Русская рулетка. Заметки на полях новейшей истории
Шрифт:
Не менее смешным для понимающих выглядели разоблачительные сюжеты, уже сверстанные под следующие выборы, когда народный обличитель клеймил политического врага, снимая его виллу на юге Европы, правда забыв уточнить, что камеры установлены на его собственном участке, находящемся в том же поселке.
Забавно, что сами вершители телевизионных судеб никогда не питали иллюзий и относились к своим каналам как средству зарабатывания денег. Очевидно, что именно благодаря коммерческим войнам доверие к телевидению стало падать.
И если история с борьбой за «Связьинвест», когда интересы Гусинского и Березовского сошлись в одной точке, широко известна и по праву может считаться первой круп ной информационной междоусобной войной,
Году в 1998-м в офисе известного московского девелопера Шалвы Чигиринского зазвонил телефон, и испуганная секретарша доложила, что звонит сам Гусинский.
После недолгого телефонного общения состоялась и личная встреча. Гусинский долго ходил вокруг да около, рассказывая о заоблачности своих политических связей и необходимости всем классово близким объединиться под его знаменами для обеспечения полной победы над противниками, представляющими другую половину бизнес-сообщества. Речь шла и о том, как тяжело содержать этих журналистов и как важно их вовремя подкармливать, так что хорошо бы было чуть-чуть помогать финансово, как это и делают многие.
Чигиринский слушал, но он прошел долгую школу общения еще и с советской властью, поскольку вырос из торговцев антиквариатом, поэтому навстречу не шел и внимательно ждал развития событий.
После пафосной речи о своем положении в структурах власти Гусинский сделал небольшую паузу и достал кассету:
– Вот, тут на рынке предлагали один материал, и я решил купить, сам понимаешь, не дай бог попадет в руки не тем людям, может быть жуткий скандал, ты ведь, Шалва, сам должен понимать, что время такое, я должен кой-кому заплатить, ну и своим бросить кость, чтобы молчали.
Гусинский сделал паузу, но Чигиринский молчал.
– Всего-то двадцать миллионов заплати, вот другие ребята платят, для тебя ведь это небольшие деньги.
Дальнейшая беседа не описывается в рамках нормативной лексики, но суть ее сводилась к немедленному нанесению тяжких телесных повреждений медиамагнату прямо у него на рабочем месте, со скоростью, не оставляющей охране шансов вмешаться.
В словах Чигиринского была такая убежденность, что она возымела свое действие, и господин Гусинский решил: материал не представляет интереса для широкой общественности. Я задал вопрос, а что было на этой кассете, ответа не последовало. Но думаю, довольно велики были шансы того, что и кассета-то была пустой. Действие происходило в то время, когда многие олигархи скупали на корню издания и журналистов, введя в обиход понятие блоков: за регулярную мзду о компании или человеке в СМИ не появлялось никаких негативных материалов.
Понимать намеки от владельцев изданий и любить действующую власть было и остается выгодным, ведь ничто так быстро не исчезает, как телевизионная узнаваемость, и вариантов немного – забвение или роскошь, а при сомнительных моральных устоях выбор был очевиден. Таким образом, журналистика становилась не только продажной иангажированной, но даже у основных ведущих исчезало всякое реальное представление и о жизни, и о своем месте в ней.
Для победы Ельцина в ход были пущены все известные методы. Позорную первую чеченскую войну и последовавший за ней предательский Хасавюртовский договор и то обратили себе на пользу. Придумали фигуру генерала Лебедя, как альтернативу для ностальгирующей по сильному правителю части избирателей, тем самым понизив рейтинг Зюганова, а впоследствии заставили генерала, оказавшегося слабым и управляемым Березовским, отдать свои голоса в пользу Ельцина и в результате не получить ничего. Лебедь – одна из многих ярких судеб, исковерканных приближением к Ельцину и Семье.
Сейчас даже забавно вспоминать, до каких только ухищрений не додумывались политтехнологи: и рок-концерты, и танцующий Ельцин, в этот момент напоминающий дрессированного медведя, и прямо комсомольские агитбригады, и горящие глаза – все
Ответ очевиден – подрядчикам, выполнявшим важное государственное дело по обеспечению второго срока Ельцину как необходимого условия для окончательного ограбления страны, что почему-то ими воспринималось как борьба за демократию.
При чем здесь демократия? Если рассматривать Зюганова как главного политического оппонента, то еще имеет смысл говорить об антикоммунистической направленности и риторике избирательной кампании и о созданных и заточенных под эту цель средствах массовой информации, но вот только демократия-то тут при чем?
Один из самых популярных вопросов, который мне задают представители интеллигенции, звучит так: "Ну почему вы приглашаете в программу… – и дальше следует фамилия политика, который вызывает у них обоснованный и праведный гнев (конечно, среди лидеров – Жириновский, Митрофанов, Макашов) – …ведь этим самым вы им только поднимаете рейтинг". В этом утверждении кроется сразу несколько глубинных и, на мой взгляд, абсолютно порочных установок. Во-первых, что показывать должны только классово близких, а не тех, кто находится в правовом поле. Поясню: как только будет объявлен Макашов вне закона – все, вопросов нет, я его не буду приглашать на передачи, да и у него будут проблемы выбраться из мест заключения для участия в них, но пока он является депутатом Государственной думы, то есть действующим политиком, то какое я имею право лишать его слова? Во-вторых, большинство наших соотечественников уверены, что народ – тупое стадо и его можно убедить благодаря телевизору в чем угодно, поэтому ему надо показывать только то, что заставит его голосовать прогрессивно, то есть в соответствии с желаниями моих просвещенных собеседников.
Их точке зрения есть прямое подтверждение в современной российской истории – выборы 1996 года, когда тупое заучивание и скандирование ДА-ДА-НЕТ-ДА подменило все. И сейчас большинство сограждан, участвовавших тогда в голосовании, помнят эту кричалку, но вряд ли скажут, на какие вопросы она отвечает.
Так и с представлением о демократии и свободной демократической прессе. Удалось вбить в головы, что демократия – это антикоммунизм и что когда бьют тебя, то это нарушение прав и недемократично, ну а если бьешь ты, то так и должно быть – в этом и проявляется законность.
В очередной раз вынужден сакцентировать внимание на простой мысли: в России всегда было и остается клановое сознание, которое превалирует над законом. Своим можно все, любая их подлость оправдана необходимостью борьбы, врагам нельзя ничего, что бы ни гласили законы. Кстати, хитроумные дельцы, захватившие власть над народными богатствами, сделали шаг, во многом повторив большевистский подход. Они легитимировали свои деяния, изменив законы и приняв новые, таким образом, что право, закон и механизмы, их воплощающие, стали защищать интересы не государства и не его граждан, а вполне конкретных людей и компаний.
Когда сейчас раздаются возгласы о том, что государство само виновато в появлении олигархов, то это немного неправда. Есть конкретные виновники, люди, осуществившие приход во власть Ельцина на второй срок, во многом реализовавшие лозунг: "Демократия в обмен на коррупцию". При этом, правда, демократии никто так и в глаза не видел.
Я не хочу мазать всех журналистов черной краской. Конечно, были и есть безупречно чистые люди, борцы за свои убеждения, и многих из них, с которыми не удалось договориться, убили, особенно часто это происходило на окраинах некогда великой империи. К сожалению, представление о профессии составляют только по немногим ярким и наиболее часто появляющимся на экране персонажам. А вот с ними есть проблемы.