Русская жизнь. Гражданская война (октябрь 2008)
Шрифт:
Труд каждого во благо всех? А мы уж хотим труд всех во благо каждого. Нам уж нужно хорошее будущее порционно, а не целым куском. От целого куска ничего не отхватишь. Нам, пожалуйста, в нарезку.
Прошлой зимой, под Новый год, я была в командировке в Ельце. Днем меня везли на какой-то сельскохозяйственный объект, и проехали мы мимо поселковой пятиэтажки. Поставлена она, надо сказать, была удивительным образом - в полном смысле слова в чистом поле. Холодно, зябко, тучи низкие, пороша сеет. Поле выгнутое, лысое. И посреди серый дом о четыре подъезда со всеми подробностями обычного хрущобного жилья - балконы, забитые ерундой, облупившиеся окна. Плоская крыша.
А вечером везли меня обратно - с сельскохозяйственного объекта. Темно, идет снег, выезжает машина на это голое поле, а там стоит невообразимо прекрасный дом. Золотой улей, налитый теплом. Горит каждое окно, в окнах видны елки с гирляндами, и снежинки, вырезанные детьми из бумаги и наклеенные на стекла. И дом еле слышно гудит - посреди темноты, посреди пустыря. Это было такое острое переживание, такое пронзительное чувство гордости за людей, которые живут в этой сиротской пятиэтажке… Они устоят, что бы ни случилось. И праздник у детей будет. И если жизнь ради жизни - главный подвиг мещанина, то городское и поселковое мещанство - героическое сословие. Героический класс.
* МЕЩАНСТВО *
Эдуард Дорожкин
Личная линия обороны
Не проиграть соседям
Наиболее изощренные драмы нашего времени не попадают в поле зрения наблюдателей. Они происходят за обитыми дерматином дверями квартир и взглядонепроницаемыми дачными заборами. Исследователь современных нравов обнаружил бы неиссякаемый запас «фактуры» на этом, самом ответственном, поле брани. В войне за собственность все, действительно, comme a la guerre.
Я лишний раз убеждаюсь в этом, слушая эмоциональный рассказ Ларисы Пафнутьевны. Последний раз мы виделись восемь лет назад. Лариса Пафнутьевна, обладательница изумительных 27 соток земли в ДСК «Красный бор» в Кратово, тогда откликнулась на мое вечное «Сниму дачу». Дачи в полном смысле слова у нее не было. Было то, что в советское время называлось «гостевой домик», а сейчас со всеми на то основаниями сошло бы за хозблок. Собственно же дача исчезла при весьма странных обстоятельствах. Двухэтажный каркасно-засыпной дом 20-х годов постройки Лариса Пафнутьевна делила с потомком старого большевика, основателя поселка. Так часто бывает, когда кто-то женится, разводится, плодит детей. Потомок, известный защитник репрессированных, выстроил новый прекрасный дом, и старая дача с отваливающейся штукатуркой портила ему вид из кабинета. Однажды явившись на участок, Лариса Пафнутьевна застала следующее зрелище: дом грудой балок лежал на земле. Что случилось? Упал. Но старобольшевистские дома не падают просто так. Скорее Луна упадет с небосвода, чем рухнут перекрытия дома борца с царским режимом.
По версии латифундистки, озвученной ею тогда же, «кто-то, ну вы сами понимаете, кто» под покровом ночи подпилил несущие конструкции первого этажа и все, шито-крыто, вместо дома куча мусора. Бдительная дачница опасалась дальнейших диверсий. «Домик покажу вам, только когда растает снег, - говорила она.
– Нам важно не наследить». Я, тогда еще очень молодой боец дачного фронта, не понял, почему именно это так важно, и уговорил Ларису Пафнутьевну провести
Следующая наша встреча состоялась вот только что, в августе. «А где же домик?» - спрашиваю. «Сгорел на следующий день после вашего, Эдуард, прихода. Я же вам тогда говорила. А вы не послушались». Выяснилось, что в ночь после нашего осмотра кто-то («ну вы сами можете догадаться, кто, но я свечку не держала»), ступая ровно в наши следы, поджег недвижимость Ларисы Пафнутьевны. Чужие следы были необходимы для того, чтобы собака, приведенная милицией, сбитая с толку сразу несколькими запахами, не взяла правильный след.
Таких историй сотни. Поджог - самый распространенный способ выражения социальной или моральной неудовлетворенности дачным соседом. Иногда целые поселки оказываются охвачены огнем - как, скажем, ДСК им.1905 года в Жаворонках, но это уже, конечно, чистой воды рейдерство. Частный поджог - это поджог зимний, чтобы можно было свалить на бомжей, которые якобы развели огонь в целях согрева, или на неисправную электропроводку. В этом году при непонятных обстоятельствах сгорела дача Лепешинской в Быково: чем выше социальный статус сожженного врага, тем упоительней победа. Полностью уничтожена огнем была дача публициста Рубинова в Переделкино: возможно, это дух писателя Всеволода Кочетова, когда-то застрелившегося на ней, таким образом протестовал против новых хозяев.
С моим, ныне покойным другом, литератором Михаилом Новиковым, мы как-то прогуливались мимо этой самой дачи и дошли потом до дома писателя Куницына, сына писателя Куницына, часть этого дома должна была отойти нашему приятелю Николаю Климонтовичу. «Ну что, будем бросать в окна комья смерзшегося кала?» - спросил Миша. Он шутил. Я иногда думаю, что Николай правильно тогда сделал, отказавшись от дачи: быть собственником в России ужасно опасно.
Поджог - хотя и самый эффективный, но далеко не единственный способ высказать свою гражданскую позицию. Можно пустить на соседские деревья жука-короеда. Слить тосол, закачанный на зиму в отопительную систему. В лютый мороз повернуть кран газа на «выкл.». Опрокинуть в колодец канистру с бензином. Мою библейскую подругу дальние русские родственники выжили с дачи способом настолько изощренным, что вся мудрость еврейского народа оказалась бессильна перед их изобретением. Они просто ставили на полную громкость группу «Нэнси».
Российское законодательство устроено таким образом, что собственник земли, дома, квартиры как бы и является владельцем и не является им. Хочешь продать участок - изволь согласовать с соседями границы. «У вас есть споры по границе?» - спрашиваю я свою соседку, протягивая ей протокол согласования границ. «Нет, но бумагу вашу я не подпишу».
– «Почему?» - «Я с детства не люблю блондинов».
– «Что же мне делать?» - «Идите в суд». Между прочим, ее колодец находится в непосредственной близости от моего забора, да и газовая труба проходит под моим участком.
Подмосковные суды - московскую ситуацию я знаю хуже - буквально завалены делами о дележе участков, домов, гаражей, сараев, колодцев, водопроводных труб и септиков. Обычно это история про то, что «никто не хотел уступать». В результате раздела по суду участки получаются жуткой формы, вытянутые, неудобные, с какими-то пешеходными тропками вместо подъезда, из прекрасного товара превращаются в абсолютный неликвид, но зато такой же неликвид получается у родственника-соседа, и эта радость важнее каких-то ничтожных рыночных преимуществ.