Русская литература в Германии. Восприятие русской литературы в художественном творчестве и литературной критике немецкоязычных писателей с XVIII века до настоящего времени
Шрифт:
Август Людвиг Шлёцер (1735–1809) и сегодня считается одним из лучших в XVIII веке знатоков российской и восточноевропейской истории, русского языка и древнерусской литературы (Winter 1961; Donnert 1985). Он был первым немцем, который попытался дать своим соотечественникам всеобъемлющее, разностороннее и в то же время систематически упорядоченное и научно обоснованное представление о России. Шлёцер, которого высоко ценил Гёте, но резко критиковали его коллеги-историки, начал изучать иностранные языки, учась в Виттенбергском и Геттингенском университетах, и в возрасте 27 лет владел более чем дюжиной языков. В Геттингене он изучал прежде всего восточные, в том числе и славянские языки. Впервые приехав в Россию в 1761 году, он стал членом Петербургской академии наук в качестве историка, но уже вскоре начал активно заниматься исследованиями в области славянских языков. Итогом его научной деятельности явилось издание одного из первых немецко-русских словарей. Уже в 1770 году, т. е. в возрасте 35 лет, Шлёцер был признан одним из лучших знатоков Восточной Европы. Однако написанная им в 1764 году «Русская грамматика» вызывала из-за допущенных в ней ошибок разногласия с русскими
В одном из своих последних трудов, «Истории Российской империи от ее основания до смерти Екатерины II» («HandBuch der Geschichte des Kaisertums Russland vom Anfange des Stats, bis zum Tode Katharina der II», 1802), Шлёцер продолжает превозносить возможности русского языка и молодой русской литературы, предсказывая, что они займут достойное место среди великих европейских языков и национальных литератур. Кроме того, Шлёцер внес большой вклад в распространение сведений о России в немецкоязычном ареале не только как исследователь и издатель древнерусских летописей, но и как преподаватель Гёттингенского университета, а также как рецензент «Гёттингенских ученых ведомостей» («G"ottingische Anzeigen von gelehrten Sachen»).
Иоганн Готтфрид Гердер
Еще большее значение для отношений между Россией и Германией имела деятельность Иоганна Готтфрида Гердера (1744–1803), в особенности благодаря его трудам по истории и философии культуры и сформулированной в них концепции «народного духа» и своеобразия каждого народа. Рассматривая исторический процесс, Гердер выходит за рамки Просвещения и пропагандирует идею особенной «физиономии» каждого народа.
Уже во второй половине 1760-х годов молодой Гердер задумывается о пробуждении культурного и исторического самосознания России. Свидетельством его раннего интереса к России являются и его стихотворения, посвященные Петру I и Екатерине II (например, «Хвалебная песнь в праздник Нового года» / «Lobgesang am Neujahrsfeste», 1764/1765), а также посвященные России фрагменты в «Журнале моего путешествия в 1769 г.» («Journal meiner Reise im Jahre 1769», издан в 1846). Изложенные в «Журнале» размышления о социальных и культурных особенностях России и об ее отношениях с Лифляндией представляют собой наброски к задуманному, но не осуществленному Гердером трактату под названием «Об истинной культуре народа, в особенности России» («"Uber die wahre Kultur eines Volkes und insonderheit Russlands») (Keller 1987: 370 ff.). Аналогичные мысли встречаются позднее в статье о Петре I, опубликованной в 1802 году в журнале «Adrastea», но значительного места в творчества Гердера эти работы все же не заняли.
Более значимым для пробуждения славянского, в том числе русского, самосознания стал вышедший в период с 1784 по 1791 год главный философско-исторический труд Гердера «Идеи к философии истории человечества» («Ideen zur Philosophie der Geschichte der Menschheit»). Интерес представляет прежде всего IV глава 16-й книги (1791), где в широком контексте излагается история славянских народов от их возникновения до Средних веков. Изложение истории сопровождается характеристикой славянских народов, которая основывается на сравнении их с немцами или германцами. Выдвигая «голубиную теорию», Гердер подчеркивает миролюбивый характер славян. В противоположность германцам они не искали приключений и войн, выступая прежде всего в качестве колонизаторов, а чужую страну и территорию занимали только в том случае, если она была незаселенной и пустовала. Подобный взгляд на вещи напоминает образ России в стихах Флеминга, но у Гердера он обусловлен здесь не традицией, а влиянием Руссо. Характеристика славянских народов, данная Гердером, оказала в дальнейшем влияние, с одной стороны, на славянофильские взгляды XIX века (например, идея почвенничества Аполлона Григорьева и Достоевского, согласно которой славяне определяются как миролюбивый тип, а германцы – как кровожадный), а другой стороны, на некоторых немецких писателей XX века, увлекавшихся сравнением народов. Развертывая свою философию истории, Гердер намечает будущую роль славян в Европе и в мире. По его мнению, эта группа народов может достичь такого уровня развития, что будет играть ведущую
Возвышению славян способствует и отводимая им у Гердера роль посредников между Азией и Европой. Согласно утопической идее Гердера, благодаря такому посредничеству должно произойти обновление Европы и ее культуры, все человечество поднимется на более высокую ступень образования и гуманности. Несколько десятилетий спустя эта идея будет занимать важное место в философско-исторической концепции русских славянофилов, а на рубеже XIX–XX столетий войдет в мировоззрение Ницше, Рильке и некоторых представителей «консервативной революции».
