Русские идут. Как я вырвался из лап ФБР
Шрифт:
24 марта судья Хиллмен назначил дальнейшее рассмотрение дела в суде на 27 апреля. Больше ничего не могло произойти до момента, близкого к этой дате, поскольку казалось, что Занидес имел намерение удерживать меня под домашним арестом как можно дольше. На протяжении всего этого времени мне было запрещено постановлением суда работать со своей компанией, мои передвижения плотно контролировались электронной биркой на моей лодыжке.
Наряду с тем, что набегали денежные затраты свыше 3000 евро в день в виде потерянных доходов нашей компании и растущих адвокатских гонораров в
Занидес вручил мне экземпляр соглашения. Я подписал, Марк Харрис подписал, и Занидес подписал.
– Мистер Сугру, – сказал он, – позвольте мне привлечь Ваше внимание к пункту «С» – Вы должны будете отвечать на все вопросы правдиво. Вы понимаете?
– Я понимаю, – сказал я очень покатано.
Занидес не смотрел на меня, когда говорил. Он смотрел на Марка.
– В ирландском языке имеются такие странные произношения, – сказал он, не глядя на меня, и рассказал, как в Белфасте ему приходилось использовать переводчика с ирландского произношения английского языка на американский английский язык. Я смотрел вниз покаянно, делая вид, что не слушаю. После этого предупреждения и небольшой шутки Занидес указал Коблицу и Степсу, что допрос может начаться. Меня провели в другую комнату.
– Знаете ли Вы мистера Зубина? – начал Коблиц, указывая на документе от «Главного центра радиочастот» фамилию лица, которое подписало его.
– Нет, я не знаю.
Коблиц давил на меня, чтобы я согласился с тем, что знаю мистера Зубина. Я настаивал на том, что не знаю. Он становился всё более возбуждённым по мере того, как я продолжал отрицать его утверждение. Он вытащил лист бумаги.
– Вот, – сказал он, – Вы видите сообщение по электронной почте от Зубина, отправленное Вам.
Оно было датировано 31 декабря 2001 года и озаглавлено «Пожелание Счастливого Нового Года от Дмитрия Зубина». Он выглядел триумфатором. Было показано, что я – лгун. Я посмотрел на поздравление от «Центра радиочастот» и смог увидеть подпись.
– Это, как я вижу, подписано мистером М. Зубиным. Я знал мистера Д. Зубина, но я не знал мистера М. Зубина.
Коблиц не усмотрел различия, но моя поправка не вызвала у него ни тени улыбки.
Допрос перешёл к различным вопросам о людях и бизнесе. Казалось, что Коблиц скептически относился к моим ответам. Он повысил голос.
– Я вижу, что Ваша компания осуществила экспортную поставку в Иран.
– Да, мы сделали это. Я объяснял при первом собеседовании. Мы не ведём бизнес с Ираном, и этот случай был ошибкой, – объяснил я.
Один из наших продавцов продал источник питания украинскому агенту для последующей перепродажи в Иран. После того, как мы узнали о предполагающейся передаче, мы собрали информацию об иранском заказчике и представили её ирландскому департаменту контроля над экспортом для вынесения определения, поскольку источник питания был освобождён от экспортного
Мы его отправили, но затраты и проблемы, связанные с этим, сделали операцию не приносящей прибыли, и мы вскоре расстались с продавцом, который вызвал проблему. Я объяснил это Коблицу. Он не принял моё объяснение.
– Мы видим, что у Вас было множество сообщений об этой отправке, – наседал он, и его голос повысился.
– Это была ошибка, проблема. У нас было множество сообщений, чтобы устранить её, – объяснил я.
То, что мы отправляли в Иран вопреки американскому эмбарго, снова вызвало у него возбуждение. Степс оставался спокойным, делая заметки.
Я понимал, что допрос проходил не так гладко, как хотелось бы.
– Мне нужно получить совет у адвоката, – предложил я Коблицу и Степсу.
– Сделайте одолжение, получайте, пожалуйста, – и нас проводили в другую комнату.
– Марк, все идет не так хорошо, как хотелось бы, – предположил я, – что Вы об этом думаете?
– Они раздражены, – сказал он. – Вы должны стараться сотрудничать с ними.
Я хорошо понимал оба термина вследствие того, что я прочитал раньше. «Раздражены» на языке ФБР означает, что они не получают то, что хотят. «Сотрудничать» на языке ФБР означает признавать всё то, что ФБР хочет, чтобы вы признали.
– Они будут стараться аннулировать соглашение и давить в пользу признания обвинений, – предупредил Марк.
Это было шокирующее предсказание. Я знал, что следовало сделать.
Во всех допросах наступает момент, когда субъект ломается и начинает сотрудничать. Дэниэла Кинга допрашивали в течение
29 дней при длительности допросов до 19 часов в день, прежде чем он сломался. Алексу на это потребовалось восемь месяцев. Я не собирался долго ждать, прежде чем сломаться.
Мы возвратились в комнату для заседаний.
– Джентльмены, – прозвучал мой слабый покаянный голос, – я действительно стараюсь помочь Вам. Я сожалею… о том, что в наших последних обсуждениях с моей стороны было мало понимания… Беру на себя полную ответственность за отправку в Иран. Я сожалею, и это никогда не произойдёт снова…
Я опустил глаза, но мог видеть Коблица. Его лицо теряло суровое выражение.
– Мистер Сугру, – спросил он строго, – помните ли Вы о лазерном дальномере?
Я напряжённо думал и вспомнил образец, который мы отправили с ожиданиями дальнейших заказов, но из этого ничего не вышло.
– Да, у меня есть некоторые мысли об этом, – ответил я с желанием помочь.
– Это очень подозрительно, – зажил Коблиц, – и слово «подозрительно» повисло в воздухе. – Для чего такое устройство могло быть использовано? – спросил он.
– Мне помнится, что было применение для танков137… – начал я.
– Танков? – Коблиц прервал меня, прежде чем я успел объяснить, что это было устройство, используемое для геодезической съёмки баков, резервуаров и трубопроводов в нефтяной и газовой промышленности.