Солдат, которому в войне отшибли ноги, Был отдан в монастырь, чтоб там кормить его. А служки были строги Для бедного сего. Не мог там пищею несчастливый ласкаться И жизни был не рад, Оставил монастырь безногий сей солдат. Ног нет; пополз, и стал он по миру таскаться. Я дело самое преважное имел, Желая, чтоб никто тогда не зашумел, Весь мозг, колико я его имею в теле, Был в этом деле, И голова была пуста. Солдат, ползя с пустым лукошком, Ворчал перед окошком: «Дай милостынку кто мне, для ради Христа, Подайте ради бога; Я целый день не ел, и наступает ночь». Я злился и кричал: «Ползи, негодный, прочь, Куда лежит тебе дорога: Давно тебе пора, безногий, умирать, Ползи, и не мешай мне в шахматы играть». Ворчал солдат еще, но уж не предо мною, Перед купеческой ворчал солдат женою. Я выглянул в окно, Мне стало то смешно, За что я сперва злился, И на безногого я, смотря, веселился: Идти ко всенощной была тогда пора;
Купецкая жена была уже стара И очень богомольна; Была вдова и деньгами довольна: Она с покойником в подрядах клад нашла; Молиться пеша шла; Но не от бедности; да что колико можно, Жила она набожно: Все дни ей пятница была и середа, [519] И мяса в десять лет не ела никогда, Дни с три уже она не напивалась водки, А сверх того всегда Перебирала четки. Солдат и ей о пище докучал, И то ж ворчал. Защекотило ей его ворчанье в ухе, И жалок был солдат набожной сей старухе, Прося, чтоб бедному полушку подала. Заплакала вдова и в церковь побрела. Работник целый день копал из ряды [520] На огороде гряды И, встретившись несчастному сему, Что выработал он, всё отдал то ему. С ползущим воином работник сей свидетель, В каком презрении прямая добродетель.
519
Все дни ей пятница была и середа… — Среда и пятница — постные дни, установленные церковью.
Был выбран некто в боги: Имел он голову, имел он руки, ноги И стан; Лишь не было ума на полполушку, И деревянную имел он душку. Был - идол, попросту: Болван. И зачали Болвану все молиться, Слезами пред Болваном литься И в перси бить. Кричат: «Потщися нам, потщися пособить!» Всяк помощи великой чает. Болван того Не примечает И ничего Не отвечает: Не слушает Болван речей ни от кого, Не смотрит, как жрецы мошны искусно слабят Перед его пришедших олтари И деньги грабят Таким подобием, каким секретари В приказе Под несмотрением несмысленных судей Сбирают подати в карман себе с людей, Не помня, что о том написано в указе. Потратя множество и злата и сребра И не видав себе молебщики добра, Престали кланяться уроду И бросили Болвана в воду, Сказав: «Не отвращал от нас ты зла: Не мог ко счастию ты нам пути отверзти! Не будет от тебя, как будто от козла, Ни молока, ни шерсти».
521
Болван— переделка басни Лафонтена «Les Grenouilles qui demandent un Roi» («Лягушки, просящие короля»), восходящей к басне Эзопа «Лягушки».
Я ведаю, что ты парнасским духом дышишь, Стихи ты пишешь. Не возложил никто на женский разум уз. Чтоб дамам не писать, в котором то законе? Минерва - женщина, и вся беседа муз Не пола мужеска на Геликоне. Пиши! Не будешь тем ты меньше хороша, В прекрасной быть должна прекрасна и душа, А я скажу то смело, Что самое прекраснейшее тело Без разума - посредственное дело. Послушай, что тебе я ныне донесу Про Лису: В каком-то Статую она нашла лесу; Венера то была работы Праксителя. С полпуда говорит Лисица слов ей, меля: «Промолви, кумушка!» - Лисица ей ворчит, А кумушка молчит. Пошла Лисица прочь, и говорит Лисица: «Прости, прекрасная девица, В которой нет ни капельки ума! Прости, прекрасная и глупая кума!» А ты то ведаешь, Хераскова, сама, Что кум таких довольно мы имеем, Хотя мы дур и дураков не сеем.
522
Елизавета Васильевна Хераскова— писательница, жена поэта М. М. Хераскова.
1761
Спорщица
Скажи, о муза, мне, какой злой гнев женуПринудил объявить жестокую войнуПротиву своего возлюбленного мужа,И глупость может ли жене злой быти чужа!Муж будет побежден; сунбурщица, не трусь,И сделай нам над мужем шутку.Поставили на стол большую утку.Жена сказала: «Это гусь».«Не гусь, да утка то», — муж держит это твердо.«О сатана! —Кричит жена. —На то ли я с тобой сопряжена?Вся злобой внутренна моя разожжена».Кричит без памяти, пылит немилосердо:«Коль ты ослеп, я шлюсь на вкус,Иль я тебе такой дам туз,Что ты задремлешь,Коль гуся моего за утку ты приемлешь!»Отведал муж: «Душа! сокровище! мой свет;Гусиного и запаха тут нет».«Бездельник, это гусь, я знаю это прямо».«Пожалуй, женушка, не спорь ты так упрямо.Я шлюсь на всех людей, что утка то, не гусь,И в этом не запрусь».Но чем окончилася шутка?Жена ему дала туза,И плюнула в глаза.Признался муж: на стол поставлен гусь, не утка.
