Русская мафия 1988-2007
Шрифт:
Я подошел к забору российского консульства и нажал кнопку звонка. Меня спросили, что я хочу. Я ответил, что хочу видеть консула. Мне ответили, что он будет через час-полтора.
– Хорошо, я его подожду.
Я сел на скамейку и стал ждать. Как выглядит консул, я примерно знал. Это высокий человек лет пятидесяти. Вскоре подъехала машина, из нее вышел человек, похожий на это описание, и пошел к зданию консульства.
Я снова нажал на кнопку звонка.
– Вы можете войти, – сказали мне.
Я вошел. Высокий человек с седыми
– А он проходит у нас как Владимир Кесов.
– Как?
– Он ведь по документам грек, – сказал консул.
– Но мне необходима ваша помощь. Нужно установить, он это или не он, или связаться с представителем официальных греческих властей и провести опознание тела.
– Хорошо, я вам сообщу решение этого вопроса, – ответил консул.
Мы попрощались.
На следующий день я приехал в консульство за ответом. Ответ был отрицательным. Консул сказал, что он связался с Москвой, консультировался по этому вопросу и ему дали указание, что поскольку Солоник в Греции проходит как Владимир Кесов, гражданин Греции, то, следовательно, российское консульство к нему никакого отношения не имеет и не вправе оказывать адвокату, как представителю негосударственных органов, – подчеркнул консул, – никакой помощи.
– Ну что ж, спасибо, – сказал я.
– За что?
– Хотя бы за то, что дали мне такую информацию.
Потом мы сели, и я спросил:
– Как же вы говорите, что он Кесов? Это же Александр Солоник.
– Я знаю, что он Солоник. Все это знают. Но по документам он – Владимир Кесов, и мы не вправе с этим делом связываться.
Но все же консул рассказал мне некоторые подробности. Накануне гибели Солоника по Афинам прошла волна убийств среди понтийских греков – это репатрианты из России. Приезжали оперативники из РУОПа, они нашли Солоника мертвым, а когда обнаружили труп, думали, что он заминирован, и стали проволокой его тащить, тем самым очень сильно повредив лицо.
После того как я получил отказ от российского консульства, я понял, что у меня есть единственный вариант – это надеяться на самого себя. Конечно, я могу обратиться в греческие органы и обязательно обращусь, но сначала проведу свое, частное расследование.
Через переводчика я попросил познакомить меня с каким-нибудь понтийским греком, который мог бы показать мне предместье, где снимал виллу Александр Солоник. Вскоре происходит мое знакомство с таким человеком. Но вместо того чтобы поехать на виллу, я предложил ему поехать в морг.
Мы едем в специальный полицейский морг, который находится на окраине города, и с помощью, так скажем, неформальных способов проникаем в это помещение.
Конечно, работники морга не хотели показывать нам помещение, где может находиться тело Владимира Кесова, но понтийский грек, знающий достаточно хорошо греческий язык, сумел их убедить, что это необходимо.
Когда мы вошли в помещение морга, то увидели, что трупы, находившиеся там, закрыты специальным люком. Смотритель сразу повел нас в помещение, где лежало много трупов. Это было примерно 22 февраля, а погиб он 2-го, то есть прошло уже двадцать дней после его гибели.
Мы подошли к трупу, на котором было написано «Владимир Кесов» по-английски. Работник морга повернул ручку, люк открылся. Он взял носилки за ручку и выкатил тело. Я посмотрел. Лицо было обезображено. Я пытался всмотреться в лицо, но ничего похожего на Солоника не мог найти. Я не мог понять, он это или не он.
Я обратился к своему переводчику, чтобы он попросил перевернуть тело, дабы я смог найти шрамы. Но в этот момент прибежал другой сотрудник морга и стал что-то говорить. Оказалось, что снова приехали из полиции и надо срочно покинуть это место. Мы моментально через другой выход покидаем морг.
Потом, когда я позвонил Наташе, она сообщила мне: пришла информация, что это действительно он, и необходимость повторного посещения морга отпала.
Прошло несколько дней, и я пошел в полицейский участок, чтобы получить официальный доступ в морг и как-то принять участие в официальном опознании. Однако чиновник греческого министерства общественной безопасности – так называется греческая полиция – долго не мог понять, чего от него хотят. Каждый раз, когда я говорил «Александр Солоник», он поправлял меня: «Владимир Кесов». Я показываю документы, подтверждающие, что я приглашен представлять интересы родителей погибшего Александра Солоника. Тогда греческий чиновник говорит:
– Извините, он у нас проходит под именем Владимира Кесова, как гражданин Греции. Поэтому вы, как российский адвокат, к этому никакого отношения не имеете. Если бы вы принесли нам документы, подтверждающие, что вы представляете интересы родителей Владимира Кесова, конечно, мы дали бы вам разрешение.
Я долго препирался с ним, говоря о правах человека, о Совете Европы, но все это было бесполезно. Хотя обхождение его было очень вежливым.
Когда я уже собрался уходить, он, как бы ободряя меня, сказал:
– Мы все знаем, что это Александр Солоник, а не Владимир Кесов. Но закон есть закон, и мы ничем не можем вам помочь.
Я понял, что больше ничего полезного для себя от них не добьюсь.
В гостиницу я вернулся очень расстроенным. Но к вечеру неожиданно раздался телефонный звонок, и человек, назвавшийся Костей Греком – тоже из понтийских греков, – сообщил, что он был телохранителем и переводчиком того человека, из-за которого я приехал в Афины, и предложил мне встретиться с ним. Я не мог понять: может быть, это провокация? Но любопытство взяло верх. Я решился на эту встречу.