Русская жизнь. Россия - Европа (март 2008)
Шрифт:
Помню рассказ одного московского бизнесмена - мы встретились в очереди на паспортном контроле в Шереметьеве. Он давно и счастливо женат на итальянке, живет большей частью в Риме, хотя бизнес в Москве. Первое, о чем мужчина заговорил - это о том, как много в Италии русских и как они ему мешают. «Представляете, я уже много лет отдыхаю в крошечной деревне на берегу моря. Там всего одна гостиница, я беру номер на первом этаже, мой балкон выходит на пляж. Я люблю сидеть там вечером и смотреть на звезды. Главное, гостиница такая маленькая, что русских туристов там никогда не было. И вот, представляете, в прошлом году какое-то сибирское агентство прознало про это место, и туда приехала первая группа из России. В первый же вечер они нажрались. Никогда не забуду, как какую-то скотину рвало с балкона прямо над моей головой… Думаете, я после этого буду любить соотечественников? Они вытоптали
Соотечественники-полурезиденты - это особая песня. Стало модным посылать летом жен и детей в итальянскую ссылку - например, в Форте-деи-Марми. Мужья, остающиеся в Москве для праведных трудов и неправедного отдыха, презрительно называют это место «Малаховкой» и навещают его редко. Жены живут как индейцы в резервации: прикованные к детям, под пристальным вниманием заклятых подруг. Возвращаются недовольные и издерганные «райским отдыхом».
Впрочем, аборигенами мы тоже редко бываем довольны. Моя приятельница, жена антикризисного директора одного из крупнейших российских заводов, вернулась после такого лета, брызжа ядом в адрес Италии и итальянцев: «Представляешь, они включают газонокосилку в то время, когда я отдыхаю! Да им до нас нет никакого дела! Мы платим деньги, а они делают вид, что их это не касается. Они просто живут, как жили. А мы страдаем!»
В общем, русский человек ведет себя в Европе так же, как в московской пробке. Мне надо ехать, а остальные пусть как хотят. Хоть бы их вообще не было! И тогда всем нам будет хорошо.
Алексей Крижевский
Славяне меж собою
Варшава и Прага - лицом и спиной к России
Москва - Варшава
В Польшу едут поездом - если только вы не мясной магнат, активно закупающий польскую свинину после отмены эмбарго и в связи с обязывающим положением вынужденный лететь на самолете. Ехать двадцать часов - то есть, побросав свои чемоданы под полку вечером, вы приедете назавтра в середине дня. Путешествующему россиянину хочется думать, что Польша - это что-то вроде Прибалтики, ночь - и ты там, в столице одной из бывших провинций Российской Империи. Жертва этой иллюзии, он с утра еще полдня лупит глазами в окно, давясь в тамбуре сигаретным дымом.
В Польшу едут поездом - и поэтому пейзаж за окном меняется постепенно: сначала бедная чистота Белоруссии, затем промасленный ангар в Бресте, где долго меняют колеса, потом, после еще двух пограничных контролей, начинают мелькать вывески на латинице. «Минск Мазовецкий» - читаете вы на вывеске за полчаса до прибытия в Варшаву. Восточная часть страны выглядит так, будто не Западная Белоруссия до войны была частью Польши, а наоборот - Войско Польское недавно отвоевало эти земли у Лукашенко и еще не успело навести порядок.
Русскому и белорусу в Варшаве не должно быть неуютно - надпись по-русски подскажет, где выход в город, а в самом городе спрошенный по-русски поляк ответит знакомыми «направо» и «налево». Город, разбомбленный немцами в войну почти до основания, напоминает широтой улиц и архитектурой Москву в районе Кутузовского, а полным отсутствием старины - Минск. Так у россиянина вдруг рождается сантимент по отношению к тому, что в своем отечестве он полупрезрительно считал артефактом победительного совка: сталинская архитектура, каковой Польская Народная Республика заделала бреши от фашистских бомб, теперь облегчает нашему человеку адаптацию к чужому краю - равно как и язык, часто позволяющий по отдельным словам догадаться, о чем идет речь. В 90-е здесь была еще одна общеславянская примета - русская мафия, самая лихая и отмороженная во всей Европе. Но благодаря экономическому росту, который отмечался в России и Польше последние 7 лет, русскоговорящие уличные грабители либо пересели в кресла сотрудников вполне легальных фирм, либо окончили дни в придорожных канавах. Как на место итальянцев в Нью-Йорке пришли евреи, так на место российской мафии в Варшаве пришла белорусская.
