Русские банды Нью-Йорка
Шрифт:
— Знаешь, в чем была моя ошибка? — спросил Брикс, быстро обыскивая убитых. — Я совсем забыл про телеграф. А китобои — не забыли. Эти парни — помощники шерифа из Миллвиля. Нам повезло. Если б они заметили нас первыми, ты бы уже никогда не попал в Нью-Йорк. Смотри-ка, ты угодил ему в глаз. Хорошая работа, Крис.
— Что теперь? — спросил Кирилл, пытаясь справиться со спазмами в желудке.
— Теперь у нас есть хорошие лошади. Оседланные, так что остаток пути будет гораздо приятнее. По правде говоря, у меня задница просто горит. И
Кирилл взял винтовку за ствол и оперся на нее, потому что колени подгибались.
— Надо уходить, — выдавил он сквозь зубы.
— Еще рано, — помотал головой Энди. — Будем ждать темноты. Тебя что, мутит? Это бывает. Иди, полежи. У тебя сегодня выдался тяжелый день.
Едва забравшись под крону ивы, Кирилл повалился на землю. Все поплыло перед глазами, и он прижался лицом к палой листве в ложбинке между толстыми корнями. Ему было слышно, как Энди возится с лошадьми, куда-то уводя их… А когда он открыл глаза, было уже темно.
6. Вагон идет на запад
К исходу ночи они уже были возле железной дороги. Ждать пришлось недолго. Поезд замедлил ход на подъеме, и они успели забраться в вагон через пролом в стене. Сначала Энди забросил внутрь мешки, потом залез сам и протянул руку Кириллу.
— Давай живее!
— Энди, а ты уверен, что этот поезд идет в Нью-Йорк?
— Потом разберемся, залезай!
Это был вагон для скота, с переборками внутри и с решетчатыми стенами. Энди живо приладил пару досок, перегораживая пролом.
— Теперь сюда больше никто не сунется. Красота! Соломы-то сколько! Мы будем спать, как богачи, на самой мягкой в мире постели! — Он присыпал соломой мешок с оружием и принялся раскатывать одеяло. — Устраивайся, Крис. Поспи хотя бы часок. Днем нам придется быть настороже.
— До Нью-Йорка сто шестьдесят миль, — сказал Кирилл. — Значит, поезд будет там примерно через шесть-восемь часов, так?
— Может быть, и так. А может, и нет. Я не знаю, что будет через час, а ты вон куда заглядываешь…
Через час поезд пронесся мимо какого-то большого города, прогремел по мосту через широкую реку, и снова сквозь широкие щели не было видно ничего, кроме мелькающих деревьев.
Шло время, поезд летел то вдоль перелесков, то между голыми холмами, и, наконец, остановился на маленькой станции. Кирилл растолкал Брикса:
— Энди, посмотри, где мы.
Брикс протер глаза кулаком, подобрался к стенке и заглянул в щель. Кирилл устроился рядом, но не видел ничего, кроме такого же вагона, стоящего на соседнем пути. Когда же поезд тронулся, и мимо них проплыл столб с какой-то надписью, Энди присвистнул:
— Лихо же они тут гоняют! Ты смотри, я вроде на минутку глаза прикрыл, а мы уже в Мериленде. Если так и дальше пойдет, то мы с тобой через пару дней окажемся в Техасе.
— Как —
— Вот так, братец Крис. — Энди потрепал его по плечу. — Ну что ты смотришь на меня, как на привидение? Я и сам не знал, куда свернет поезд. Решил так: если на север, значит, я поеду с тобой в Нью-Йорк. Без меня ты пропадешь, это же ясно. А если на юг — то ты поедешь со мной. И поможешь мне.
— Что? Чем я могу тебе помочь?
— Да есть одно дело… В моем положении, сам понимаешь, не во всякую дверь сунешься. Нужен надежный попутчик, которого можно было бы послать вместо себя. Скажем, в банк, где лежат мои деньги. Или на почту заглянуть — нет ли писем для меня.
— Не знаю, Энди… Ну как я получу твои письма?
— Да очень просто. Назовешь нужное имя, тебе и дадут. А ты отдашь мне. Да ты не сомневайся, я тебя научу. Всему научу. Раз уж мы встретились, и раз уж у нас так славно все получается — зачем расставаться? Ну, задержишься на неделю-другую. Зато посмотришь, как живут люди на Западе. Тебе там понравится, вот увидишь. И возвращаться не захочешь. Ну, как, я тебя уговорил? Можешь не отвечать.
Энди Брикс родился в Мэнсфилде, штат Огайо. Мать умерла, когда ему не было и десяти лет, а в одиннадцать он впервые попался на краже. Потом еще пару раз. Наконец, судья решил, что отец Энди не справляется со своими родительскими обязанностями, и мальчишку упекли в исправительный дом.
В четырнадцать лет Энди удрал оттуда и вернулся домой. Отец к тому времени снова был женат, и в их доме уже ползали по полу два младенца. Энди не захотел быть лишним ртом и попытался устроиться на работу. Он разносил по лавкам товар со склада, и однажды оказалось, что товар-то краденый. Так он снова оказался за решеткой. А когда вышел на свободу, бывший сокамерник пристроил его в привокзальный буфет.
Однажды ночью там кутили проезжие ковбои. Один из них придрался к Энди. Затеял драку. Ковбой был на две головы выше, кулаки у него были просто чугунные. Брикс попытался сбить его с ног своим коронным нырком головой в живот. Оба повалились на пол. Энди нащупал рукоятку ковбойского кольта и, не вынимая из кобуры, нажал на курок. Пуля угодила противнику в пах, на этом драка закончилась. У Энди было два десятка свидетелей, которые под присягой подтвердили бы, что он стрелял, защищаясь. Однако парень решил не дожидаться шерифа.
Дело в том, что в штате Огайо очень не любили рецидивистов. Если человек попадал под суд в третий раз, то его объявляли неисправимым преступником и отправляли на пожизненную каторгу. Энди знал об этом еще с исправительного дома. И не стал рисковать. Он вытащил кольт из кобуры воющего ковбоя и навел его на зрителей. Зрители расступились. Брикс вышел из буфета и вскочил на подножку первого попавшегося вагона. Вагон привез его на Запад.
Энди мог бы много рассказать о своей юности. Но вместо этого он сказал только одно: