Русская тайна. Откуда пришел князь Рюрик?
Шрифт:
Действительно, имена упоминаемых в позднейших источниках «царей», или точнее, королей ругов: Фредерик, Эрарих, имя «королевы» Гизы, и т. д., а также вождя хольм-ругов Хагена (Hagena, герм, «защитник»), имеют в основном явный германский оттенок.
Уже во II веке александрийский географ Клавдий Птолемей разместил на карте западнее Вислы местность Ругиум (Rhougion) и народ рутиклеев (Routikleos – видимо, другое имя ругов). Некоторые связывают этот топоним с возникшим в XIII веке в тех же местах городом Rugenwalde (совр. польский Дарлово). Археологи связывают ругов с одним из ответвлений оксывской культуры Северной Польши на рубеже н. э., которая вообще была более-менее едина для всех племен «готтонского круга» (бургунды, вандалы, готы, ругии).
Готский писатель середины VI века Иордан, упомянул также и «ульме (то есть «островных») ругов среди обитателей Балтийского побережья. Память об этих островных ругах, видимо жила в названии западной части Балтики, которое у немцев в раннем средневековье звучало как Маге Rugianorum. Впрочем, не исключено, что и в восточной
Но что позволяло средневековым авторам объединять Русь-Рутению-Ругию в единое целое? Большое количество ученых сходится во мнении, что ответ, так или иначе, лежит в «цветовой» плоскости.
Согласно этимологическим словарям, слова «рус»-«русый» как в славянских, так и в других и.-е. языках означает определенную палитру цветов – от «темнорыжий», «коричневатый» до «красный»: словен. rus – красный, латыш «russys» («кроваво-красный»), «rusa» («ржавчина»), лит. «rusvas» («тёмно-красный»), латин. «russeus», «russulus,» «russus» и т. д. (различные оттенки от красного до бурого), англ. russet – «бурый». Этот ряд следует сопоставить со словами «рдеть» («краснеть»), «рудый» («рыжий», «красный»), «руда» (диалектное обозначение крови), кельтским ruad, ruth, ruz (в разных диалектах этой группы языков – «красный»), «рута» – по славянским поверьям цветок, в ночь на Ивана Купала становящийся «аленьким», нем. Rot – «красный», а также франц. Rouge – «красный», слав, «рыжий», лит. rigis и т. д. То есть, с рядами «р-т» (д), «р-г» (ж), очен близкими к этноним корней Рутения-Ругия.
Впрочем, отметим, что в ряде и.-е. языков это цветовое значение модифицировалось: например, у части славян rus, «русый» могло означать, помимо вышеуказанного, и «светлый», у алан «рухс» также стало означать «светлый», «белый». Такие понятия как «рожь», нем. Roggen, скорее всего, представляют «цветового» корень r-g, только с изменением значения в пользу «золотистый» (по цвету спелых колосьев злака). Отметим это обстоятельство, позже оно нам пригодится.
А пока заметим, что не случайно слова вышеупомянутых этнических рядов в древности неоднократно «окрашивали». Так, латинский переводчик греческой хроники Феофано конца VIII в. переводил сочетание «хеландиос русиос» как «красные корабли» (и возможно, правильно: никаких «русов» близ берегов Византии тогда еще не было). По
В.Н.Татищеву, «русский» на языке древних сарматов означало «красный». Столкнувшись с многочисленными случаями подобных «перекрашиваний» A.A. Шахматов восклицал: «сколько недоразумений вызывалось звуковою близостью имени Русских со словами означающими красный цвет…» (Шахм., с. 178). То же, по всей видимости, относится и к рутенам, которых латинский автор I в. Лукан называет «рыжими» (flavi), современные историки этого племени не сомневаются в значении этнонима «в кельтском языке оно означало «красный, рыжий» (Кузьм. Об этнич., с. 66).
Вряд ли случайно часть славян называла южное море «Чермным» [105] , т. е. «красным» и вместе с тем (как в ПВА) – «Русским». Последнее название заимствовали для Понта Евксинского и восточные авторы. Любопытно, что «красная» тема настойчиво фигурирует и в других мусульманских известиях о русах. Ибн Фадлан писал о русах, что они «подобны пальмам, белокуры, красны лицом, белы телом…» Низами в поэме «Искандер-наме» сравнивает «красные лица русов» с огнём, «пылающем в храме огнепоклонников». Некоторые допускают, что речь идет о боевой раскраске, которую указанные авторы описывают по своим впечатлениям или с чужих слов, и по которой данное племя могло быть названо соседями-индоевропейцами, в чьем языке «рус» и «красный» были синонимами. Не случайно Лиутпранд Кремонский говорит, что русы – «русиос», называются так в греческом языке по их «внешнему виду» (видимо, как в случае с вышеупомянутыми «хеландиос русиос», имеется ввиду красноватый оттенок). Это подтверждает и Ал-Масуди: «Румийцы называют их (русов) русийа, смысл этого (слова) – красные». Впрочем, речь может идти о румянце или банальном «красном» загаре, характерном для белокожих северян – как норманнов, так и других (Низами говорит, например, о принцессе «с красным лицом славянским», Адам Бременский и другие авторы писали о «краснокожих» пруссах). Это пример из той же серии, что и с вышеуказанным якобы «правителем Руси и Кельна» Фьерабрасом. По легенде Фьерабрас – сын сарацинского правителя одной из областей Испании и по определению не мог быть «русом» в любой из возможных этнических версий [106] , как не мог, кстати, и владеть Кельном, куда арабы просто не дошли. По мнению части ученых, налицо типичная «этноцветовая» путаница – на самом деле эпитет Roussie или de Rossie по отношению к данному герою означали не страну или народ, а просто «красный, рыжий» (Фьерабрас описывается как богатырь с рыжеватой бородой и рубцеватым лицом) и лишь значительно позже, дескать, составители поэм переиначили этот эпитет в более понятную им «Русь».
