В трюмо испаряется чашка какао,Качается тюль, и — прямойДорожкою в сад, в бурелом и хаосК качелям бежит трюмо.Там сосны враскачку воздух саднятСмолой; там по маетеОчки по траве растерял палисадник,Там книгу читает Тень.И к заднему плану, во мрак, за калиткуВ степь, в запах сонных лекарствСтруится дорожкой, в сучках и в улиткахМерцающий жаркий кварц.Огромный сад тормошится в залеВ трюмо — и не бьет стекла!Казалось бы, всё коллодий залил,С комода до шума в стволах.Зеркальная все б, казалось, нахлыньНепотным льдом облила,Чтоб сук не горчил и сирень не пахла, —Гипноза залить не могла.Несметный мир семенит в месмеризме [364] ,И только ветру связать,Что ломится в жизнь и ломается в призме,И радо играть в слезах.Души не взорвать, как селитрой залежь,Не вырыть, как
заступом клад.Огромный сад тормошится в залеВ трюмо — и не бьет стекла.И вот, в гипнотической этой отчизнеНичем мне очей не задуть.Так после дождя проползают слизниГлазами статуй в саду.Шуршит вода по ушам, и, чирикнув,На цыпочках скачет чиж.Ты можешь им выпачкать губы черникой,Их шалостью не опоишь.Огромный сад тормошится в зале,Подносит к трюмо кулак,Бежит на качели, ловит, садит,Трясет — и не бьет стекла!
364
Месмеризм — способность человека воздействовать на людей или предметы посредством внутреннего психического внушения.
«Ты в ветре, веткой пробующем…»
Ты в ветре, веткой пробующем,Не время ль птицам петь,Намокшая воробышкомСиреневая ветвь!У капель — тяжесть запонок,И сад слепит, как плес,Обрызганный, закапанныйМильоном синих слез.Моей тоскою вынянченИ от тебя в шипах,Он ожил ночью нынешней,Забормотал, запах.Всю ночь в окошко торкался,И ставень дребезжал.Вдруг дух сырой прогорклостиПо платью пробежал.Разбужен чудным перечнемТех прозвищ и времен,Обводит день теперешнийГлазами анемон.
Определение поэзии
Это — круто налившийся свист,Это — щёлканье сдавленных льдинок,Это — ночь, леденящая лист,Это — двух соловьев поединок.Это — сладкий заглохший горох,Это — слезы вселенной в лопатках [365] ,Это — с пультов и флейт — ФигароНизвергается градом на грядку.Все, что ночи так важно сыскатьНа глубоких купаленных доньях,И звезду донести до садкаНа трепещущих мокрых ладонях.Площе досок в воде — духота.Небосвод завалился ольхою,Этим звездам к лицу б хохотать,Ан вселенная — место глухое.
365
В данном случае слово «лопатки» означает стручки гороха.
Определение творчества
Разметав отвороты рубашки,Волосато, как торс у Бетховена,Накрывает ладонью, как шашки,Сон, и совесть, и ночь, и любовь оно.B какую-то черную доведь [366] ,И — с тоскою какою-то бешеной —К преставлению света готовит,Конноборцем над пешками пешими.А в саду, где из погреба, со льду,Звезды благоуханно разахались,Соловьем над лозою ИзольдыЗахлебнулась Тристанова захолодь.B сады, и пруды, и ограды,И кипящее белыми воплямиМирозданье — лишь страсти разряды,Человеческим сердцем накопленной.
366
Доведь — шашка, проведенная в край поля, в дамы.
Еще более душный рассвет
Все утро голубь ворковалУ вас в окне.На желобах,Как рукава сырых рубах,Мертвели ветки.Накрапывало. НалегкеШли пыльным рынком тучи,Тоску на рыночном лотке,Боюсь, моюБаюча.Я умолял их перестать.Казалось — перестанут.Рассвет был сер, как спор в кустах,Как говор арестантов.Я умолял приблизить час,Когда за окнами у васНагорным ледникомБушует умывальный тазИ песни колотой куски,Жар наспанной щеки и лобВ стекло горячее, как лед,На подзеркальник льет.Но высь за говором под стягИдущих тучНе слышала мольбыВ запорошенной тишине,Намокшей, как шинель,Как пыльный отзвук молотьбы,Как громкий спор в кустах.Я их просил —Не мучьте!Не спится.Но — моросило, и, топчась,Шли пыльным рынком тучи,Как рекруты, за хутор, поутру,Брели не час, не век,Как пленные австрийцы,Как тихий хрип,Как хрип:«Испить,Сестрица».
