Сегодня опять, что ни город – то храм.Наверное, стало легко летунам:не веришь иному прибору —лети от собора к собору.От самой границы до самой Москвы.Но всё-таки те псковичи каковы:казну зажимали в подвале,а сами, надеждой – летали!Иначе прервался бы чёткий пунктир,где каждая маковка – ориентири переплетение нитейсословий, судеб и событий…А купол над Троицей – после войны,что стоила неимоверной цены,а ныне всё реже и глушеокрепшие трогает души…А золото класть или лемех —и нынче зависит от денег.
На Соловенских ключах
Без героя война – не война.И война без предателя – редкость.Но ливонцу во все временане сдавалась Изборская крепость.Поржавели былые мечи,потускнели у тканей
оттенки…Вот они – от Изборска ключи:вытекают из каменной стенки.Все двенадцать – на собственный звон,и незнаемо, что это значит:по числу ли словенских племён,по апостолам или иначе.Память тысячелетнего льдаисточила скалу ручейкамиили просто живая водаперепущена известняками…Будь четырежды царь или зятьпрокурорский – не видано толку:человеку не дать и не взять —лишь налить под завязку бутылку,пересоленный рот освежить,остудить распалённое тело…А какое из тел не хотелопоздорову и дольше пожить?Эта плотная сила права,наделив неизбывною жаждой.Все желанья земные молвазакрепила почти что за каждойиз двенадцати струй, но беда —безымянны целебные жилы:где которая льётся вода,не поведают и старожилы.Если к этой молве да всерьёз,даже самою малою плошкой,то вовеки не выреветь слёз,из потока испитых оплошкой.Но вполне в человеческой властине предать обещаний своих,вновь одною судьбой на двоихнаполняя обыденный пластик.
Илья Муромец
В Киево-Печерской лавре сохраняются мощи Ильи Муромца, былины о котором ещё в XX веке сказывали на северной Печоре
По крылатому полёту видно сокола,видно зиму по осенним овощам…Илья Муромец был росту невысокого,хоть и ладно сложен, судя по мощам.Знать, не все ещё рассыпались алатырив окияне на Буяне острову.Знать, не все былые русские бог'aтыриполегли на Калке в чёрную траву.Прямохожего пути или окольногонет давно ему в мирскую суету,хоть мешается ко звону колокольномузвон трамваев на Патоновом мосту.И, хоть церковью причислен к небожителямза воительный общеполезный труд,подивясь, идут паломники к целителями, давясь, у их гробов поклоны бьют.Я и сам за три-четыре милых имениставлю свечи по церквам Пантелеимону,но в пещерах поклонился, как отцу,Илье Муромцу да Нестору писцу…Для больного целость родины – не главное,небылица – связь народов и родов.Дай нам Бог здоровья, люди православные!Будь здорова, матерь русских городов!И тебе, Печора, доброго здоровьица!Разреши, спокойной силы отопью —пусть во мне и на Руси не переводятся,как вода твоя, былины про Илью.
Возвращение из ГДР
Мы грустно расставались у вокзальчика,хоть больше занимала не онаГерманией увлёкшегося мальчика,а крепкая Берлинская стена.Под вечер разговаривали в номерепро то да сё: дороги, города…Она сказала: бабушка в Ганновере,да вряд ли повидаемся когда…И поезд шёл по направленью к Азии,и, радуясь берёзкам из окна,я сокрушался: что за безобразие,когда страна стеной разделена…И продавцы неимоверной утварипо станциям не шастали спроста.И погранцы на мимолётном хутореещё не проверяли паспорта.
