Чтение онлайн

на главную

Жанры

Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)
Шрифт:

<1912>

Петербург

Как в пулю сажают вторую пулю Или бьют на пари по свечке, Так этот раскат берегов и улиц Петром разряжен без осечки. О, как он велик был! Как сеткой конвульсий Покрылись железные щеки, Когда на Петровы глаза навернулись, Слезя их, заливы в осоке! И к горлу балтийские волны, как комья Тоски, подкатали: когда им Забвенье владело; когда он знакомил С империей царство, край — с краем. Нет времени у вдохновенья. Болото, Земля ли, иль море, иль лужа, — Мне здесь сновиденье явилось, и счеты Сведу с ним сейчас же и тут же. Он тучами был, как делами, завален. В ненастья натянутый парус Чертежной щетиною ста готовален Врезалася царская ярость. В дверях, над Невой, на часах,
гайдуками,
Века пожирая, стояли Шпалеры бессонниц в горячечном гаме Рубанков, снастей и пищалей.
И знали: не будет приема. Ни мамок, Ни дядек, ни бар, ни холопей, Пока у него на чертежный подрамок Надеты таежные топи.
____
Волны толкутся. Мостки для ходьбы. Облачно. Небо над буем, залитым Мутью, мешает с толченым графитом Узких свистков паровые клубы. Пасмурный день растерял катера. Снасти крепки, как раскуренный кнастер [360] . Дегтем и доками пахнет ненастье И огурцами — баркасов кора. С мартовской тучи летят паруса Наоткось, мокрыми хлопьями в слякоть, Тают в каналах балтийского шлака, Тлеют по черным следам колеса. Облачко. Щелкает лодочный блок. Пристани бьют в ледяные ладоши. Гулко булыжник обрушивши, лошадь Глухо въезжает на мокрый песок.

360

Кнастер — сорт трубочного табака.

____
Чертежный рейсфедер Всадника медного От всадника — ветер Морей унаследовал. Каналы на прибыли, Нева прибывает. Он северным грифелем Наносит трамваи. Попробуйте лягте-ка Под тучею серой, Здесь скачут на практике Поверх барьеров. И видят окраинцы: За Нарвской, на Охте, Туман продирается Отодранным ногтем. Петр машет им шляпою, И плещет, как прапор [361] , Пурги расцарапанный, Надорванный рапорт. Сограждане, кто это И нем на терзанье Распущены по ветру Полотнища зданий? Как план, как ландкарту На плотном папирусе, Он город над мартом Раскинул и выбросил.

361

Прапор — знамя.

____
Тучи, как волосы, встали дыбом Над дымной, бледной Невой. Кто ты? О, кто ты? Кто бы ты ни был, Город — вымысел твой. Улицы рвутся, как мысли, к гавани Черной рекой манифестов. Нет, и в могиле глухой и в саване Ты не нашел себе места. Волн наводненья не сдержишь сваями. Речь их, как кисти слепых повитух. Это ведь бредишь ты, невменяемый, Быстро бормочешь вслух.

<1915>

«Оттепелями из магазинов…»

Оттепелями из магазинов Веяло ватным теплом. Вдоль по панелям зимним Ездил звездистый лом. Лед, перед тем как дрогнуть, Соками пух, трещал. Как потемневший ноготь, Ныла вода в клещах. Капала медь с деревьев. Прячась под карниз, К окнам с галантереей Жался букинист. Клейма резиновой фирмы Сеткою подошв Липли к икринкам фирна [362] Или влекли под дождь. Вот как бывало в будни. В праздники ж рос буран И нависал с полудня Вестью полярных стран. Небу под снег хотелось, Улицу бил озноб, Ветер дрожал за целость Вывесок, блях и скоб.

362

Фирн — слежавшийся крупинками снег.

<1915>

Рерих Н. К.

Три радости

Кисть. 1916

Государственная Третьяковская галерея

«Не как люди, не еженедельно…»

Не как люди, не еженедельно. Не всегда, в столетье раза два Я молил тебя: членораздельно Повтори творящие слова! И тебе ж невыносимы смеси Откровений и людских неволь. Как же хочешь ты, чтоб я был весел, С чем бы стал ты есть земную соль?!

<1915>

На пароходе

Был утренник. Сводило челюсти, И шелест листьев был как бред. Синее оперенья селезня Сверкал за Камою рассвет. Гремели блюда у буфетчика. Лакей зевал, сочтя судки. В реке, на высоте подсвечника, Кишмя кишели светляки. Они свисали ниткой искристой С прибрежных улиц. Било три. Лакей салфеткой тщился выскрести На бронзу всплывший стеарин. Седой молвой, ползущей исстари, Ночной былиной камыша Под Пермь, на бризе, в быстром бисере Фонарной ряби Кама шла. Волной захлебываясь, на волос От затопленья, за суда Ныряла и светильней плавала В лампаде камских вод звезда. На пароходе пахло кушаньем И лаком цинковых белил. По Каме сумрак плыл с подслушанным, Не пророня ни всплеска, плыл. Держа в руне бокал, вы суженным Зрачком следили за игрой Обмолвок, вившихся за ужином, Но вас не привлекал их рой. Вы к былям звали собеседника, К волне до вас прошедших дней, Чтобы последнюю отцединкой Последней капли кануть в ней. Был утренник. Сводило челюсти, И шелест листьев был как бред. Синее оперенья селезня Сверкал за Камою рассвет. И утро шло кровавой банею, Как нефть разлившейся зари, Гасить рожки в кают-компании И городские фонари.

