Русская корлева. Анна Ярославна
Шрифт:
— Ну что там? — поспешив навстречу ему, спросил Эдвард.
— Ты в рубашке родился, братец.
— Выходит, в согласии все?
— И так можно сказать. Не отвергли нас. Но еще смотрины будут. Там все и решится. Обряд не обойдешь, не объедешь на Руси. А тому обряду быть, как вернешься из Киева.
Радость у Эдварда схлынула.
— Ой, брат, сколько воды утечет и как все повернется за это время! — с горечью выдохнул он.
— Да ты не горюй, россы тверды в своем слове. Нам же с тобой пора на подворье князя, будешь в путь собираться. Утром чуть свет сам князь Владимир в Киев уходит. И ты с ним отправишься.
— Боюсь
— Не унывай, братец. Князь Владимир на нашей стороне. И он поможет тебе уговорить великого князя. Я все ему расскажу. А теперь в седло!
Разбудили Эдварда очень рано. Едва ночь перевалила на вторую половину, как князь Владимир велел поднимать всех на ноги. Третий год принц жил на Руси и всегда удивлялся этому порядку — отправляться в поход задолго до рассвета. Потом увидел в том резон. За день конники проходили как раз столько, чтобы попасть на ночлег в обжитые места.
Потому, не сетуя, он поднялся с ложа, оделся, ополоснул лицо, съел кусок мяса с хлебом, выпил медовой сыты, подпоясался мечом и был готов в поход. Выйдя на двор, принц оказался перед лицом сотен трех воинов. Они были уже в конном строю. Князь появился сразу, как только подали к крыльцу вороного скакуна. Тут и Эдварду подали коня. Открылись ворота. На площади князя уже ждали еще две тысячи воинов. У Эдварда стало холодновато на душе от мысли о том, что князь Владимир уезжает в Киев с такой силой не случайно.
Так и было. С первыми купцами, вернувшимися до распутицы из Киева, был и гонец от великого князя. Ярослав прислал сыну весть о том, что польский король Болеслав Смелый опять собирается с разбоем на западные земли Руси и князю Владимиру должно быть с дружиной в Турове. Эдвард всего этого не знал и потому, поразмышляв о причинах похода, успокоился. В думах он вернулся в Новгород, стоял в храме Святой Софии и не спускал глаз с желанной боярышни Милены. Он уже примерялся к тому, как сложится жизнь в будущем. Конечно же после кончины дяди он вернется вместе с Эдвином в Англию, получит во владение какие-либо земли и будет там мирно жить, растить с Миленой сыновей и дочерей. Знал он, однако, что о спокойной жизни в Англии можно только мечтать, что после смерти короля Канута в державе станут бушевать страсти. Но Эдвард был уверен, что Эдвин призовет народ под свои знамена и наведет там порядок. К тому же решит в свою пользу многолетний спор с Францией из-за Бретани.
Той порой движение дружины с каждым днем замедлялось. Дорога под конскими копытами превращалась в месиво снега и земли, и кони шли только шагом. Тысячеверстный путь казался бесконечным. А дни убегали с необычайной быстротой. И только в середине апреля дружина Владимира пришла в южные земли. Но, как скоро понял Эдвард, она шла не к Киеву, а значительно западнее его. И наконец на горизонте принц увидел незнакомый ему город-крепость. Это был Туров. За ним в нескольких десятках верст пролегал западный рубеж Руси, за которым раскинулись земли враждебной ей Польши.
Узнав, куда прибыла новгородская дружина, Эдвард поспешил найти князя Владимира. И нашел его близ крепостной стены. Он с воеводой Будным осматривал стены на случай приступа поляков или осады их. Увидев обеспокоенное лицо Эдварда, князь сказал ему:
— Ты, принц, не переживай, что мы приехали не в
Эдварду ничего не оставалось делать, как запастись терпением в ожидании великого князя и всюду следовать за князем Владимиром, может быть, подсказать что-то полезное. Увидел Эдвард, что весь город от мала до велика помогал воинам подготовиться к встрече врага. Наступила ночь, возможно последняя спокойная перед появлением польского войска, и в городе никто не спал. Лишь воины, утомленные долгим походом, отдыхали. Нашлось место и Эдварду. Князь Владимир позвал его с собой в дом наместника. После вечерней трапезы его отвели в покой, и он, захмелевший от крепкого меда, не помня как повалился на ложе и уснул.
В самую полночь приснился Эдварду сон. Будто в полдень вышел он на главную площадь Турова, увидел, как открываются ворота и появляется великий князь со свитой. Эдвард поспешил ему навстречу, но перед ним возникла молодая дева с рыжими косами и зелеными, жгучими глазами. На ней пурпурный греческий хитон, она величественна и строга. Вскинув перед Эдвардом руку, она сказала: «Не спеши навстречу великому князю, слушай о судьбе своего брата. Не быть ему мужем княжны Анны, не быть ему королем Англии. И он все это знает, но спешит в Англию, где справляют тризну по почившему королю Кануту!» — «Я не верю ни одному твоему слову!» — крикнул Эдвард. «Это в твоей воле. Но помни, принц: судьбу еще никому не удавалось обмануть. Ты рвешься к великому князю и хочешь оговорить короля Генриха, очернить Францию. Тому не бывать! Возвращайся же в Новгород, иди к своей суженой. Тебя ждут там. А ежели твой брат вознамерится взять в жены россиянку, пусть шлет сватов к князю Изяславу, сыну великого князя». — «Прочь с дороги! Вот он, великий князь, предо мной, и я хочу услышать его слово!» — «Тому не бывать. Ты не увидишь его!» И дева подняла руки, повела ими в стороны и исчезла. Пропал и великий князь, а перед Эдвардом расстилалась просторная степь, и по ней пролегала пустынная дорога.
Принц проснулся. У него разламывалась от боли голова, он сел, ухватился за нее и стал качаться из стороны в сторону. Потом кое-как поднялся, в предрассветной дымке увидел жбан с водой, ковш. Напившись, он подошел к окну и распахнул его. В покой хлынул холодный и свежий воздух. Принц вздохнул полной грудью, и ему стало легче. Он подумал: «Какая бесовщина приснилась. Того в яви не может быть». Но лицо девы показалось ему знакомым. Он попытался вспомнить, где ее видел. И всплыл в памяти образ княжны Анны, а за нею стояла рыжая, со жгучими зелеными глазами фаворитка княжны. И Эдвард горестно вздохнул:
— Господи, она же не будет вещать пустое.
Принц осмотрел себя. Одеваться ему не было нужды, он спал в том, в чем приехал в Туров. Покачав головой с досады, что вечером дал себе волю выпить чрез меру крепкого меду, Эдвард вышел из покоя. На площади он увидел князя Владимира. Перед ним стоял молодой воин, держа на поводу коня, и о чем-то говорил. Слушая его, князь кивал головой, а заметив принца, поманил его к себе и отпустил воина.
— Хорошо что рано встал. Собирайся в путь, — сказал князь. — Я дам тебе воинов, и они проводят тебя в Новгород.