Русская история: мифы и факты. От рождения славян до покорения Сибири
Шрифт:
Между тем Рылеев надеялся, что некоторые из его дум Пушкин всё же оценит. Отправляя Пушкину свою книгу в марте 1825 г., он писал в сопроводительном письме: «Знаю, что ты не жалуешь мои Думы... Чувствую сам, что некоторые так слабы, что не следовало бы их и печатать в полном собрании. Но за то убежден душевно, что Ермак, Матвеев, Волынский, Годунов и им подобные хороши и могут быть полезны не для одних детей». Но Пушкин не одобрил думы, рекомендованные Рылеевым, хотя «Смерть Ермака» пользовалась успехом. Возможно, он был прав как поэт и ценитель, но народ хотел петь героическую песнь о Ермаке, и он нашел слова в думе Рылеева. К словам подобрали величественную музыку, а сам текст сократили в два раза, убрав речь героя с риторикой и нравоучениями. Народный вкус отринул именно то, что не нравилось Пушкину. Песня «Ермак» стала частью народной
Пушкин критиковал за Ермака не только Рылеева. Досталось и философу-славянофилу А. С. Хомякову, тогда молодому поэту и драматургу. При первом авторском чтении трагедии «Ермак» (1826) слушатели, один из них Пушкин, сразу отметили ощутимое влияние «Разбойников» Фридриха Шиллера. Романтический Ермак, как Карл Моор, вынужден скитаться во главе шайки разбойников, так же страдает и тоскует по дому; невеста и отец так же вместе по нему горюют, а в конце драмы с ним примиряются.
В пьесе много монологов и мало действия. Герои ведут себя и говорят как интеллигенты, а не казаки XVI в. Оценка Пушкина была резкой: «Идеализированный "Ермак", лирическое произведение пылкого юношеского вдохновения, не есть произведение драматическое. В нем все чуждо нашим нравам и духу, все, даже сама очаровательная прелесть поэзии».
Ермак занимал Пушкина. «Воображаемый разговор с Александром I» (1824) он заканчивает словами: «Но тут бы Александр Пушкин разгорячился и наговорил мне много лишнего [хоть отчасти справедливого], я бы рассердился и сослал его в Сибирь, где бы он написал поэму Ермак или Кочум». В стихах Пушкин не раз упоминает имя Ермака. В 1835 г. он обращался в Тобольск к В.Д. Соломирскому с просьбой собрать сведения о Ермаке. Но в творчестве своем Пушкин избрал не поход Ермака, а иной подвиг первопроходцев. В последние месяцы жизни он составил конспект книги С.П. Крашенинникова «Описание земли Камчатки», где обратил внимание на мирное, по преимуществу, покорение Камчатки: «Атласов ласкою склонил к ясачному платежу Акланский, Каменный и Усть-Таловский острожки — да один взял с бою». Убийство Атласова заставило Пушкина воскликнуть: «Так погиб камчатский Ермак!» Пушкин начал готовить статью о Камчатке, от нее осталось несколько строк: «Явились смельчаки, сквозь неимоверные препятствия и опасности устремившиеся посреди враждебных и диких племен, приводили <их> под высокую царскую руку, налагали на них ясак и бесстрашно селились между ими в своих жалких острожках». Это все, что он успел написать. Пуля дуэльного пистолета прервала замысел.
Незамеченными промелькнули поэма «Ермак» А.А. Шишкова (1828) и роман «Ермак, или Покорение Сибири» П.П. Свиньина (1834). Больше внимания привлекла драма в стихах Н.А. Полевого «Ермак Тимофеевич, или Волга и Сибирь» (1845). В ней те же недостатки, что в пьесах Плавилыцикова и Хомякова — идеализация героев, романтические красивости и увлечение риторикой. Появилась и пародия в «Бедных людях» Ф.М. Достоевского (1846), где Макар Девушкин выписывает «отрывочек» из повести «Ермак и Зюлейка». Там есть весь набор красивостей — любовь Ермака и Зюлейки, дочери Кучума, месть слепого старца, зарезавшего дочь, гибель отчаявшегося Ермака в Иртыше. Через 20 лет И. Буйницкий в «Ермаке, завоевателе Сибири» (1867) по цветистости превзошел скромную пародию Достоевского.
Во второй половине XIX — начале XX в. появилось несколько до сих пор читаемых произведений о «Сибирском взятии». В романе «Князь Серебряный» (1862) А.К. Толстого есть глава «Посольство Ермака» о приеме Грозным посольства казаков во главе с Перстнем (Иваном Кольцо). Роман Н.А. Чмырева «Атаман волжских разбойников Ермак, князь Сибирский» (1874) пользовался популярностью у современников и переиздан в наши дни. Д.Н. Мамин-Сибиряк написал для детей очерк «Покорение Сибири» (1882), а позже легенду «Сказание о сибирском хане, старом Кучуме» (1891). На рубеже столетий Н.Э. Гейнце выпустил роман «Ермак Тимофеевич» (1900). В 1909 г. детская писательница Л.А. Чарская выпускает повесть «Грозная дружина» о походе Ермака.