Характеристика, которую Гердер дает славянским народам в так называемой «Славянской главе», а также его внимание к уникальной индивидуальности каждого из этих народов имели далеко идущие последствия. Разработанный Гердером исторический подход, учитывающий специфические особенности отдельных народов, имел существенное значение для формирования национального самосознания славян. Сочинения Гердера, посвященные народной поэзии и философии истории, быстро переводились на русский, польский и чешский языки, и вплоть до XX века к ним снова и снова обращались, в том числе западные и южные славяне, для того чтобы подчеркнуть свою национальную идентичность.
Тем самым Гердер стал не только одним из самых выдающихся и влиятельных мыслителей в истории Германии, но и сыграл очень важную роль в распространении славянской литературы. Издавая сборники народных песен, он впервые познакомил широкую немецкую публику со славянской и балтийской народной поэзией. В сочинении «Отрывок из переписки об Оссиане и песнях древних народов» («Auszug aus einem Briefwechsel "uber Ossian und die Lieder alter V"olker», 1773) Гердер призывает собирать народные песни, и его призыв находит отклик не только у Гёте, но и у русских писателей 20-х и 30-х годов XIX века. Философско-историческая система Гердера, изложенная им в «Славянской главе», нашла свое отражение и в идеологии народничества, которая стала важным элементом многих эстетических и литературно-теоретических концепций не только в царской, но и в советской России.
3. Осторожное сближение в области литературной критики и поэзии между 1800 и 1885 годами
3.1. Исторический контекст
В начале XIX века начинается новый этап в отношениях между немецкоязычными странами и Россией. Сближение происходит как на политическом и общественном уровнях, так и в культурной сфере. Обусловлено оно было совместной борьбой против Наполеона, которую возглавила Россия, снискав себе на несколько лет славу и престиж «освободительницы Европы». Одно из подтверждений этому – щедрые восхваления России немецкими поэтами (например, «Сонеты в доспехах» / «Geharnischte Sonette» Фридриха Рюккерта, 1813). С этого времени в Германию приезжает большое количество молодых людей из России, интересующихся немецкой культурой и желающих получить образование в немецких университетах.
После Наполеоновских войн было заключено несколько важных договоров. Уже в ноябре 1813 года в коалицию с Россией вступают южно-немецкие государства Рейнского союза, а благодаря достигнутым во время Венского конгресса (1814–1815) соглашениям Россия приобретает еще более сильное влияние в Центральной Европе. Парижские мирные договоры 1814 и 1815 годов, условия которых были выгодными для Франции и мало утешительными для разобщенных немецких государств, вызвали волну недовольства, прежде всего в националистически настроенных кругах немецкой общественности. Вопреки ожиданиям немцев, Россия выступила не как проводник немецких интересов, а как грозный политический соперник, что вызвало к ней недоверие и антипатию. Российская гегемония выражалась в том, что отошедшие к России после Венского конгресса польские области, несмотря на либеральные заявления, все больше и больше превращались в провинцию Российской империи. Изменить сложившееся положение не смогли даже восстания поляков в 1830 и 1863 годах, которые были жестоко подавлены. Спустя шестьдесят лет ситуация повторилась, но в зеркальном отражении: после победоносной войны с турками Россия посчитала себя незаслуженно обделенной на Берлинском конгрессе в 1878 году и возложила ответственность за это на Бисмарка, под председательством которого велись все переговоры.
Сильное влияние Россия приобретает и в связи с созданием «Священного союза», заключенного в 1815 году между Россией, Францией, Пруссией и Австрией с целью подавления либеральных настроений. После Тропаусского (1820) и Веронского (1822) конгрессов, а еще больше в эпоху правления Николая I (1825–1855) Россия стремится влиять на внутриполитические процессы в Пруссии, Австрии и других немецких государствах. Это вмешательство, которое вновь было санкционировано подписанным в 1833 году Берлинским договором, достигло своего пика во время участия российских войск в подавлении революционного движения в Венгрии в 1848–1849 годах. С ролью «жандарма Европы» перекликается и целый ряд внутриполитических ограничений в самой России. В 1825 году терпит крах восстание декабристов, организованное либерально мыслящими российскими офицерами, после чего начинается период, ознаменованный усилением цензуры, государственного контроля, репрессиями, деятельностью созданной в 1826 году тайной полиции («Третьего отделения») и идейно подкрепленный официальной «теорией народности» (самодержавие, православие и народность), которую провозгласил министр народного просвещения граф Сергей Уваров, известный также как почитатель творчества Гёте. Период сумерек культуры длится в России до середины XIX столетия.