Русская жизнь. Дача (июнь 2007)
Шрифт:
2. В любом тексте этого журнала должен напрочь отсутствовать целый корпус слов. Например, там ни разу не должны встретиться такие слова, как «тусовка», «братва», «мобила», «прикол», «киллер», «олигарх», «достал», а также термины вроде «стритрейсер» и т. п. Ни одного анекдота или кроссворда, боже упаси.
3. Ради бога, никакой «духовности» вроде перепечаток из незаслуженно и заслуженно забытых житий, перепечатывания икон, советов по исцелению или омолаживанию. Ничего имеющего отношения к здоровью, как духовному, так и физическому.
4. Должен также отсутствовать некий набор имен. Например, таких, как «Путин», «Боннэр», «Фриске», «Пугачева», «Ходорковский», «певица Валерия», все эти люди мне неинтересны, и я хотел бы читать журнал, которому было бы также неинтересно про них рассказывать.
5. В этом журнале не должно быть новостей об Америке или любой другой стране, ни одной переводной новости или темы, украденной из интернета или полученной по каналам международных агентств. Ни слова о вручении «Оскаров» и о том, кто прошелся по красному ковру в каком наряде, ни звука о Дрю Берримор или Пэрис Хилтон.
Ну и так далее. Отжимаем до сухого остатка, пока не останется русская жизнь. Должно остаться довольно много, прежде хватало на многотомные собрания сочинений.
alzheimer
Этот журнал - об умирании, увядании, о смерти. О том, как тихо уходит через дырочки и пробоины жизнь, о том, как слабеют руки и воля… О прошлом, в котором «мы были молоды, полны сил и все было правильно, не так, как сейчас». И слеза катится по каждой странице журнала, на которой умирает то маленькая школа, то мораль, то великая Россия, то маленький мальчик, уткнувшийся в энциклопедии. В общем… умирает все хорошее. Журнал прямо-таки специализируется на некрологах.
Не нашла в журнале ни одной идеи, как эту ползущую мертвечину остановить. Этакий последний романс, поющийся скрипящим сиплым шепотом. Спела - и умерла.
abstract2001