Русская феминистка
Шрифт:
Москва – голод голодных женщин. Мы все тут немножечко ведьмы. В том смысле, что большинство из нас ни на минуту не могут забыть о собственной женской сущности.
Мы не можем просто жить, расслабленно, спокойно, удобно – каждую минуту нам нужно позиционировать себя в пространстве. Следить за осанкой, и чтобы нос не заблестел, а помада не оказалась на зубах. Мы сами себе и строгие дрессировщики, и укрощенные тигры. В массе своей мы жуткие перфекционистки. Задумчиво перелистывая глянцевые журналы, мы сравниваем себя
Однажды я ужинала после работы с компанией коллег, и так получилось, что за столом находились одни женщины. И вот после третьего бокала шардоне секретарь редакции Ариночка вдруг сказала, скривив прехорошенький миниатюрный носик:
– Мне придется сменить спортзал. Очень жалко – тот, в который я хожу, совсем близко к дому. Но это невыносимо, и я так больше не могу.
– К тебе пристает мускулистый тренер? – оживилась я. Люблю слушать байки о межполовых отношениях в мегаполисе, большинство из них словно написаны Вуди Алленом.
– Если бы, – Ариночка плаксиво скривилась. – Раздевалка. Девочки, вы бы видели, какие орки ходят по нашей раздевалке. Мое чувство прекрасного страдает.
Я даже не сразу поняла, о чем это она.
– К нам ходит женщина вся волосатая, как снежный человек, – понизив голос, продолжила Ариночка.
Благодарные слушательницы сблизили головы над столом.
– У нее усы, волосы на подбородке и даже на бедрах джунгли. Я не понимаю, как она может не замечать этого. Она же ходит на аэробику – значит, пытается следить за собой!
Наши редакционные курицы заохали в унисон:
– Фууу…
– Какой ужас!
– Вот поэтому я и не люблю бюджетные спортклубы!
– Ты ранила меня в самое сердце…
– А я бы не выдержала, подошла и сказала прямо. Или пожаловалась бы менеджеру.
Меня слегка затошнило. Я молча пила вино и чувствовала себя чужаком на Марсе. Ариночкин же бенефис продолжался:
– И если вы думаете, что она одна такая… Некоторые бабы считают, что если у них нет любовника, то можно вообще собою не заниматься. – Она как будто бы даже с независимым видом вздернула остренький подбородок. – У половины ноги волосатые! Особенно зимой.
– Арин, а тебе-то какое дело? Эти волосы как-то нарушают твое частное пространство? Эти женщины прижимаются к тебе и колют своими волосами? От них пахнет? Или что?
– Да как ты не понимаешь? – опешила Арина. – А мое чувство прекрасного?
– Послушай, положа руку на сердце, мое чувство прекрасного нарушают стразы на твоих ногтях. Но я же до сих пор молчала.
Большинство москвичек помешаны на собственной внешности. И весьма строги к внешности других. От московской девушки запросто можно услышать:
– И почему N не сделает ботокс, у нее же столько морщин под глазами! Как ты думаешь, сказать ей или обидится?
Ей и в голову не приходит, что улыбчивая счастливая N и внимание на свои «гусиные лапки» не обращает, у нее все хорошо, и сила ее не в том, чтобы
Парадокс состоит еще и в том, что в России пока еще не прижилась культура педантично следить за своим здоровьем. Русская девушка может потратить зарплату на увеличивающий губы укол, но при этом ни разу в жизни не сдать анализ, чтобы узнать, сколько в ее крови холестерина. Она будет мазать губы дорогим блеском, но не пойдет лечить сгнивающий зуб до тех пор, пока не почувствует острую боль. Ее европейская сверстница предпочтет потратить деньги на личного тренера в спортзале, россиянка же вместо этого купит дизайнерские брюки, в которых не видно жирок.
В Москве есть два женских лагеря – одни помешаны на здоровом образе жизни, их аддиктивность производит впечатление болезни. Проснувшись, они выпивают большой стакан воды с медом и лимоном, на завтрак едят пророщенную сою и горсть французских витаминов, два раза в год делают гидроколонотерапию, дома у них стоит массажная кушетка – чтобы периодически можно было вызвать какого-нибудь хиропрактика.
Они не едят на ночь, не забывают о профессиональной чистке зубов раз в сезон, на полочке в их ванной можно найти отдельный крем для каждой части тела (честное слово – однажды у подруги видела тюбик с надписью «масло для локтей»). В их смартфоне есть программа подсчета калорий, и на гамбургер они смотрят как на Гитлера.
Даже в отпуске они продолжают соблюдать диету и каждый день ходить в спортзал. Однажды я своими глазами видела, как у одной девушки случилась в гостях истерика – ей на тарелку положили пару ложек салата оливье. Она заперлась в туалете и сквозь рыдания жаловалась, что хозяйка нарочно хочет отравить ее жирами и быстрыми углеводами, потому что завидует джинсам двадцать шестого размера. Такие женщины находятся в постоянном стрессе – им кажется, что мир ополчился против их красоты, и стоит хоть на минутку ослабить оборону, как все разрушится.
Другие – пофигистки, вроде моей лучшей подруги Леки. Живут они как подростки, родители которых только что свалили на неделю в командировку. Питаются когда и чем попало. В их кошельке можно найти скидочные карты во все лучшие пиццерии. Они могут забыть смыть тушь на ночь. Они не просто сознательно игнорируют крем для лица, они еще и гордятся этим: «Я мажу физию подсолнечным маслом, кожа потом как попка младенца!» – говорят они, и ты кусаешь кончик языка, чтобы не уточнить: «В смысле как взопревшая попка младенца?»
Они едят первое, второе, третье и компот, потом покупают утягивающие колготки и тут же прячут их в шкаф («давит же»). Они не умеют говорить себе «нет», а их единственный спорт – игра angry birds, которую они однажды от скуки загрузили в телефон. Они любят есть перед телевизором – за часовую программу могут уничтожить коробку конфет. Целиком. В одиночестве. А если сказать им, что у них нет силы воли, они обидятся и, скорее всего, ответят, что просто им плевать на такие низменные субстанции, как тело. Представительниц первой группы они презирают и считают недалекими мелкими личностями, помешанными исключительно на внешней оболочке. Несвободными.