Давай ронять слова,Как сад — янтарь и цедру,Рассеянно и щедро,Едва, едва, едва.Не надо толковать,Зачем так церемонноМареной [368] и лимономОбрызнута листва.Кто иглы заслезилИ хлынул через жердиНа ноты, к этажеркеСквозь шлюзы жалюзи.Кто коврик за дверьмиРябиной иссурьмил,Рядном сквозных, красивыхТрепещущих курсивов.Ты спросишь, кто велит,Чтоб
август был велик,Кому ничто не мелко,Кто погружен в отделкуКленового листаИ с дней ЭкклезиастаНе покидал постаЗа теской алебастра?Ты спросишь, кто велит,Чтоб губы астр и далийСентябрьские страдали?Чтоб мелкий лист ракитС седых кариатидСлетал на сырость плитОсенних госпиталей?Ты спросишь, кто велит?— Всесильный бог деталей,Всесильный бог любви,Ягайлов и Ядвиг. [369]Не знаю, решена льЗагадка зги загробной,Но жизнь, как тишинаОсенняя, — подробна.
367
Эпиграф взят из стихотворения Б. Пастернака «Балашов».
368
Марена — растение, из корней которого добывается красная краска.
369
Ягайло и Ядвига — литовский князь и польская королева, брак которых положил начало польско-литовской унии (1386).
Послесловье
Нет, не я вам печаль причинил.Я не стоил забвения родины.Это солнце горело на каплях чернил,Как в кистях запыленной смородины.И в крови моих мыслей и писемЗавелась кошениль [370] .Этот пурпур червца от меня независим.Нет, не я вам печаль причинил.Это вечер из пыли лепился и, пышучи,Целовал вас, задохшися в охре, пыльцой.Это тени вам щупали пульс. Это, вышедшиЗа плетень, вы полям подставляли лицоИ пылали, плывя, по олифе калиток,Полумраком, золою и маком залитых.Это — круглое лето, горев в ярлыкахПо прудам, как багаж солнцепеком заляпанных,Сургучом опечатало грудь бурлакаИ сожгло ваши платья и шляпы.Это ваши ресницы слипалась от яркости,Это диск одичалый, рога истесавОб ограды, бодаясь, крушил палисад.Это — запад, карбункулом вам в волосаЗалетев и гудя, угасал в полчаса,Осыпая багрянец с малины и бархатцев.Нет, не я, это — вы, это ваша краса.
370
Кошениль (червец) — насекомое, садовый вредитель; из кошенили изготовляли красную краску — пурпур.
Моим стихам, написанным так рано,Что и не знала я, что я — поэт,Сорвавшимся, как брызги из фонтана,Как искры из ранет,Ворвавшимся, как маленькие черти,В святилище, где сон и фимиам,Моим стихам о юности и смерти,— Нечитанным стихам! —Разбросанным в пыли по магазинам(Где их никто не брал и не берет!),Моим стихам, как драгоценным винам,Настанет свой черед.
371
Цветаева Марина Ивановна (1892–1941) родилась в Москве в семье известного профессора-искусствоведа И. В. Цветаева. Окончила гимназию в 1908 году. Слушала историю литературы в Сорбонне. Стихи печатала с шестнадцати лет. В 1922 году эмигрировала в Берлин, затем жила в Праге и в Париже. В 1939 году вернулась на родину.
Резко отличаясь от Ахматовой темпераментом и экспрессивным стилем, она сближается с ней в речевых истоках, уходящих в глубь русской народной песенной лирики.
Стихотворение М. Цветаевой «Посадила яблоньку…» печатается по изданию: Марина Цветаева. Избранное. М., ГИХЛ, 1961; остальные стихотворения печатаются по тексту издания: Марина Цветаева. Избранные произведения. М. — Л., «Советский писатель» («Библиотека поэта». Большая серия), 1965.
Идешь, на меня похожий,Глаза устремляя вниз.Я их опускала — тоже!Прохожий, остановись!Прочти — слепоты куринойИ маков набрав букет, —Что звали меня МаринойИ сколько мне было лет.Не думай, что здесь — могила,Что я появлюсь, грозя…Я слишком сама любилаСмеяться, когда нельзя!И кровь приливала к коже,И кудри мои вились…Я тоже была, прохожий!Прохожий, остановись!Сорви себе стебель дикийИ ягоду ему вслед, —Кладбищенской земляникиКрупнее и слаще нет.Но только не стой угрюмо,Главу опустив на грудь.Легко обо мне подумай,Легко обо мне забудь.Как луч тебя освещает!Ты весь в золотой пыли…— И пусть тебя не смущаетМой голос из-под земли.
372
«Идешь, на меня похожий…». — В марте 1914 г., посылая одному из друзей свои стихи, в том числе «Идешь, на меня похожий…», Цветаева писала: «Я совсем не верю в существование бога и загробной жизни. Отсюда — безнадежность, ужас старости и смерти… Безумная любовь к жизни, судорожная, лихорадочная жажда жить» (Марина Цветаева. Избранные произведения. М. — Л., 1965, с. 733).
3 мая 1913
Коктебель
«Посадила яблоньку…»
Посадила яблоньку:Малым — забавоньку,Старому — младость,Садовнику — радость.Приманила в горницуБелую горлицу:Вору — досада,Хозяйке — услада.Породила доченьку —Синие оченьки,Гординку — голосом,Солнышко — волосом.На горе — девицам,На горе — молодцам.
