Русская жизнь. Дача (июнь 2007)
Шрифт:
Хорошо хоть на мерине - не на свинье.
В 1720 году воевода Глебов жаловался в донесении Петру Великому: «Во всей тамбовской провинции гарнизонных солдат только 818 человек и у оных солдат ружья и амуниции ничего нет, а которые ружья и есть, то не только для стрельбы, но и к починке не годно».
Присоединялся к нему князь Волконский: «Тамбовских и козловских служилых людей я собрал и начал смотреть… а в службу годных явилось немногое число и безоружных, а хотя ружье и будет им роздано и они тем ружьем владеть и палить без науки не умеют».
И похоже, что причина здесь не только в разгильдяйстве, но и во врожденном миролюбии тамбовских жителей.
Зато взяточники тут были хоть куда. Известный путешественник Андрей Болотов писал в 1768 году: «Боже
Доходило до абсурда. Когда умирал здешний воевода Коломнин, ему, лежавшему в постели, но еще формальным образом не отошедшему от дел, принесли на подпись некую бумагу. Речевой аппарат Коломнина был уже парализован, воевода мог только мычать. И вот требовательным мыком и жестикуляцией он четко дал понять: без взятки не подпишет.
На грудь умирающему положили рубль. Он поставил свою закорючку и с чувством выполненного долга испустил дух.
За те несколько дней, что я был в городе, мне так и не довелось ни дать кому-нибудь взятку, ни от кого-нибудь ее получить. Видимо, сказались краткость пребывания и мой статус чужака. Зато с другой бедой Тамбова, а именно с дорогами, я столкнулся еще на подъезде к городу.
Заканчивается Рязанская область. Начинается область Тамбовская. Еще несколько символических километров более-менее нормальной дороги. И все. Скорость снижается до двадцати километров.
Беда.
Поэтому тамбовские водители вынуждены ставить свои поездки в северную часть страны в зависимость от времени суток. Ведь в темноте по той ухабистой дороге ехать невозможно в принципе. А фонарей там и подавно нет.
Ситуация в самом городе практически такая же. Дорог хороших нет вообще, а дорог среднего качества примерно столько же, сколько кошмарных. И не важно, центр это или окраина. Тамбов не мегаполис, там все рядышком.
Можно сказать, что плохие дороги - одна из социальных традиций Тамбова. До начала позапрошлого столетия главная улица, Большая Астраханская, вовсе не была замощена. Так бы, наверное, оно и продолжалось, если б не событие, случившееся в 1804 году. Посреди улицы застряла в грязи очередная карета. Но не простая, а принадлежавшая епископу Тамбовскому и Козловскому Феофилу. Высокопоставленный духовный чин, не выдержав долгой стоянки, решил выйти из кареты и в результате чуть не утонул в грязи. В буквальном смысле слова: он едва не расстался с жизнью. Лишь самоотверженность добрых и набожных тамбовцев позволила епископу выбраться на поверхность, а затем переползти в более безопасное место одной из главных улиц города.
Только после этого улицу начали мостить, но делали это халтурно - с помощью смеси из глины, песка и щебенки. И если зимой и летом улица была более-менее пригодна к употреблению, то осенью и по весне дело обстояло еще плачевнее, чем до начала дорожных работ. И продолжали на центральных улицах тонуть коляски и телеги.
А в середине XIX века в Тамбов вдруг явилось новшество - асфальт. И что же, все дороги сразу сделались нарядны и проходимы? Как бы не так! Асфальт-то появился, только вот пользоваться им никто не умел. Первым делом выковыряли из земли все камни и брусчатку. А потом уж вылили асфальт. Прямо на землю.
Разумеется, на следующий год от модного дорожного покрытия не осталось ни клочка. Ничего страшного - дороги вновь «заасфальтировали». Так продолжалось несколько десятилетий, и, похоже, на иных тамбовских улицах этой традиции верны и по сей день.
Да что асфальт! Когда в 1830 году вышло постановление правительства о том, чтобы в губернских городах не было крыш, крытых соломой, - надо все-таки заботиться об имидже, да и частые пожары ни к чему губернским городам, - здешний губернатор Палицын недолго думая распорядился срочно снести все опальные крыши. В результате город принял невообразимый облик: почти все дома стояли без покрытия, мебель и люди мокли под дождем.
Единственное, чего здесь не было, так это мусора. Дело в том, что по городу ходило множество старьевщиков, и эти люди громким голосом кричали:
– Чугуны, тряпье собираю! Чугуны, тряпье собираю!
Ясное дело, сразу набегали дети и обменивали найденные ими предварительно «тряпье» и «чугуны» на рыболовные крючки, свистульки и другую мелочь.
А вот отдыхать тамбовец издавна любил, умел и это дело уважал. Каких только здесь не было обществ по интересам! Коннозаводское общество, общество любителей музыкального и драматического искусства, общество любителей художеств, музыкальное общество, общество народных чтений, общество правильной рыбной ловли… всего не перечесть. И, конечно, все они преследовали, по большому счету, одну цель - приятный досуг в компании милых людей.
В музыкальном магазине под названием «Пишущий амур» собиралось преоригинальнейшее общество - любителей граммофона. Основали его не профессиональные певцы и исполнители, а тамбовские врачи и персонал больниц. Руководил им окулист И. Солодохин, и в первый же год своего существования общество насчитывало более 150 членов.
Меломаны собирались на прослушивания, одалживали друг другу новые пластинки с записями Собинова или же Шаляпина, хвастались европейскими приобретениями.
Да и не обязательно было входить в какое-либо общество. Развлечение иной раз обнаруживалось в самых неожиданных местах. Киномеханик старого синематографа «Иллюзион» писал в воспоминаниях: «Служащие иногда позволяли себе такие шутки. После сеанса, когда хозяин кинотеатра уходил домой, мы для своих знакомых прокручивали картины с конца. Или делали с помощью реостата так, что фильм показывался со спринтерской скоростью. Все это, естественно, вызывало смех присутствующих».
Словом, тамбовцы веселились кто во что горазд.
Веселятся и сегодня.
* ДУМЫ *
Дмитрий Ольшанский
Многоуважаемый диван
Русская дача и Красное колесо
– Дайте руку, - сказал доктор, взял пульс и закрыл на минуту глаза.
– А кашель есть?
– спросил он.
– По ночам, особенно когда поужинаю.
– Гм! Биение сердца бывает? Голова болит?
И доктор сделал еще несколько подобных вопросов, потом наклонил свою лысину и глубоко задумался. Через две минуты он вдруг приподнял голову и решительным голосом сказал:
– Если вы еще года два-три проживете в этом климате да будете все лежать, есть жирное и тяжелое - вы умрете ударом.
Обломов встрепенулся.
Гончаров