Русская война 1854. Книга третья
Шрифт:
Да, 19 век еще не научился оборачивать города в яркие обертки. Да и просто с точки зрения уровня жизни еще много предстоит сделать, но даже так столица России могла показать себя. Церкви, дворцы, мосты — как в древней Византии были Святая София, стена Феодосия или Цистерна Базилика, так и в новой империи было то, на что с удивлением смотрели и гости, и простые жители города. Когда выдавалось время выдохнуть и поднять взгляд на место, где живешь…
— Ваше благородие, — сидящий на связи Лесовский отвлек меня от разглядывания города. — Там наше сообщение приняли и передали ответ, что генерал-губернатор Игнатьев запрещает нам посадку в черте города и требует отправляться к Кронштадту и ждать вечера, пока он примет решение.
— А мне казалось, что губернатор сейчас Шульгин, — задумчиво выдал я, покопавшись в глубинах местной памяти.
— Дмитрий Иванович был гражданским губернатором, — подсказал Михаил. — А после прихода эскадры Непира был поставлен военный, Павел Николаевич Игнатьев. Впрочем, что-то мне подсказывает, что пробудет он на этой должности недолго. Передай еще раз, — четвертый сын царя посмотрел на Лесовского. — На «Севастополе» летят два великих князя, уверен ли генерал, что хочет запретить нам находиться в столице?
Лейтенант засел за отправку сообщения, а я обнаружил, что Стерва прикрыла лицо, пряча смех.
— Что-то случилось? — осторожно спросил я.
— Да вспомнила этого Игнатьева, — девушка убрала руки. — Он ведь вместе с отцом ходил на собрания декабристов, так любил рассуждать о нашей великой миссии, но в декабре у него якобы состоялся разговор с матерью, которая заставила его отказаться от глупостей юности. И знаете, кто командовал первой ротой Преображенского полка, вышедшей к Зимнему, чтобы поступить в распоряжение будущего царя? Капитан Игнатьев! Вот так вот, расстреляв товарищей, он сделал себе карьеру генерала.
— Или же, одумавшись, он не дал стране свалиться в кровавую пелену гражданской войны, — возразил я. Скорее из принципа: после рассказа Стервы было сложно встать на сторону Игнатьева. А уж если он сейчас прогнется под давлением Михаила, то можно сказать, что сомнений в его портрете больше не останется.
— Генерал передает, что при всем уважении не может разрешить неизвестному летательному объекту сесть рядом с царским дворцом, — снова заговорил Лесовский. — Он обещает, что в Кронштадт уже передали по телеграфу о нашем появлении, и те сделают все, что необходимо для нашей посадки. Также он никак не будет препятствовать передвижению великих князей по земле. И опять добавляет… Со всем уважением.
Я поднял брови и посмотрел на Стерву. Что бы ни случилось у этого Игнатьева в прошлом, сейчас у него точно был стержень. Как минимум, свою службу он несет и не боится принимать на себя ответственность. Я заметил, что Николай собрался что-то еще сказать, и, прерывая совершенно ненужный спор, поспешил объявить смену курса.
— Летим в Кронштадт. Господа и дамы, вы когда-нибудь смотрели на главную крепость империи с высоты птичьего полета?
После моего вопроса желание спорить с генералом начало сходить на нет.
— Кстати, кто-нибудь хочет порулить? — еще один вопрос, и на этот раз от сомнений не осталось и следа.
Великие князья двинулись к штурвалу, а Ядовитая Стерва отступила обратно в свой угол. И взгляд, которым она смотрела на меня в этот момент, был очень задумчивым.
Как оказалось, Николай с Михаилом не совсем уж домашние мальчики. Оба успели в свое время пройти практику на люгере «Ораниенбаум», так что с использованием руля для управления полетом справились быстро. А вот как можно делать то же самое с помощью пары двигателей, оказалось более новой идеей. Но и с этим мы разобрались.
— Высота?
— Триста саженей.
— Сколько нужно для высадки?
— Двадцать.
— Скорость?
— Пять узлов. Сильный боковой ветер, меньше никак!
— Тогда что нам нужно, чтобы получить нужную высоту в точке высадки?
— Более резкая дуга.
— Правильно. Но мы не в бою, чтобы лепить такие маневры. Что еще?
— Сделаем круг.
— Правильно. Заодно оцените силу ветра со всех сторон острова Котлин. Возможно, подберем более удачный вектор посадки.
Кажется, не все мои слова понимали, но ведь суть-то была ясна. Через один лишний круг «Севастополь» завис над центральной площадью Кронштадта. Со всех батарей показались солдаты и офицеры. Вперед вышла отдельная группа во главе с подтянутым мужчиной с погонами генерал-лейтенанта.
— Политковский, Владимир Гаврилович, — узнал генерала Михаил. — Начальник штаба Кронштадтского военного губернатора. Что ж, кажется, нас действительно ждут…
Великий князь уверенно прошел к скинутому из нижнего люка канату и быстро, удерживая себя почти одними носками сапог, соскользнул вниз. На земле Михаила узнали, и собравшиеся грянули дружным «ура», словно тот не просто пролетел империю с юга на север, а сделал что-то невероятное. Вслед за братом отправился Николай, а потом и лейтенант Лесовский.
У последнего была самая важная задача. Подобрать место для приземления «Севастополя» и подсказать местным, как правильно построить для нас причальную мачту. Все необходимые документы и оборудование мы с Достоевским спустили вслед за лейтенантом. И теперь оставалось только ждать. К счастью, угля было еще с запасом, машины тоже работали без проблем… Так что справимся.
Глава 14
Мы не справились. Ночью начался самый настоящий шторм, и чтобы «Севастополь» не разбило, мне пришлось увести его подальше от моря. Нас неслабо пошатало, и Стерва до сих пор краснела, вспоминая, как ее тошнило… В итоге под утро мы неожиданно обнаружили, что парим недалеко от пороховых заводов на северо-востоке города. Не самое удачное соседство для нашего шара с водородом, если у них или у нас что-нибудь бахнет. Я уже хотел было улетать обратно в сторону Кронштадта, но в нашу сторону неожиданно выехала пролетка с представительным мужчиной средних лет.
Он так уверенно махал руками, что я не удержался и спустил к нему Достоевского вместе с сигнальным фонарем, и через пять минут инженер передал мне все детали. Как оказалось, обсуждения, где посадить огромный дирижабль, вчера затронули весь город, поэтому Борис Семенович Якоби, увидев нас рядом со своей лабораторией, тут же решил предложить помощь. В округе было достаточно ангаров, которые зимой стояли совершенно пустые, а людей и оборудование для постройки мачты он бы тоже нашел.
Ну, я и согласился, поддавшись желанию поговорить с изобретателем электрического двигателя и одного из типов мин, которыми сейчас забит Финский залив. В итоге через час «Севастополь» уже завели в закрытый ангар, и Достоевский приступил к послеполетной проверке всего оборудования, а я воспользовался возможностью поговорить со столь интересной личностью.