Русская разведка и контрразведка в войне 1904—1905 гг.
Шрифт:
Однако сведения, добываемые тайными агентами, освещали в основном организацию тыла японской армии. Их донесения поступали в штаб главнокомандующего кружным путем (через Китай или Европу) и почти всегда опаздывали. В начале 1905 г. после неудачного для России сражения под Мукденом[14] японцам удалось захватить часть штабных обзоров с делами разведотделения. Русские агенты в Японии оказались на грани провала, и многих пришлось отозвать. В их числе оказался уже известный нам журналист Бале.
В начале Русско-японской войны руководство разведкой непосредственно на театре военных действий осуществляло разведотделение управления генерал-квартирмейстера штаба Маньчжурской армии. Работало оно неэффективно.
В октябре 1904 г., после разделения маньчжурских войск на три армии, при каждой из них создается свое разведотделение. Формально их деятельность объединялась разведотделением штаба главнокомандующего, но на практике они действовали без связи друг с другом, если не считать обмена сводками. По свидетельству сотрудника русской разведки полковника Генерального штаба П. И. Изместьева, сводки отличались низким качеством, и бывали случаи, когда в них «документально устанавливалось то, что на другой день документально опровергалось». Между разведотделениями существовала конкуренция, и они постоянно стремились «щегольнуть друг перед другом богатством добываемых сведений». Кроме того, собственные разведотделения были в штабе Приамурского военного округа и штабе тыла войск Дальнего Востока. Разведка осуществлялась также штабами войсковых частей. Все они действовали практически независимо друг от друга. В результате налицо была полная дезорганизация в руководстве разведкой.
В мирное время Генеральный штаб не разработал никакой системы организации тайной агентуры в специфических условиях дальневосточного театра военных действий. У русского командования не оказалось ни квалифицированных кадров лазутчиков, ни разведшкол для подготовки агентуры из числа местных жителей. Между тем японцы еще задолго до начала войны создали в Маньчжурии сеть резидентуры и подготовили кадры разведчиков. В Инкоу и Цзиньчжоу существовали созданные японцами специальные школы для подготовки тайной агентуры из китайцев. Русское командование только в мае 1905 г. создает подобную школу. Возглавил ее редактор издававшейся на средства русской оккупационной администрации газеты «Шенцзинбао»[16], который был в области разведки абсолютно некомпетентен. Вполне понятно, что школа не оправдала надежд командования и в конце июля 1905 г. ее закрыли.
Таким образом, во время Русско-японской войны у русского командования не было какой-либо системы подготовки тайной агентуры. Агенты вербовались, как правило, из среды простого крестьянского населения и по причине низкого культурного уровня мало подходили для несения разведывательной службы. Пагубно сказывался недостаток ассигнований. Именно из-за этого русская разведка была вынуждена отказаться от вербовки агентов из наиболее грамотной части населения – крупной китайской буржуазии и высокопоставленных чиновников, которые зачастую сами предлагали свои услуги.
В конечном счете наспех подобранная и неподготовленная агентура не принесла существенной отдачи.
Один из современников писал по этому поводу, что русские, зная, что серьезные люди без тайной разведки войны не ведут, завели ее у себя больше для очистки совести, чем для надобности дела. Вследствие этого она играла роль «приличной обстановки», какую играет роскошный рояль, поставленный на квартире человека, не имеющего понятия о клавишах.
Положение русского командования было поистине трагическим. Не имея современных и надежных агентурных данных о противнике, оно
Теперь рассмотрим в общих чертах работу контрразведки.
По законам Российской империи лица, уличенные в шпионаже в военное время, все без исключения подлежали смертной казни. В мирное же время к смерти приговаривали только чинов военного ведомства, уличенных в продаже иностранным разведкам особо важных государственных секретов, разглашение которых влекло за собой тяжелые последствия для России. Во всех прочих случаях шпионы из числа гражданских лиц приговаривались к тюремному заключению на срок от 2 до 15 лет, а для шпионов из числа военнослужащих было предусмотрено наказание от полутора лет исправительных работ в арестантских ротах до пожизненной каторги. Уличенные в шпионаже представители дипломатического корпуса и военные агенты немедленно выдворялись за пределы страны. По сравнению с западноевропейским российское законодательство в отношении шпионов отличалось определенной гуманностью, так как предусматривало различную степень ответственности для военных и гражданских лиц.
Вплоть до начала двадцатого столетия в Российской империи отсутствовала четкая организация контрразведывательной службы. Иностранными шпионами занимались одновременно Генеральный штаб, полиция, жандармы и пограничная охрана. Специального органа военной контрразведки в это время не существовало. В военном ведомстве контрразведкой занимались те же офицеры Генерального штаба, в ведении которых находилась разведка. Однако государство не выделяло им на организацию борьбы со шпионами никаких специальных ассигнований, а снабжение Департамента полиции финансами имело формальный характер [3] .
3
ЦГВИА СССР. Ф. 487. Оп.1. Д. 2. Л. 1 и об.
По мере развития в России революционного движения полиция и жандармы переключились в основном на борьбу с ним и все меньше внимания уделяли иностранным разведкам.
Однако к началу XX в. в связи с общим развитием агентурной разведки возникла насущная необходимость более прочной и надежной организации контрразведки. Это было тем более необходимо, что Германия и Япония, занявшие к этому времени лидирующее место в области организации агентурной разведки, раскинули по территории России огромные шпионские сети.
К началу Русско-японской войны японцы наводнили своими агентами все более или менее важные пункты намеченного ими театра военных действий. В Маньчжурии и Уссурийском крае японские шпионы проживали под видом торговцев, парикмахеров, прачек, содержателей гостиниц, публичных домов и т. д. Из-за отсутствия должной организации русская контрразведка в 1904—1905 гг. оказалась не в состоянии успешно противостоять вражеской агентуре. В районе действующей армии контрразведывательная служба была в значительной степени децентрализована. Общий жандармско-полицейский надзор был возложен на полковника Шершова, офицера отдельного корпуса жандармов, прикомандированного к Управлению этапами штаба главнокомандующего. Борьба с агентами из числа китайского населения была поручена известному китайскому коммерсанту Тифонтаю, который активно сотрудничал с русским командованием. Поимкой неприятельских лазутчиков занимались также агенты начальника транспортов действующей армии генерал-майора Генерального штаба Н. А. Ухач-Огоровича, разведотделение штаба Маньчжурской армии (до сентября 1904 г.) и штабы частей.