Русская угроза (сборник)
Шрифт:
Я поднялся со стульев, влез в свои коричневые ботинки. Форменные черные оказались малы, приходится таскать цивильные, неуставные. Начальство косится, а гражданскому населению наплевать, поэтому я не переживаю. Ботинки — не фуражка. Нацепив галстук, толкнул спящего на скамейке Фарида.
— Господин управляющий, у нас заявка висит. Погнали.
Измагилов проснулся, протер глаза и зевнул, источая ядреный выхлоп сала и чеснока. Мусульманин, но сало в обед трескает, цинично игнорируя предписания Корана. Управляющий он потому, что управляет служебным джипом марки «Козел». В свободное от отдыха время. Звание — сержант, возраст — тридцать
— Ну и пусть еще повисит. У нас законный тихий час.
— Зато враг не спит.
Дежурный Евсеев азартно рубился в эротический тетрис на оперативном компьютере, складывая на экране обнаженную малолетку. Или, по его выражению, — занимался расстановкой нарядов. Расставлялись наряды плохо, едва дело доходило чуть выше коленок, Евсеев сбивался. Это ужасно раздражало дежурного. Его помощник брезгливо досматривал какого-то задержанного пьянчугу, пропахшего мочой. Закончив, добрым пинком пригласил его в «аквариум», после чего окропил пространство освежителем воздуха с яблочным ароматом.
— Ну, что там еще висит? — растирая занемевшую шею, поинтересовался Фарид.
Евсеев, не отрываясь от «расстановки нарядов», протянул бумажку с каракулями.
— Вот адрес. Со «Скорой» позвонили. Смерть до прибытия. Мужик — сорок два года. Асфиксия. Якобы подавился пельменями. Сгоняйте, гляньте. Если что-то нечисто, позвоните, я опера пришлю. А если без криминала, то как обычно.
Как обычно… У меня, вообще-то, первое в жизни дежурство, и что такое «как обычно», я представляю плохо. Теоретически, конечно, знаю — все-таки три месяца учился на курсах участковых инспекторов, но инструкции и приказы одно, «как обычно» — другое. Вида, однако, не подал. Спокойно кивнул, забрал адрес — мол, дело привычное. Если что, Фарид подскажет. Он в отделе второй десяток, подставит плечо.
Мы вышли во двор. Погода вызывала стойкое отвращение ко всякой работе.
Настоящий триллер. Серые беременные тучи, ехидный дождь, хлюпающая слякоть, стреляющий ветер. Бабье лето резко сменилось мужской осенью. В Питере, по-моему, вообще нет весны, лета и зимы. Одна сплошная осень. Даже в июльскую жару люди бегут отсюда в теплые края. С этим надо смириться и не вопить, когда какой-нибудь «Лексус» окатит тебя грязной водой из лужи. Ибо Питер — родина президента.
Промокающие коричневые ботинки по части комфорта откровенно проигрывали кирзовым сапогам. Но сапог мне не выдали. Якобы — в стране дефицит кирзы. И вообще, говорят, они давно вышли из моды. Не гламурно.
Измагилов согнал с капота «козлика» грязную ворону и, матерясь, подкрутил проволоку, крепившую бампер дежурного мустанга к кузову. «УАЗ», еще более опытный, чем водитель, потерял в криминальных разборках часть двигателя, получил тяжелое ранение подвески и коробки передач. О мелких царапинах и говорить нечего. Был награжден боевой медалью «За выносливость», подлечился в стационаре и продолжает нести вахту под гордым именем «Гелендваген», начертанном каким-то остряком-циником черной краской на желтом капоте.
Разобравшись с проволокой, Фарид погрузился в кабину и протянул мне зигзагообразный ключик, который я вставил под бампер и, собравшись с силами, двумя руками крутанул по часовой стрелке. Ноль на фазе.
— Сильнее! — скомандовал господин управляющий. — Это тебе не пиво открывать!
— Ты б его лучше и не глушил.
— Бензина нальешь — не буду.
С четвертой попытки наш верный мустанг завелся, огласив двор радостным ржанием и сизым выхлопом. Я бросил ключ под ноги и прыгнул в седло. Мы тронулись. В путь.
Ехать предстояло не слишком далеко. Отдел наш базировался в Купчино — питерском «спальном» районе, в котором, как гласит предание, когда-то обитало купечество. А может, и не обитало. В любом случае, сейчас здесь живут точно такие же граждане, как и в других районах города. А не исключено и страны. Менталитет у нас один, не зависящий от района проживания. Проверено практикой.
Территория, подконтрольная нашему отделу, занимала всего гектаров пятьдесят, и проживало на этих гектарах тысяч сто народа. В основном в «хрущевках» — памятниках архитектуры, не охраняемых государством и ЮНЕСКО. Охраняют их сами жители. Если захотят. И только те, кто не пьет. Я проработал здесь в качестве участкового инспектора всего пару недель, но уже понял, что таковых меньшинство. Явное меньшинство.
Помимо заботы о населении, в мои обязанности входит и периодическое дежурство в суточном наряде. Вместе с милиционером-водителем я должен ездить на всевозможные происшествия, не отличающиеся откровенным криминалом. Бытовые скандалы, пьяные разборки, мелкое хулиганство и прочие аморальные явления, мешающие жить цивилизованным людям. И естественно, не просто ездить, а еще быстро и грамотно реагировать, по возможности в рамках действующего законодательства. И только в крайних случаях — вне рамок.
Как я уже упоминал, сегодня у меня дебют, даже скорее — тренировочный день, и, как любой дебютант, я слегка волнуюсь. Тьфу-тьфу, до обеда ничего выдающегося не случилось. Никаких массовых беспорядков и техногенных катастроф. Пара квартирных потасовок и скандал в кафе, где нецензурный гость отказался платить за нагло сожранный заказ. Со всеми этими бедами без особых усилий разобрался Измагилов, даже не вынимая из-за широкого милицейского ремня меча Джедая производства завода резинотехнических изделий. Потасовку разогнал, с наглеца монету стряс, применив магические слова «пятнадцать суток». Обычно звездные войны начинаются после шести вечера, когда уставший пролетарий возвращается после трудовой вахты и жаждет снять стресс подручными средствами. Надеюсь, сегодня чудес будет не очень много. Нельзя давать большую нагрузку на неокрепшие плечи с лейтенантскими погонами и на мозг выпускника инженерно-экономического колледжа, не нашедшего работу по специальности.
Покойников мне оформлять еще не доводилось. Ни в колледже, ни в органах. В силу чего сейчас я испытываю легкий душевный дискомфорт. Не очень привык к подобным процедурам. Вернее, совсем не привык. На милицейских курсах нас возили в городской морг, но я прикинулся тяжелобольным и данное образовательное мероприятие проигнорировал. Не хотел рассматривать внутренние органы в натуральном виде. Лучше на картинке в пособии по судебной медицине, а еще лучше совсем никак. Теперь вот пожимаю плоды собственной брезгливости. Фарида подобные проблемы, похоже, не волнуют абсолютно. Насмотрелся за десять лет… Мне еще предстоит. Но ничего не поделать — сам выбрал сей путь, решив посвятить молодые годы борьбе с бытовой преступностью и получить, если повезет, служебную жилплощадь. А то с родителями и братьями совсем тесно…