянулись.
– Эти джунгли простираются на многие мили, – сказал Киллиан. – Без сомнения, его расположение симметрично Бронвудскому лесу.
– Мы не увидели ни птиц, ни зверей, – добавил Телье. – Только насекомые. Впрочем, сейчас ночь…
– Подъемник расположен так же, как и тот, что остался за переборкой, – подхватил Шефнер. – Мы не решились им воспользоваться. Быть может, он приведет нас на горизонт, аналогичный Угольному Мешку.
– Любопытно. – Профессор Милфорд, казалось, на короткое время смог позабыть о своем страхе.
– Мистер Киллиан, – обратился я к кораблеографу. – Нам нужны будут самые подробные карты этого горизонта и смежных.
– М-да. – Киллиан снял с плеча рюкзак. – Моя колода всегда при мне.
– Оставьте шуточки, бога ради! – взвизгнул Милфорд.
– Ладно, – потер я ладони, – в таком случае – за дело.
Троих я отправил собирать хворост: нам был нужен костер и свет, потому как лампы «темной зоны» все еще работали в ночном режиме, а запас свечей и масляных светильников оказался по другую сторону переборки. Трое принялись копать могилу для профессора Арнольда: двое рыхлили землю ножами, а третий выгребал грунт саперной лопаткой, которая по счастливой случайности оказалась в снаряжении майора Шефнера.
Ученые мужи, а также майор Шефнер и я склонились над картами. Сначала в сумеречном свете, а затем – под беспокойный танец языков костра, мы изучали замысловатую схему лабиринтов отсеков. Четкие линии – территории Объединенного Королевства. Пунктир – предполагаемые отсеки «темной зоны». Мы искали, где в хитросплетениях линий могут скрываться незамеченные ранее тоннели и подъемники, которые бы связывали наш мир с «темной зоной».
Искали, но не находили.
Звучали малопонятные для меня термины, вроде «скрытая масса Корабля», «червоточины в переборках, предсказанные Общей Теорией Кораблестроения». В то же время мы уделяли внимание материям и структурам, более привычным и приземленным – вентиляционным шахтам и питающим реки водоносным трубопроводам: тем путям, которыми мы никогда не пользовались напрямую, блюдя древнее табу, дабы не навредить древним и могучим механизмам, которые поддерживают на корабле условия, пригодные для жизни. Мы обсуждали расположение электрических жил и паропроводов.
– Нужно
– Поддерживаю, – высказался я.
Прочим осталось лишь согласиться.
После короткой похоронной церемонии, во время которой профессор Телье прочитал несколько проникновенных псалмов, а профессор Милфорд, взявший наконец себя в руки, произнес энергичную речь, восхвалив наше мужество и призвав считать жертвы ненапрасными, отряд выдвинулся в путь.
С форсунок срывались частые и мелкие капли, это был еще не дождь, но и без того топкая и «живая» почва мгновенно превратилась в жидкую разваренную овсянку. Походная обувь по щиколотку вязла в грязи, и каждый новый шаг давался с превеликим трудом. Складывалось впечатление, будто «темная зона» противится нашему продвижению через свои девственные территории. Сейчас бы спрятаться под крышу, развести костер и забыться сном, укрывшись с головой волглым пиджаком. Но ничего похожего на убежище поблизости, увы, не наблюдалось, и мы продолжали брести вперед через морось и туман, чуть позолоченные тусклым светом ламп, словно призраки или лесные духи, идущие из ниоткуда в никуда.
Вокруг нас чавкало и хлюпало. Причудливые деревья вблизи откровенно пугали, пробуждая в каждом глубинные страхи детства и представляясь дистрофичными чудовищами, слепо выпроставшими в стороны многопалые конечности.
Влажному шелесту, звук которого нарастал впереди, мы поначалу не придали значения, поскольку он до последнего момента не выделялся из общего фона. А потом из тумана в нашу сторону выдвинулось одно из самых отвратительных и богомерзких созданий, которое только мог носить Корабль.
Овальное, выпуклое сверху туловище высотой в четыре фута и длиной – боюсь даже предположить… Оно все тянулось и тянулось из тумана: сегментированное, собранное из члеников, одетых в глянцево-блестящий хитин, частящее многочисленными лапами. С большими круглыми глазами, что, словно мозаика, были собраны из агатово-черных фасеток. С раззявленными, точно в беззвучном крике, челюстями, вокруг которых подергивались не то недоразвитые лапы, не то костистые щупальца. Вонь желчи и рвоты, которую источала мерзкая тварь, перебила запахи сырой земли и дождя, в мгновение ока став невыносимой.
Грянул выстрел. Пуля, выпущенная из «винчестера» майора Шефнера, с визгом срикошетила от скошенной хитиновой пластины, прикрывающей твари голову. Тем не менее чудище взяло в сторону. Пронеслось мимо нас, точно кеб, управляемый крепко принявшим на грудь возницей. Исчезло в тумане.
– Иисусе… – простонал профессор Милфорд.
– Р-ракообразное! – заключил Телье и добавил совсем уж очевидное: – Г-гигантское!
Я же предположил, что чудовищная мокрица не собиралась нападать на нас, и что это мы – чужаки, а она – на своей территории.