Русские флибустьеры
Шрифт:
– Ты, вроде, оправдываешься?
– Беренс глянул на него, прищурившись.
– На тебя непохоже. Но ладно, это лирика. Вернемся к новостям. Кто жив, кто погиб, расскажи.
– Ну, что тут сказать?
– Лукашевич встал из-за стола и подошел к окну.
– Скоро вернутся с работ, сам всех увидишь.
– Да? Всех? В одном доме все разместились?
– Как видишь.
Он развернул жалюзи так, что в щелях стало видно сиреневую полоску моря между зелеными склонами. Вернулся к столу и налил себе.
–
– Я гидрограф, никогда не командовал кораблем. Помочь - помогу, но брать на себя такую ответственность не стану.
– Подумай, подумай. Время есть. Народ поначалу тоже упирался, но ведь согласились все. И ты, надеюсь, согласишься. Думаешь, где Эйб матросов набрал? Машинисты, кочегары, палубная команда - все наши у него на судах, из каторжных. Только комендоры свои, американские, да офицеры, да стрелки~
– Комендоры? Я полагал, речь идет не о военном корабле.
– А здесь сейчас все корабли военные, даже баржи. Война, милый мой друг, война~ Да лучше я тебе о деле расскажу. Я ведь не сразу согласился. Но как мне Эйб все рассказал, у меня словно глаза заново открылись. Считай, золотые прииски нам достались!
Лукашевич развалился в плетеном кресле и, размахивая сигарой, принялся расписывать, какие блестящие перспективы открываются перед ним. А также перед Беренсом и Орловым, ежели они согласятся стать его компаньонами.
Начал он с бананов. Сей тропический фрукт жители далекого северного Бостона покупают по цене два доллара за связку. А на Ямайке та же связка стоит шиллинг - в тридцать раз дешевле. На затраченный доллар получаешь двадцать девять сверху! Но зачем покупать на Ямайке то, что без малейших затрат произрастает в буквальном смысле слова у нас под ногами? Бананы растут быстро, урожай снимается круглый год. Рабочим можно платить сущие копейки, и они еще спасибо скажут, потому что попробуй найди работу на Кубе.
А кроме бананов, есть еще сахарный тростник. Его плантации занимают чуть не весь остров, и плантации эти скоро все станут нашими, потому что прежние хозяева мечтают избавиться от них и продают по дешевке, почти даром. Испанцам тут не жить, это очевидно. И старым плантаторам, которые заодно с испанцами, им тоже придется убраться с острова. И тогда их земли отойдут новой власти. Но только те участки, у которых не будет законных владельцев. А у Эйба Коэна все уже будет чисто по закону, все бумажки в порядке, новая власть и пикнуть не посмеет, потому что она, эта власть, вскормлена им самим, Эйбом Коэном. Ну, и его компанией.
А то, что кубинцы сейчас так яростно жгут плантации и рушат сахарные заводы, так это только к лучшему. Кубинцы хотят, чтобы их земля больше не представляла никакой
Слушая Лукашевича, Орлов машинально отсеивал хвастовство и прожектерство, но и полученные сведения как бы откладывал в дальний угол, потому что сейчас думал о другом. Он уже знал, что вокруг дома стоят человек пять-семь с винтовками - двое у крыльца, остальные под окнами. Охраняют мистера Люка? Или стерегут его гостей, чтоб не удрали?
Еще минуту назад Орлов надеялся, что Лукашевич поможет ему уйти. Дело сделано, Беренс нашел своих. Может быть, он останется с ними. Может быть, нет. В любом случае, Орлов здесь задерживаться не собирался.
Но чем больше «мистер Люк» говорил о компании Эйба Коэна, тем отчетливее Орлов понимал, что его отсюда просто так не выпустят.
– Все это замечательно, - сказал Виктор Гаврилович, улучив момент паузы.
– Но ты не ответил, много ли наших осталось? И почему ты предлагаешь пост капитана мне? А как же Шпаковский? С его-то американским дипломом ему бы и командовать вашими пароходами. Он отказался? Или его уже нет в живых?
– Пан Станислав жив-здоров. Но ты же знаешь гордого шляхтича! Чтобы потомок древнего дворянского рода нанялся на работу к евреям?
– И чем же он сейчас занимается?
– Тем же, чем и раньше.
– Раньше? Раньше он был начальником строительства порта. Где же тут порт? Тут одни огороды.
– Я вижу, ты настроен весьма иронично, - пробурчал Лукашевич.
– Огороды~ Да хоть бы и огороды! Что в них зазорного? Вот всегда мы так. Подавай нам подвиг, да поблагороднее. Построить чудо-гавань у черта на куличках? Это для нас. А дело прибыльное наладить - тут мы нос воротим. Нам бы только~
Дальнейшая речь его превратилась в невнятное «бу-бу-бу», глаза закрылись, и сигара выпала из пальцев. Лукашевич встрепенулся всем телом, да и уронил голову на грудь, развалившись в кресле и захрапев.
– Как всегда, - сказал Беренс.
– Васильич в неизменном репертуаре.
Он снова подвинул к Орлову блюдо с фасолью.
– Ешьте, Павел Григорьевич. Ешьте впрок, неизвестно, когда еще придется пообедать по-человечески. Я вижу, вы так и не оценили всех достоинств местного рома?
– Оценил.
– Орлов кивнул на спящего Лукашевича.
– Если б не толпа под окнами, это достоинство нам бы пригодилось.
– Вы имеете в виду уйти «по-английски »?
– Да хоть по-татарски. В гостях хорошо, а дома лучше.