Варшава - Москва
Поляков принято считать записными русофобами. На самом деле они Россию ревнуют: слишком много связано с восточным соседом, слишком много перекинуто мостов. Едва вы заговариваете между собой по-русски в поезде, как охочий до вагонных дискуссий попутчик средних лет вспоминает весь свой школьный вокабуляр и рассказывает вам, что он сам из Львова, а прадед - из Санкт-Петербурга, у жены родня из Харькова, а внук на четверть украинец. Русское кино на рекламных биллбордах, русские книги в любом крупном магазине. «Ваши стояли на том берегу Вислы, пока немцы наших добивали», - говорит старенькая варшавянка. Она не хочет вас обидеть - ее брат был пятнадцатилетним солдатом Армии Крайовой и погиб во время Варшавского восстания. Не заводите с ней исторических дискуссий - за последние 60 лет у нее не было времени ознакомиться с необходимой литературой. Поймайте такси, и у водителя будет играть группа «Пятница», и он будет тихонько подпевать: «Я солдат, недоношенный ребенок войны…» «Вы говорите по-русски?» «Не, пан, алэ ж то еньзик украиньски!» Тоже лучше не спорить.
Для русофобов поляки слишком заинтересованы тем, что у нас происходит: оставив на пятнадцать лет без работы целую армию учителей русского в 90-х, теперь они в срочном порядке высылают им повестки явиться обратно. Множатся специальные школы, в которых учат русскому и бизнес-русскому; общеобразовательный лицей, в котором есть курс нашего родного языка, может смело ремонтировать пару лишних классов - отбоя от абитуриентов не будет. После вступления Польши в Евросоюз и торжественного распиливания шлагбаумов Запад полякам вдруг резко наскучил - зато долетающие с Востока звон золота и бульканье нефти не только приятно щекочат зарабатывательные железы, но и будят общее, не связанное с меркантильными поводами любопытство. Кафедры российской филологии и россииведения в университетах завалены заявлениями о приеме. Из одной только Варшавы в Москву за последние 3 года приехало работать 20 000 человек.
Все это проходит под фоновое бурчание представителей старшего поколения поляков. Не тех, что с удовольствием говорят по-русски, ностальгируют по конкурсу советской песни в Зеленой Гуре - а тех, кого называют «мохеровыми беретами». Слушатели ультраортодоксального католического радио «Мария», даже во времена Польской Народной Республики не прекращавшие еженедельно ходить в костел, теперь припоминают России все хорошее, чем запомнился им СССР - сосланных в Сибирь и Казахстан жителей Гродненского края, Катынский расстрел - и желают скорейшей смерти Войцеху Ярузельскому. Относительно России у них в голове царит полная каша: медведи на улицах, водка из горла - своими представлениями о теперешней жизни бывшего сюзерена они напоминают американских обывателей времен холодной войны. При всей озлобленной маргинальность людей этой породы они умудрились избрать право-патриотических и глубоко русофобских президента и правительство. Коалиция ультрапатриотов с ультрапопулистами не дожила до очередных выборов - нынешний, далекий от идеалов прогрессизма президент сам распустил стаю своих сторонников и на свою голову объявил внеочередные выборы. В результате которых проснувшаяся молодежь привела к власти либералов-прагматиков, берущих в своей политике пример с российского геральдического орла - одна голова нового правительства договаривается с Москвой о потеплении в отношениях, другая - уговаривает Америку как можно скорее построить на территории Польши третий позиционный участок противоракетной обороны НАТО. В головах их избирателей творится примерно то же самое - они связывают будущее своей страны с Евросоюзом, а свое собственное - с работой на Востоке. Так здесь обозначают Россию.
Москва - Прага
В Прагу обычно прилетают самолетом. Поездом сюда добирались в 90-х, когда посмотреть на Карлов мост уже хотелось, а денег на авиабилет еще не было. Поездка занимала от полутора до двух суток и сулила от четырех (через Польшу) до шести (через Украину) встреч с пограничными контролями, так что к концу пути на пражский Главный вокзал вместо свежего туриста обычно вываливался синюшный мизантроп. Теперь из Москвы сюда прилетают - отстояв в очереди для неграждан Евросоюза.
Дорога из аэропорта отражает ту противоречивую эволюцию, какую эта маленькая страна прошла за последнее время - трасса от терминала Ружине идет мимо мрачноватых одноэтажных автосервисов, медленно перерастающих в невысокие жилые дома, а затем - в шеренги достопримечательностей. «Пристегнитесь», - говорит гид. «А то что?» - спрашивает озорник-россиянин. «А то 450 евро», - отвечает водитель. Российский турист почтительно умолкает. Штрафы здесь сумасшедшие - чешская местная власть верит, что астрономическая величина наказания способна удержать любого от антиобщественного поведения. Размах санкций компенсируется избирательностью их применения - за обман клиента пойманные с поличным таксисты должны платить около 8000 евро, однако если вы воспользуетесь услугами таксомотора, вас все равно, с вероятностью 98 %, надуют. Ловить хапуг с шашечками на живца здешние полицейские начинают только после окриков из МВД, случающихся от силы раз в год.