Русская фантастика – 2018. Том 2 (сборник)
Шрифт:
В ящике стола среди всяких сберегаемых ненужностей отыскалась сопелка, вырезанная когда-то из рябиновой ветки. Дудочка рассохлась, но звуки издавала исправно.
И, наконец, Панов взял бурдюки и спустился с ними в подпол. Там стояли два сорокалитровых бака, в каких развозят по различным кафешкам пиво, продаваемое в разлив. Но у Панова там хранился напиток куда более благородный. В прошлом году в заброшенных садах родилась прорва яблок. Горьковато-кислая дичка опадала и сгнивала, не находя себе применения. И вот деятельный дауншифтер умудрился надавить без малого восемьдесят литров яблочного сока и поставил его
Проснулся до рассвета, наскоро перекусил, ободрал с засохшей ветлы обвивавший её хмель и сплёл чудесный венок. Вычурную можжевеловую палку, с которой ходил в лес, тоже обвил хмелем, обратив её в подобие тирса. Теперь образ стал совершенным.
Навьючив бурдюки на шею Клаксону, Панов сам взгромоздился в седло. Клаксон покосил глазом – не многовато ли? – но безропотно пошёл. Впрочем, через минуту хозяин, понимая, что ослику сегодня предстоит немало трудов, седло покинул и пошёл пешком, а повеселевший Клаксон бойко побежал рядом.
Через полчаса впереди замаячила провалившаяся крыша Груниного дома, одного из двух, что уцелели в Быкове, где, по словам деревенских, обустроился первый из пришлых отрядов. Видны палатки, проснувшийся народ тянется умываться к колодцу, который единственный остался в большой некогда деревне. Защитники семивратных Фив наверняка умываются в большом фонтане, простой источник им не годится. В лагере нападающих орёт магнитофон, и не что-нибудь, а сиртаки. Всё как ожидалось.
Панов вскочил в седло, вздёрнул ввысь тирс, издал клич: «Э-о-э!..» – и двинулся навстречу удивлённым взглядам.
– Лёха, Алексей, да проснись же ты!
– М-м?..
– Проснись, у нас ЧП.
– Ну что там ещё?
– Какой-то самозванец. Присвоил себе божественную сущность, сбил с панталыку нормальных игроков и, пользуясь тем, что ахейские цари в лагере отсутствуют, повёл вакханок на штурм Фив.
– Они что, сдурели?
– Похоже на то. Снялись все, даже Харон.
– Этому сегодня будет работы в любом случае. А ты пока пошли кого-нибудь проверить у самозванца аусвайс. Возможно, его удастся в рамки ввести, а нет, так попросить его выйти вон.
– Я посылал Виктора. Он позвонил, сказал, что видит толпу. Самозванец там едет на осле.
– Что значит, на осле? Кто отыгрывает осла? Или он на палочке с ослиной головой скачет?
– Виктор сказал, что там настоящий осёл с ушами и копытами. Откуда он тут взялся – ума не приложу.
– А спросить религия не позволяет? Что он вообще Витьке сказал?
– Не знаю. Виктор пропал, на звонки не отвечает. А других смотрящих у меня там нет.
– Так. Похоже, народ разыгрался не на шутку. Настоящий осёл своему владельцу харизму поднимет, только держись. Не хватает, чтобы вакханки какого-нибудь Орфея на самом деле на куски порвали. Лети им наперехват, отыграешь Гермеса и введёшь игру в рамки.
– Что с самозванцем
– Ничего. Вылущивать его из игры – себе дороже. Если он адекватен – пусть играет.
– А если нет?
– Тогда по обстоятельствам. Но сперва – по-хорошему.
Вписаться в игру Панову удалось удивительно легко. В лагере, где обосновался один из отрядов, оставались почти исключительно женщины, отыгрывавшие роли торговок, что наподобие маркитанток сопровождали армию, вакханок, пифий, дриад, нимф и иных древнегреческих особ. Некоторые были с детьми, что характерно, пожалуй, только для нимф и маркитанток.
– Э-о-э!.. – закричал Панов, приблизившись к лагерю. – Радуйтесь, жёны ахейские!
На крик сбежались чуть не все обитатели лагеря. Казалось бы, экая невидаль – осёл. И видели, и катались, особенно в зоопарке. Но тут, на вольной воле, в трёхстах километрах от ближайшего аттракциона, ослов быть не должно. Здесь вам не Средняя Азия.
– Где же ваши могучие мужи? – вопросил Панов. – Куда исчезли герои? Или вы одни отправились в поход против семивратных Фив?
– Герои во главе с богоравным Адрастом проведут сегодня Немейские игры на месте гибели младенца Ольфета, убитого чудовищной змеёй, – ответила одна из вакханок, видимо, хорошо начитанная в истории Фиванской войны. – А ты кто, светозарный?
Панов читал когда-то трагедию Эсхила, но напрочь не помнил, кто такой Адраст и какое отношение к фиванским событиям имеет печальная судьба младенца Ольфета. Но на прямой вопрос ответил прямо:
– Я тот, кто поведёт вас на штурм семивратных Фив!
– Но цари сейчас на ристалище, а среди нас нет ни одной амазонки. Баллист и таранов у нас также нет. Неужели слабые женщины смогут пробить ворота и разгромить фиванское войско?
– Вам не потребуются стенобойные орудия. Филипп, царь Македонский, сказал: «Осёл, нагруженный золотом, откроет ворота любого города».
– В твоих мешках золото? – спросила дева, взглянув на бурдюки.
– То, что там, – лучше золота! Вели подать чашу!
– Ганимед, чашу! – скомандовала вакханка, бывшая, видимо, в лагере за главную.
Мальчишка, ничуть не похожий на олимпийского виночерпия, мигом притащил пластмассовую чашечку, и хорошо, что не одноразовый стаканчик.
Панов распечатал первый бурдюк. Бурдюки были сделаны как следует: на горле колпачок, под ним – пробка с гвоздём. Для перевозки воды то была излишняя роскошь, но Панов делал бурдюки на совесть, так что реконструкторы иззавидуются.
Нацедивши с полчашечки сидра, Панов поднёс её предводительнице вакханок. Та осторожно попробовала. Лицо её расплылось в улыбке.
– Нектар!
Меньше всего кисловатый сидр с крепостью, стремящейся к нулю, напоминал напиток богов, но спорить никто не пытался. Несколько чашек пошли по кругу. Угощались даже дети, и яблочная кислятина им нравилась. Панов побаивался, что его спросят, из чего изготовлен нектар. Смутно помнилось, что эллины яблок не знали: яблоня, одомашненная в Персии, ещё не дошла до Европы. В Греции росла айва, и не яблоко раздора было подброшено на пир богинь, а айва раздора. И в саду Гесперид росли не яблоки, а айва. Кто сомневается, пусть сходит в Эрмитаж, в греческий зал, и посмотрит, какие плоды держит в руке Геракл. Скульптор знал своё дело, обознаться невозможно.