Любимец народа, Ермак занял почетное место в народном театре XIX в. Народные представления — балаганные, с ярмарочными актерами — и любительские были чрезвычайно популярны в России. Играли спектакли на сказочные и исторические темы. Из исторических спектаклей десятилетиями ставили незамысловатую пьесу Плавилыцикова «Ермак, покоритель Сибири». Создавали и народные драмы на основе романтических пьес, таких, например, как драма Полевого «Ермак Тимофеевич, или Волга и Сибирь». В подобных переделках от оригинала мало что оставалось. Известны и чисто народные творения. Они намного смешнее пьес дворянского театра. Примером может служить драма «Ермак» (опубликована в серии «Библиотека русского фольклора» в 1991 г.).
Действие I. В дом к помещику вваливаются разбойники. Они распевают песню: «Наш товарищ острый нож || Сабля-лиходейка, || Пропадем мы не за грош, || Жизнь наша копейка». Разбойники сетуют, что остались без атамана, и выбирают Узника, тот объявляет себя Ермаком. Картина 2. Разбойники плывут в лодке с песней «Вниз по матушке по Волге». Завидев село, разбойники к нему сворачивают и захватывают девушку. Ермак спрашивает: «Чья есть и откудова?» Девушка говорит, что дочь прачки. Ермак: «Да вы в бедном состоянии? || Вот вам злато, вот вам серебро, || Вот вам с моей руки перстень, || Полюбите же вы меня? — Девушка: Не хочу атамана любить». Ермак требует, чтоб Есаул срубил ей голову. Тот отказывается и сообщает, что она его родная сестра. Ермак велит дать девушке свободное место и запевает песню «Солнце на закате, время на утрате».
Действие II. Барин беседует со слугой Афонькой, спрашивает сюртук. Афонька его всячески высмеивает. Картина 2. Барин беседует с Прошкой-старостой о хозяйстве. Как и Афонька, Прошка смеется на глупым Барином.
Действие III. Ермак в шатре точит шашку. Входит Преклонский и жалуется, что хочет жениться на старости лет, да не на ком. Ермак предлагает ему Девушку. Преклонский говорит, что она его дочь и прощается со всеми, собираясь умереть. Падает, но не умирает. Ермак зовет доктора. Входит доктор: «Я есть доктор-лекарь, || Казанский военный аптекарь. || Живых лечу, а из мёртвых кровь мечу. || ...Ну, Преклонский, говори, что болит? — Преклонский: Болит — не болит, не скажу». Доктор назначает разные лечения и каждый раз спрашивает, что болит. Но Преклонский непреклонен. Умирает. Доктор поет про рыцаря у гроба Мавлины. Тело уносят, все уходят. Остается Ермак и Девушка, она вяжет носок. Ермак говорит, что надо всем уйти к Строгановым, а потом в Сибирь. Появляется Посол бухарский, жалуется на сибирских татар. Ермак обещает помочь, но чтобы были: «Пули, ядра и пушки, || Да водочки кадушки». Призывает казаков идти в Сибирь. Девушка запевает песню «Как по синему морю Каспийскому».
Картина 2. На полянке Ермак с товарищами на привале. Появляется Магметкул, угрожает Ермаку снести голову. Начинается единоборство. Ермак отрубает голову Магметкулу. На радостях, что побежден Кучум-хан, а теперь Магметкул, Ермак отправляет Есаула Кольцо к царю-батюшке в Москву-матушку. Картина 3. Есаул на приеме у Грозного. Царь: «Все вины я вам прощаю, || Ермака собольей шубой награждаю || И дарю ему золотую броню, || И назначаю его Сибирским князем». Картина 4. В шатре Ермак с товарищем. Входит Кольцо, сообщает о царских наградах. Ермак: «А мы в Россию не пойдем, || Мы в Сибири проживем, || Эх, я Сибирский князь, |! Я Сибирский князь». Посылает Есаула к соседнему помещику сказать, что придут в гости: «Чтобы он мог нас накормить, || Напоить и деньгами одарить». Картина 5. Есаул передает помещику повеление Ермака. Картина 6. Шатёр, в нем Ермак и товарищи. Входит Есаул, сообщает, что все сделано. Ермак: «Идем и пьем, а завтра в путь-дорогу». Картина 7. Поляна. На поляне Ермак обходит сидящих своих ребят, потом садится. Вдруг выстрел. Ребята, застигнутые врасплох, не знают, что делать. Ермак бросается в Иртыш... Ребята вновь собираются и вспоминают о Ермаке. И у них складывается песня «Ревела буря, дождь шумел».
В мозаике этой народной драмы и многих ей подобных отражены изменения в русском менталитете, происходившие на протяжении XIX в. Заметны два на поверхности различных процесса: 1. Быстрое освоение народом дворянской, т. е. западной, культуры. 2. Нарастание неблагополучия, кризисных настроений в обществе — народ глумится не только над барами-помещиками (это было всегда), но и охладел к царю. Ермак идет в Сибирь по своей воле, вопреки царю, а получив прощение, испытывает не благодарность, а радость, что может княжить в Сибири наособицу и без царя грабить помещиков. В основе своей эти настроения сопровождали отмеченный Гумилёвым переход русского этноса из фазы этнического подъема в фазу надлома. Народники второй половины XIX в. (сами следствие фазы надлома) были не столь близоруки и отрешены от реальности, как принято изображать.