105
«Так оно именуется еще в русских источниках XVI–XVII вв.», – указывает А.Г. Кузьмин. Вероятно, не обошлось без влияния Библии, в первых славянских переводах которой «Чермное» море – некий неопределенный гидроним со значением более широким, чем собственно Красное море между Аравией и Египтом. «Черное море», например, в XVI в. у Стрыйковского Czarnym morzem – позднейшее переосмысление Чермного, возможно калька с турецкого Karadeniz. «Весьма вероятно, – пишет А.Г. Кузьмин, – что «Черным» море стало по недоразумению» (Об этнич. С. 67). По такому же «недоразумению» река Чермянка (т. е. «красная») в Подмосковье позже получила и иное название: Черница, Черная.
106
При том, что «сарацинский» правитель, особенно в Испании, вовсе не обязательно был этническим арабом: история раннесредневековых Пиренеев кишит именами так называемых ренегатов – благородных грандов, перешедших в ислам.
Впрочем, цветовое имя племени могло обозначать и не внешний облик его членов. Согласно популярной концепции Э. Бенвениста и Ж. Дюмезиля, и.-е. общество было разделено на три части: жрецов, воинов и земледельцев. Например, в Иране эти три класса различались по цвету одежды: белый цвет предназначался жрецам, красный – воинам, синий – земледельцам [107] . Эта символика отчасти отразилась и в европейской рыцарской геральдике, где красный цвет означал воинские доблести – храбрость, отвагу, готовность пролить кровь за короля или сюзерена. Не есть ли «русы» древний синоним слову «воины»? Не случайно в средневековой Германии, где, как помним Русь (о какой бы ни шла речь – Киевской, Тюрингской и т. д.) писалась как Reuss, очень схоже с Reiss – «поход», «битва».
107
Даже социальные термины у ариев были непосредственно связаны с цветом: в ведийской Индии varna это и социальный слой и «цвет, краска», в древнем Иране – pistra «ремесло» и также «цвет».
Вспомним, что племена с корнем Рус-Рутен-Руг описываются современниками как крайне воинственные. В восточных источниках русы – «жадные к битвам», «подобные волкам и львам». Фотий называет напавшую на Константинополь русь известной своей «жестокостью и скверноубийством». История рутенов и ругов также представляет собой ряд непрерывных войн и сражений.
Итак, «корневой» смысл этнонима «рус» (рут, руг) более-менее понятен. Однако пока по-прежнему неясно, каким образом этот этноним появился в Восточной Европе, на той территории, на которой он и ныне известен всему миру.
Пойдем методом исключения. Пусть даже все вышеперечисленные – от Тюрингии до Каспия «Руси» роднит цветовое значение, но это родство, так сказать, дальнее. Все ли они имели непосредственное отношение к «нашей» Руси?
Например, «русские» отряды в составе воинства лангобардов в Италии VII–VIII вв., учитывая специфику эпохи, могли действовать весьма далеко от своей родины – и судя по другим источникам, вряд ли ей будут Апеннины.
Впрочем, в калейдоскопе этих источников и приводимых там различных вариантов «Руси» порой легко запутаться. Или задаться новыми вопросами. Например, что, собственно, мог иметь ввиду владыка всех католиков Климент III под «Рутенией» в низовьях Западной Двины: какую-то неведомую «латышскую», или вполне «нашу» Русь? Последнее вероятно, т. к. именно русские (полоцкие) князья считались на Западе владетелями тех мест, и именно им платили дань не только аборигены – ливы, но и (до 1205 г.) основавшие Икскуль крестоносцы. «Рутения» закарпатская, появляющаяся в раннесредневековых венгерских источниках, скорее названа так по соседней Галицко-волынской Руси, которую с Закарпатьем объединяло православное вероисповедание населения [108] .
108
В Закарпатье с XIII в. была введена уния с католиками.
Другие созвучия «Руси-Ругии-Рутении» оказываются не имеющими к ней никакого, даже отдаленного отношения. Так, у сербско-далматской якобы «Руси» особая этимология – Raska происходит от живших в тех местах во времена Птолемея племени Racatae, «Рагуза» – скорее всего, от др, – греч. ragos – виноград.
Что касается «Тюрингской» Руси то какая-то связь с другими топонимами подобного типа у нее есть. Правда, связь эта достаточно поздняя и эфемерная. В Тюрингии ходят легенды, что кто-то из основателей местных княжеств Reuss то ли женился на родственнице Даниила Галицкого, то ли победил каких-то «рутенов» (рюгенских? – A.B.) и присвоил по этому случаю себе «русский» [109] титул. Это может быть и правдой, как и банальный генезис имени Reuss от гидронимов Reuss, Reisse, разбросанных по Германии и Швейцарии, или от рода хозяйственной деятельности – рыболовства (нем. Reuse – «верша», д.в.-н. rusa, опять же параллель с «Русью»). Но все это не имеет отношения к интересующей нас проблеме. Ведь западные источники не свидетельствуют, что именно из Центральной Европы в Восточную призывались Рюрик с собратьями и сотоварищами. «Тюрингскую» Русь не знали ни в Киеве, ни в Новгороде.
109
«Нашу» Русь – вплоть до времен Российской империи – германские источники также часто именовали Reuss.