1762
Соболья шуба
Богатство хорошо иметь;Но должно ль им кому гордиться сметь?В собольей дурака я шубе видел,Который всех людей, гордяся, ненавидел.В ком много гордости, известно то, что тот,Конечно, скот.И титла этого в народе сам он просит.Носил ту шубу скот,И скот и ныне носит.
Коль истиной не можно отвечать, Всего полезнее молчать. С боярами как жить, потребно это ведать. У Льва был пир, Пришел весь мир Обедать. В покоях вонь у Льва: Квартера такова. А львы живут нескудно, Так это чудно. Подобны в чистоте жилищ они чухнам Или посадским мужикам, Которые в торги умеренно вступили И откупами нас еще не облупили И вместо портупей имеют кушаки, [524] А кратче так: торговы мужики. Пришла вонь Волку к носу; Волк это объявил в беседе без допросу, Что запах худ. Услышав, Лев кричит: «Бездельник ты и плут, Худого запаха и не бывало тут. И смеют ли в такие толки Входить о Львовом доме волки?» А чтобы бредить Волк напредки не дерзал, Немножечко он Волка потазал И для поправки наказал, А именно - на части растерзал. Мартышка, видя страшны грозы, Сказала: «Здесь нарциссы, розы Цветут». Лев ей ответствовал: «И ты такой же плут: Нарциссов, роз и не бывало тут. Напредки не сплетай ты лести, А за такие вести И за приязнь Прими и ты достойну казнь». Преставился Волчишка, Преставилась Мартышка. «Скажи, Лисица, ты, - хозяин вопрошал, - Какой бы запах нам дышал? Я знаю, что твое гораздо чувство нежно; Понюхай ты прилежно». Лисица на этот вопрос Сказала: «У меня залег сегодни нос».
523
Пир у Льва. — Сюжет заимствован из басни Лафонтена «La Cour du Lion» («Двор Льва»).
524
И вместо портупей имеют кушаки… — то есть вместо перевязи для шпаги (привилегия дворянства) носят кушаки (признак купеческого сословия).
1762
Коловратность
Собака Кошку съела, Собаку съел Медведь, Медведя - зевом - Лев принудил умереть, Сразити Льва рука Охотничья умела, Охотника ужалила Змея, Змею загрызла Кошка. Сия Вкруг около дорожка, А мысль моя, И видно нам неоднократно, Что все на свете коловратно.
1762
Ось и Бык
В лесу воспитанная с негой, Под тяжкой трется Ось телегой И, неподмазанна, кричит. А Бык, который то везет, везя молчит. Изображает Ось господчика мне нежна, Который держит худо счет, По-русски - мот, А Бык - крестьянина прилежна. Страдает от долгов обремененный мот, А этого не воспомянет, Что пахарь, изливая пот, Трудится и тягло ему на карты тянет.
Сквозь темную пред оком тучу Взгляни, читатель, ты На светски суеты! Увидишь общего дурачества ты кучу; Однако для ради спокойства своего, Пожалуй, никогда не шевели его; Основана сия над страшным куча адом, Наполнена различным гадом, Покрыта ядом. С великим пастухи в долине были стадом. Когда? Не думай, что тогда, Когда для человека Текли часы златаго века, Когда еще наук премудрость не ввела И в свете истина без школ еще цвела, Как не был чин еще достоинства свидетель, Но добродетель. И, словом, я скажу вот это наконец: Реченны пастухи вчера пасли овец, По всякий день у них была тревога всяка: Вздор, пьянство, шум и драка. И, словом, так: Из паства сделали они себе кабак - Во глотку, И в брюхо, и в бока На место молока Цедили водку, И не жалел никто ни зуб, ни кулака, Кабашный нектар сей имеючи лекарством, А бешеную жизнь имев небесным царством. От водки голова болит, Но водка сердце веселит, Молошное питье не диво, Его хмельняй и пиво; Какое ж им питье и пить, Коль водки не купить? А деньги для чего иного им копить? В лесу над долом сим Сатир жил очень близко, И тварию их он презренною считал, Что низки так они, живут колико низко. Всегда он видел их, всегда и хохотал, Что нет ни чести тут, ни разума, ни мира. Поймали пастухи Сатира И бьют сего - Без милосердия - невинна Демокрита. Не видит помощи Сатир ни от кого. Однако Пан пришел спасти Сатира бита; Сатира отнял он, и говорил им Пан: «За что поделали ему вы столько ран? Напредки меньше пейте; А что смеялся он, за то себя вы бейте, А ты вперед, мой друг, Ко наставлению не делай им услуг; Опасно наставленье строго, Где зверства и безумства много».
525
Сатир и гнусные люди. — Под гнусными людьми (они же пастухи) подразумеваются дворяне, владеющие стадом, то есть крестьянами. Последние два стиха Н. И. Новиков использовал как эпиграф к журналу «Трутень» (1770).
1769
Шалунья
Шалунья некая в беседе, В торжественном обеде, Не бредила без слов французских ничего. Хотя она из языка сего Не знала ничего, Ни слова одного, Однако знанием хотела поблистати И ставила слова французские некстати; Сказала между тем: «Я еду делать кур» [526] . Сказали дурище, внимая то, соседки: «Какой плетешь ты вздор! кур делают наседки».
526
Я еду делать кур— игра слов, во французском языке «faire une cure» означает лечиться, a «faire la cour» — ухаживать, волочиться.