<1915>

Памяти Демона [363]

Приходил по ночам В синеве ледника от Тамары. Парой крыл намечал, Где гудеть, где кончаться кошмару. Не рыдал, не сплетал Оголенных, исхлестанных, в шрамах. Уцелела плита За оградой грузинского храма. Как горбунья дурна, Под решеткою тень не кривлялась. У лампады зурна, Чуть дыша, о княжне не справлялась. Но сверканье рвалось В волосах, и, как фосфор, трещали. И не слышал колосс, Как седеет Кавказ за печалью. От окна на аршин, Пробирая шерстинки бурнуса, Клялся льдами вершин: Спи, подруга, — лавиной вернуся.

363

Памяти Демона. — Этим стихотворением открывается книга стихов Б. Пастернака «Сестра моя — жизнь». «Я посвятил «Сестру мою жизнь» не памяти Лермонтова, а самому поэту, как если бы он еще жил среди нас, — писал впоследствии Б. Пастернак, — его духу, до сих пор оказывающему глубокое влияние на нашу литературу. Вы спросите, чем он был для меня летом 1917 года? — Олицетворением творческого поиска и откровения, двигателем повседневного творческого постижения жизни» (Б. Пастернак. Стихотворения и поэмы. М.-Л., «Советский писатель» («Библиотека поэта». Большая серия), 1965, с. 632).

Книга «Сестра моя — жизнь», в которую вошли «Памяти Демона» и последующие в данной публикации стихотворения, отнесена самим поэтом к лету 1917 года.

«Сестра моя — жизнь и сегодня в разливе…»

Сестра моя — жизнь и сегодня в разливе Расшиблась весенним дождем обо всех, Но люди в брелоках высоко брюзгливы И вежливо жалят, как змеи в овсе. У старших на это свои есть резоны. Бесспорно, бесспорно смешон твой резон, Что в грозу лиловы глаза и газоны И пахнет сырой резедой горизонт. Что в мае, когда поездов расписанье Камышинской веткой читаешь в пути, Оно грандиозней Святого писанья, Хотя его сызнова все перечти. Что только закат озарит хуторянок, Толпою теснящихся на полотне, Я слышу, что это не тот полустанок, И солнце, садясь, соболезнует мне. И, в третий плеснув, уплывает звоночек Сплошным извиненьем: жалею, не здесь. Под шторку несет обгорающей ночью, И рушится степь со ступенек к звезде. Мигая, моргая, но спят где-то сладко, И фата-морганой любимая спит Тем часом, как сердце, плеща по площадкам, Вагонными дверцами сыплет в степи.

Плачущий сад

Ужасный! — Капнет и вслушается: Все он ли один на свете Мнет ветку в окне, как кружевце, Или есть свидетель. Но давится внятно от тягости Отеков — земля ноздревая, И слышно: далеко, как в августе, Полуночь в полях назревает. Ни звука. И нет соглядатаев. В пустынности удостоверясь, Берется за старое — скатывается По кровле, за желоб и через. К губам поднесу и прислушаюсь: Все я ли один на свете, Готовый навзрыд при случае, Или есть свидетель. Но тишь. И листок не шелохнется. Ни признака зги, кроме жутких Глотков и плескания в шлепанцах, И вздохов, и слез в промежутке.
Поделиться:
Популярные книги

Сиротка 4

Первухин Андрей Евгеньевич
4. Сиротка
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
6.00
рейтинг книги
Сиротка 4

Последний Паладин. Том 7

Саваровский Роман
7. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 7

Не грози Дубровскому!

Панарин Антон
1. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому!

Отмороженный

Гарцевич Евгений Александрович
1. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Отмороженный

Кровь и Пламя

Михайлов Дем Алексеевич
7. Изгой
Фантастика:
фэнтези
8.95
рейтинг книги
Кровь и Пламя

Мимик нового Мира 14

Северный Лис
13. Мимик!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 14

Шериф

Астахов Евгений Евгеньевич
2. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
6.25
рейтинг книги
Шериф

Месть за измену

Кофф Натализа
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Месть за измену

Герой

Бубела Олег Николаевич
4. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.26
рейтинг книги
Герой

Я еще граф

Дрейк Сириус
8. Дорогой барон!
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я еще граф

(Не) Все могут короли

Распопов Дмитрий Викторович
3. Венецианский купец
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.79
рейтинг книги
(Не) Все могут короли

Первый пользователь. Книга 3

Сластин Артем
3. Первый пользователь
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Первый пользователь. Книга 3

Убивать чтобы жить 6

Бор Жорж
6. УЧЖ
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Убивать чтобы жить 6

Мимик нового Мира 13

Северный Лис
12. Мимик!
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 13