Выгозеро
Выгозеро – одно из крупнейших карельских озёр, ставшее частью Беломоро-Балтийского канала
Над водою который незнаемо годострова, точно мамонты, движутся вброд.И прохладная в тысячи пальцев рукаим покатые треплет и моет бока.А покровы упругого свежего мха —словно ложе невесты, что ждёт жениха…Но цепляются за ноги, как мертвяки,оголённые той же рукой топляки.А уйдёт из бетонного ложа река —обнажится забытая кем-то кирка…То простое железо – не эхо времён.Безъязыкая вечность не помнит имён.Разве что упадёт в шлюзовую купельс недалёкого Белого моря капель…
Баллада о минеральной воде
Спасая утопающих, император простудился и скончался от обострения хронической болезни…
Из легенд о Петре I
Не с утра нанесли верховые ветра —видел сам в ипостаси телесной:есть на Севере церковь Святого Петрау податливой топи Железной,где зимою студёною ей вопреки,как прихватит болото морозом,для завода копали руду мужикии к печам отвозили обозом,где из ныне живущих и не центровойповестит проездному народу,как разбитый хворобою мастеровойобнаружил целебную воду.Той далёкой порою любой минералновонайденный шёл на примету.Но царю объявил о воде генерал —генералу и слава за это:коль
окажешься прост —не подымешься в рост,будь гвардеец лихой или медник…А потом приезжал от двора Блюментрост —без единой минуты лейб-медик.По-немецки – не веря чужим словесамоб испытанных свойствах полезных,осадил, перемерил, попробовал сами проверил на людях болезных.И в дотошном смотру по людскому нутру,как дошёл по цепочке до точки,порешил, что годится водица Петруполоскать повреждённые почки.Стало быть, императору с этой порынет нужды кочевать по Европе…И вовсю застучали тогда топорыу Железной податливой топи.– В душу, гриву или хвостхоть официально я…Ах, треклятый Блюментрост,воды марциальныя!Что за пагубная дичьв теле государевом?Можно мясо или дичьжаревом и варевом,прочего со слов нельзякислых щей учёного —печёного, копчёного,перчёного, мочёного,морёного, медвежьего,солёного и свежего —не режь его, не ешь его…Бог ведает, чего ещё —ни ягоды, ни овоща,ни редьки, ни груздя…Разобраться, наверно, теперь не судьбав запылённых веками покровах,кто курортную жизнь проклинал про себяиз былых царедворцев петровых,но зашедший с дороги в церковную сеньв разговоре легко согласится:у резных ангелочков не то, что мигрень —откровенно опухшие лица.Тот захожий и сам нахлебался водыминеральной по самые уши,но порой во спасение плоти трудысберегают и тёплые души.Если тело твоё отнесли на погост,чем явиться частице нетленной?..А из нынешних глядя времён, Блюментростбыл, наверное, лекарь отменный —не его неуменье виной и ценой,что болячка царя загубилаи вода из болота волне ледяной,хоть железная, да уступила.Объявился бы снова у здешних лесин,подышал кислородом ещё бы,и, глядишь, заповедный его Монплезируцелел и в карельских чащобах.За столетия то не единый должокмы начтём за балтийской волною…Всё летит на иконе трёхцветный флажоку Святого Петра за спиною.
Яблони Валаама
I
С ветхозаветного Адаматысячелетия храня,на мягких лапах Валаамалежит гранитная броня.Но человек не знает мерысвоих неимоверных сил —и устыдились маловеры,и камень заплодоносил.В северорусские просторыдавно, как будто испокон,глядят израильские горыФавор, Сион и Елеон.Когда бессмысленно опасныйогонь пойдёт по головам —как Иерусалим запасныйволнам открытый Валаам.Пока в неимоверной кашене потемнела высота,успей к молению о чашеу Гефсиманского скита,дыханием неплотояднымоткрыв на кончике веслав одной из валаамских яблоньпознание добра и зла…
II
Старуха с косою – пугалка,осада телесному лишь…Монаху надгробием – галька,окрашенный белым голыш.Чьё бренное тело почиет,земно поклониться кому?Мирская молва ни к чемуусопшему в ангельском чине…Искателю истин подсказка,из дальних пришедшему мест:облупится белая краска,истлеет воздвигнутый крест —серебряный ли, золочёный…Все наши мирские следы —окатыш, волнами точёный,у ладожской серой воды.А, может быть, в доброе времяна почву и он упадёткак яблони малое семя,что на Валааме растёт.
III
Норовистое Ладога-морепеременчиво, как времена.В Спасо-Преображенском соборе —именитых людей имена.Не былых родовых – нуворишей,на изломе страны наварившихто, что ныне на Божеский судна манер отступного несут…Под смиренною сенью собораумеряется праведный гнев —да не станут плодами раздоранам плоды валаамских дерев.Я и сам не являю отвагустрадовать не во имя своё,уповая всерьёз на бумагуи на долготерпенье её,но и не укреплённый обетом,как бывало, в закатную тишьпо озёрной воде рикошетомне швырну валаамский голыш…2013 г.
Левантийская лествица
I
Работа у автопилотанепыльна: знай себе рули…Живот большого самолёта —зал ожидания земли.Покуда в грудь аэродромуне упирается шасси,иному рому или брому,бортпроводница, принеси…Дай Бог и нам, равно Ионе,свиданье с небом отменитьи напряжённые ладониперед собой соединить,чтоб их настойчивые стычкипрославили накоротке:огнеопасные, как спички,мы целы в белом коробке…